Костяной браслет - читать онлайн книгу. Автор: Кевин Кроссли-Холланд cтр.№ 56

Загнутые, точно у ведьмы, пальцы крюков вцепились в лодку и мотнули ее в сторону. Эдвин и Эдит, все еще сонно потиравшие глаза, упали на дно лодки.

— Назад! — надрывался Михран. — Назад! — Он предупредил спутников: — Не прикасайтесь к их крюкам! Не смотрите на них! Не дышите рядом с ними!

Незнакомцы застонали, некоторые из них рычали.

Сольвейг все же посмотрела на них. Один протягивал к ней руки, и Сольвейг разглядела, что на одной из них у него два пальца, а на другой — три. Ладони были почти зелеными. Рядом стояла женщина с багрово-синими наростами на лице, каждый из которых был размером с бусину Сольвейг. Судорога сводила половину лица незнакомки, другая же была неподвижна, словно лед. Неподалеку крутился безносый мужчина с одной пустой глазницей.

— Не смотри на них, — умолял Михран девушку. — Ты станешь такой же.

— Нет, — ответила Сольвейг. — Не может такого быть.

Один из прокаженных воззвал к ним на языке, знакомом ей.

— Во имя богов, — вопил он. — Во имя любых богов, в которых вы верите: Мокоши, Одина, Христа или Аллаха…

Вокруг него сгрудились остальные. Они вопили, рыдали и рвали собственную плоть на куски.

— Во имя всех богов, — взмолился мужчина. — Подайте милостыню. Сколько сможете.

Эдвин встал и стянул с шеи маленький деревянный крест, украшенный серебром. Затем он тихо пробормотал что-то Эдит и оторвал от подола ее поношенной рубахи узкую полосу, завернул в нее крест и кинул на корабль прокаженных.

Увидев это, Михран сунул руку в карман, вытащил бронзовую монетку и подкинул ее, не глядя.

— Ты, — обратился он к Сольвейг.

— Что?

— Ты кидай.

— Что?

Эдвин протянул к ним руки:

— Да пребудет с вами Христос в вашем ужасном несчастье. Да спасет Он ваши души!

— Еду? — спросила Сольвейг в полном смятении. — Наш пшеничный каравай?

— Нет! — отрезал Михран.

— Может, кильку?

— Нет!

Пока Сольвейг медлила, двое прокаженных заученными движениями вынули крюки из долбленки. Они отпустили ее плыть по воле волн, и лодка принялась подпрыгивать на воде, точно пробка.

Корабль прокаженных развернулся в другую сторону.

— Он глядит на восток, — с глубоким вздохом заметил Эдвин. — Как должен делать любой христианин.

— И мусульманин, — отозвался Михран.

— Куда они плывут? — спросила Сольвейг.

Михран пожал плечами:

— Они ходят кругами. Приближаются к суше, только чтобы купить еды.

Четверо товарищей посидели в тишине. Они были все еще обеспокоены, но в сердца их закралась печаль.

Эдит с тревогой посмотрела на подругу:

— Жаль, что ты ничего им не дала.

Кровь прилила к щекам Сольвейг.

— Я хотела. Правда! Я даже хотела отдать им мою стеклянную бусину, но потом подумала, что предам этим Олега. — Сольвейг яростно затрясла головой. — Но я бы лучше умерла, чем жить, как они.

— Прокаженные не дикие звери, — возразила Эдит. — Они люди. Люди, оказавшиеся в беде.

— Ох уж эти викинги, — презрительно сказал Эдвин. — Бог призовет каждого из нас в свой час.

«А мой отец? — подумала Сольвейг. — Что бы он сделал? Встречал ли он этих прокаженных? Смотрел ли он им в глаза?

А если я приеду в Миклагард, а там его никто и не видел? Поможет ли мне Харальд Сигурдссон? Да, у меня есть золотая брошь. Отец сказал, она стоит больше, чем наш хутор и весь скот, вместе взятые. Если там не будет ни его, ни Харальда… Меня может спасти дар отца».

— Я помню, — начала мечтательно Эдит, будто мысли ее блуждали где-то в далеком прошлом, — Рыжий Оттар говорил мне, что на одном из Аландских островов — мы с Сольвейг проплывали мимо них, когда покинули Швецию, — живут прокаженные.

— А значит, — предположила Сольвейг, — тот корабль, что пронесся мимо нас…

— Ты права, — согласилась с ней Эдит. — В тот раз, когда нас спас Торстен, могли быть не призраки, а прокаженные.

В туманном небе встало солнце.

Михран раздул щеки и запустил пальцы в блестящие темные волосы. Он провозгласил:

— Сегодняшний день. И еще одна ночь.

— В море? — вскричала Сольвейг.

Михран запрокинул голову и возвел к небу глаза.

— Но ты этого не говорил раньше, — наморщил лоб Эдвин.

— Говори об одном дне за раз, — ответствовал проводник.

Той ночью дул легкий ветерок. Море мягко покачивало лодку, и путники болтали, ели, пили и дремали. Но потом Сольвейг приснился ужасный сон.

Их судно снова ухватили своими крюками прокаженные, и, помня, что Сольвейг ничего им не дала, они подняли ее на эти крюки и принялись раскачивать. Опустив на палубу, прокаженные стали отрывать у нее части тела, которых не хватало им самим. Один выдернул глаз из ее левой глазницы, другой открутил нос, еще один отломил ей почти все пальцы, кто-то потянул ее с силой за растущую правую грудь…

Сольвейг не могла снова заснуть от страха и втиснулась на корму рядом с Михраном.

Но рассвет все же настал. Наконец взошло солнце, и Сольвейг разглядела землю. Синий гребень к югу и высокие склоны на западе.

Михран раскрыл руки, будто хотел обнять весь мир.

— Вот! — гордо провозгласил он. — Вот это все — Византийская империя.

Они подплывали все ближе к берегу. Взору Сольвейг открылись дюжины лодок. У некоторых паруса были зеленые, словно мята, у других — голубые, будто оперение цапли, или розовые с огненным отливом, как крылья фламинго. Михран направил долбленку в широкий канал, что вел на юг. Там их окружили бесчисленные корабли. «Их столько, — подумала Сольвейг, — сколько жуков-гребляков носится у нас на пруду за хутором».

Бурдюки с водой, водяные птицы, духи воды, божества вроде Мокоши — все их путешествие было пропитано влагой: протекало в воде, на воде или рядом с водой.

— Где мы? — спросила она Михрана.

Михран улыбнулся:

— Почти на месте. Этот пролив называется Босфор.

— Что это?

— Греческое слово, — ответил Михран и пожал плечами. — Я-то греческого не знаю.

— Куда он ведет?

Теперь Эдит с Эдвином тоже прислушались.

— Все эти земли, — объяснил им проводник, — принадлежат Византийской империи. Величайшей в мире. Она простирается далеко от Черного моря на восток и юг к Антиохии и на запад через Грецию к Италии. Миклагард — это ее сердце, исполинский город в самом центре империи. А это — пролив, ведущий к Миклагарду.