Сорвать банк в Аризоне - читать онлайн книгу. Автор: Ник Грегори cтр.№ 27

Заповедник Чирикахуа расположен в ста двадцати милях на восток от Тусона, близ города под названием Вилкокс. Это небольшой городок — в нем живет чуть больше трех тысяч человек, — но его можно найти на любой настенной карте Соединенных Штатов. Дело в том, что между Тусоном и Вилкоксом на карте ничего нет — эти два населенных пункта разделяет пустыня Сонора. А соединяет их хайвей номер десять, который сначала незаметно спускается с горного плато, где стоит Тусон, а затем, столь же плавно, поднимается вверх на уровень Вилкокса. Как и все федеральные дороги в Америке, хайвей номер десять состоит из четырех полос — двух в одном направлении и двух в другом, — причем оба направления разнесены на приличное расстояние друг от друга. Хайвей в прекрасном состоянии, потому что ни настоящего снега, ни сопутствующей ему соли он никогда не знал, а мелкий текущий ремонт проводится вовремя. Одним словом, автопробег из Тусона в Вилкокс должен занимать часа два и не доставлять водителю никаких хлопот.

Однако, всякий автопробег зависит, кроме автострады и водителя, еще и от автомобиля. А как поведет себя мой старичок «Шевроле-Камаро» на хайвее на большой скорости, я понятия не имел. Поэтому я решил отправиться в свою экспедицию пораньше, прямо с восходом солнца в шесть утра, на случай, если придется ехать медленно. Была и еще одна причина для раннего выезда, очевидная для всякого аризонца, у кого кондиционер в машине не работает — рано утром не так жарко.

Так я и сделал. В половине седьмого я уже катил на восток, в сторону слепящего солнца, по гладкому асфальту. Перед выездом я заправил «Камаро» и даже начисто протер ветровое стекло. Попутных машин было немного. Утренний поток шел в основном в другую сторону — люди ехали в Тусон на работу. Через миль десять выяснилось, что восьмицилиндровый мотор моего автомобиля без труда мог бы развить скорость до ста миль в час — но тогда машина попросту развалится. Разумный компромисс между мотором и остальными частями «Камаро» достигался на скорости чуть меньше шестидесяти миль в час, которой я и стал придерживаться. Эта скорость давала еще и дополнительный плюс — она была существенно ниже официального предела скорости в семьдесят пять миль в час, установленного штатом Аризона. Таким образом, дорожной полиции я мог не опасаться.

Вообще-то, область между Тусоном и Вилкоксом — это только маленький северо-восточный участок огромной пустыни Сонора, которая покрывает собой всю юго-западную Аризону, задевает юго-восток Калифорнии и тянется далеко на юг в Мексику, до берегов Калифорнийского залива. Хотя самая высокая в мире температура наблюдалась в Долине смерти в соседней пустыне Мохаве в Калифорнии, Сонора считается, в среднем, самой жаркой пустыней в Северной Америке. Эти сведения я почерпнул в местном зоопарке под названием «пустыня Сонора-Аризона», где очень большое впечатление на меня произвели хамелеоны — я как-то раньше не думал, что не только цвет, но и рисунок их кожи меняется в зависимости от окружения.

Но тусонский зоопарк невелик, от силы два-три гектара, а сейчас, когда горные хребты, окружающие Тусон, расступились, пустыня легла по обе стороны дороги до самого горизонта. В этой пустыне не было песка, только серая земля, камни, глина, редкие кустарники и всевозможные кактусы — от маленьких приплюснутых лепешек до трехметровых ветвящихся столбов кактуса сагуаро, который не растет нигде в мире, кроме пустыни Сонора. Высоко над дорогой иногда кружился орел, высматривая добычу — суслика, змею или, на худой конец, мышь. На десятки миль кругом природа здесь не знала вмешательства человека, и странным казалось, что это необъятное безлюдное пространство — часть той же самой страны, где есть такие супергорода как Нью-Йорк или Чикаго.

