P.O.W. Люди войны - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Цаплиенко cтр.№ 22

Украинцам уже однажды приходилось учить иракцев защищать новую власть. Шестьдесят долларов в месяц, плюс почет с уважением и полный пансион – вот что привлекало добровольцев в ICDC, Иракский корпус гражданской обороны. Под руководством украинских и американских инструкторов иракские новобранцы корпуса исправно кричали речевки, маршировали по плацу и вообще демонстрировали рвение к службе. Но во время шиитского восстания корпус разбежался, передав кое-где оружие соплеменникам. Среди бойцов корпуса было немало родственников «махдистов». Наивно было бы думать, что родственники будут стрелять друг в друга.

* * *

Некоторое время спустя, когда ситуация кардинально изменилась, организаторов шиитского восстания можно было увидеть на территории украинской базы, но уже не в качестве арестованных, а скорее приглашенных гостей. «Видишь человека, – кивнул знакомый офицер на чиновника в дорогом костюме, который беседовал с секретарем Совета безопасности Украины, прилетевшим в Кут для встречи с украинскими военными на базе. – Это новый губернатор провинции. Махдист».

Губернатора звали Латиф Турфа. Я подошел с микрофоном и задал вопрос о политических симпатиях чиновника. Тот, как это свойственно всем арабам, уловил подтекст вопроса.

«Вы знаете, Армия Махди – это уже политическая организация, и она имеет своих членов в Совете провинции. И работает в поддержку Ирака и для строительства Ирака. Будьте уверены, не волнуйтесь об этом, – улыбнулся губернатор. – Вы любите Армию Махди, или любите, чтобы были проблемы?»

Люблю ли я Армию Махди? Я мог бы восхищаться той скоростью, с которой лидер Армии, Муктада аль-Садр, создал вооруженные формирования и организовал сопротивление. Я мог бы удивляться тому, что, несмотря на кровопролитные бои с американцами в Наджафе, Армия Махди долгое время не теряла контроль над святым для шиитов городом. Части сбитого американского вертолета убеждали «махдистов» в правоте выбранного ими пути. Губернатор говорил о любви к своей шиитской аскерии, но, даже уважая его нежные чувства, я ни за что не мог их разделить с ним.

В конце апреля две тысячи четвертого я снова был на «Дельте». Перестрелки в Куте к тому времени уже закончились, хотя по украинцам время от времени все же стреляли за пределами города. А начинался первый бой, судя по рассказам очевидцев, так.

* * *

Четвертого апреля две тысячи четвертого года «махдисты» заявили, что выгнали украинцев из города Хила. В Хиле находилась часть украинского контингента. Решение вывести всех солдат из Хилы было принято неожиданно. «Выходим мирно», – говорили солдатам в строю. А от кевларовых шлемов отскакивали камни. Местное население с радостью забрасывало солдатский строй мелкими камешками.

Хила, по сравнению с Кутом, городок небольшой и спокойный. Пятого апреля по улицам Кута уже разгуливали неизвестные люди с автоматами и гранатометами. Украинские солдаты на постах получили все тот же приказ: «Не стрелять, сохранять спокойствие, но быть бдительными». Бдительность все же была не слишком высокой. От солдат ускользнул тот факт, что боевиков в городе было несколько сотен и что они формируются в «двойки» и «тройки»: гранатометчик плюс автоматчик или гранатометчик, снайпер и автоматчик. Почти что каждая из этих «двоек-троек» имела в своем распоряжении пикап, то есть была довольно мобильной, особенно в условиях знакомого города. Замысел был по-партизански совершенен – вытеснить солдат из города в пределы базы «Дельта», а потом захватить и саму базу, – но исполнение отвратительным. Ведь между боевиками и профессиональными военными все же есть определенная разница.

На Ближнем Востоке не воюют в темноте. Утром шестого апреля с улиц города исчезли подростки. Это выглядело странным. Ведь любопытная детвора обычно с утра ошивалась возле военной техники на блокпостах в ключевых точках города. На въезде в Кут стоял бронетранспортер украинской разведроты. Те, кто находился возле него, утверждают, что незадолго до первых выстрелов кто-то из иракских подростков предупредил об опасности. И тут же незаметно удрал. Напряжение росло. Интуитивно солдаты определили, откуда может начаться атака. Ждали треска автоматных очередей, но боевики ударили из гранатомета. Потом еще раз. Глухой взрыв разорвал левый борт бэтээра. За тонкой броней сидел пулеметчик Руслан Андрощук. Его смертельно ранило. Выстрел разворотил плечо солдата. БТР, их называли в Ираке «коробочками», оттащили поближе к воротам базы, туда, где была точка разряжания оружия.

Бой набирал обороты. Пули неприятно свистели и мягко входили в глинобитные стены домов. В городе стоял грохот от разрывов более тяжелых боеприпасов. Командир разведчиков Саша Миронюк не терял спокойствия. Многие из его людей были на грани паники. На видеозаписи, сделанной во время боя, отчетливо слышны возгласы: «Слева, слева мартыханы! Гранаты бросают! Страшно, б…дь!»

Через три недели после боя в Куте я спросил Миронюка, как боевики подвозили боеприпасы.

Саша подумал.

– Боеприпасы подвозили гражданскими машинами, по два, по три человека. Это можно было выявить, когда стихали боевые действия. Машина подходила, и через пять-семь минут опять возобновлялся бой.

Потом, словно объясняя первоначальный шок многих своих солдат, сказал:

– Это первый бой в городе украинской армии, до этого украинские войска нигде не вступали в бой. И тем более в городе. Городской бой считается одним из тяжелых боев.

Но по той спокойной интонации, с которой Миронюк вел радиопереговоры, невозможно было ощутить тяжесть этого боя.

– Все нормально. Веду бой. Нет, помощь не требуется. По плюсу. Конец связи.

Во время боя под раздачу очень просто попасть и невинным. Когда бой в городе был в самом разгаре, солдаты одного из батальонов заметили несколько машин и людей, подозрительно суетившихся в самом центре Кута. Уже имея информацию о том, что боеприпасы подвозят гражданские машины, бойцы открыли огонь по людям. К счастью, ни один из выстрелов не лег точно. Это были пожарные, тушившие загоревшийся бензовоз. Впрочем, говорят, после боя в пожарной части нашли целый арсенал, который принадлежал «махдистам».

«По «коробкам» разбежались! Оружие потом разрядите! Магазины сняли, ВОГи потом разгрузите! Спокойно! Спокойно! По «коробкам» разошлись! Экипажи, командиры отделения, проверьте людей!» – кричал, надрывая и без того хриплый свой голос, человек в погонах капитана украинской армии. Он уводил своих из города.

Первые часы боестолкновения показали, кто готов к войне, а кто теряет рассудок. Посреди боя несколько бэтээров крутились на одном месте, подставляя свои желтые бока под град автоматных пуль. Тем, кто был внутри, просто повезло, что в них стреляли из «калашниковых», а не из оружия покрупнее калибром.

Через двадцать один день после Аль-Кута боевики напали на патруль украинцев под Сувейрой. Двадцать восьмого апреля в девять двадцать боевики обстреляли БТР-80, замыкавший колонну из трех машин. Погибли двое – снайпер Константин Михалев и пулеметчик Ярослав Злочевский. Под их машиной, номер двести шестнадцать, взорвался фугас, а потом по ней открыли огонь из крупнокалиберных пулеметов. После этого я примчался в лагерь в Сувейре. Этот «двести шестнадцатый» был похож на консервную банку, в которую тыкали перочинным ножом. Местами бронированный, казалось, агрегат был пробит насквозь, и тут я понял, почему солдаты в Ираке так не любят лезть под броню, а предпочитают сидеть на ней.