В том же зоопарке я видел огромные глянцевые фотографии кактусов, усеянных цветами самых различных оттенков — от красного и желтого до нежно-сиреневого и лилового. Мой молодой друг Билл тоже рассказывал, как красива пустыня вокруг Тусона весной, когда кактусы расцветают. Но мне не довелось сегодня взглянуть на эту красоту — за весь апрель еще не выпало ни капли дождя, а без воды кактусы могут терпеть долго, но цвести не будут. В самом Тусоне были энтузиасты, которые весной поливали кактусы неподалеку от своих домов, и иногда такой кактус и вправду выбрасывал цветы даже в марте. Однако здесь, в пустыне, пока что все было уныло — пыльно-зеленые и коричневатые цвета преобладали.

На полдороге до Вилкокса я проехал еще один маленький городок, Бенсон, который своей главной улицей упирался в хайвей. После Бенсона дорога постепенно пошла вверх, и горы снова начали заслонять пустыню. Теперь орлы парили в небе уже постоянно — видно, живности в горах стало побольше. Солнце тоже поднялось повыше, и я это сразу заметил — в машине сделалось жарче, несмотря на открытые окна. К тому времени, как я увидел указатель на Вилкокс, жара меня порядочно измучила. Может быть, поэтому я не мог сосредоточиться и подумать, что же я скажу Джиму — больше всего я хотел приехать и вылезти, наконец, из этой раскаленной консервной банки. Я решил искать его сначала в мотеле, а потом, если не найду, в заповеднике.

В Вилкоксе, действительно, был лишь один мотель «Супер 8», стоящий прямо на дороге, которая ответвлялась от хайвея. Я никак не мог заблудиться и проехать мимо этого двухэтажного здания с высоко поднятым треугольным фронтоном и колоннами у входа, а главное, с большой яркой вывеской на столбе неподалеку. Точно такие же гостиничные постройки я видел и в Тусоне, и в родном Чикаго. Я запарковал машину у чахлого кустика напротив входа, с наслаждением вылез, размял ноги и пошел вовнутрь отыскивать Джима.

Долго искать мне не пришлось. Джим сидел в кресле сбоку от входной двери, положив ноги в фирменных кроссовках на столик перед ним и держал в руках газету. Еще несколько газет лежали возле него на полу аккуратной стопочкой — видимо, он провел здесь уже некоторое время. Джим посмотрел на меня поверх газеты, сложил ее и положил в стопку, а потом встал и сказал:

— Что-то ты опаздываешь, Лио. Ты когда выехал?

— В полседьмого, — растерянно ответил я, — но на моей машине быстрей не получилось. А ты что — ждешь меня? И давно?

— С утра, — сказал Джим. — Я думал, ты к девяти поспеешь, а сейчас, смотри — и он указал мне на часы над гостиничной стойкой, — уже скоро десять.

— Обожди, — все еще в недоумении спросил я, — а ты откуда знал, что я приеду?

— Жена звонила, — пояснил Джим. — Ты ведь мою жену знаешь? Ну, ладно, поехали, — и он прошел мимо меня и вышел на паркинг перед мотелем.

Я последовал за ним. На паркинге Джим подошел к своей машине — у него был роскошный черный джип, — обернулся и сказал:

— Значит, я сейчас поеду, а ты давай за мной. Только не отставай, а если что — встречаемся у ворот. Тут недалеко, еще миль сорок.

— А куда мы едем-то? — спросил я.

— Как куда — в заповедник, — ответил Джим. — Ты ведь погулять хотел? Вот мы с тобой и погуляем. — Он влез в джип и захлопнул дверцу.

Несколько ошеломленный такой неожиданной встречей, я покорно побрел к своему «Камаро». Когда я забрался в него, мне показалось, что он нагрелся еще больше. Я чертыхнулся по этому поводу, но этим и ограничился — Джим уже выезжал со своего места, и мне надо было торопиться. Вслед за ним я объехал здание мотеля, переехал через полотно железной дороги, проходившей сразу за мотелем, и выехал на отходящее в сторону шоссе, где первым делом увидел указатель: «Заповедник Чирикахуа — 36 миль».