– Я должна была изготовить муляж – вы видели его в спальне – и положить его на свою кровать, причем по возможности в том положении, в каком обычно сплю я сама. Для большего сходства мы даже приладили маску, чтобы получилось… лицо.
Начальник полиции кивнул, повернулся к инспектору и еле слышно произнес:
– Значит, не молодые люди!
– И я… я даже надела на голову чучелу чепчик для сходства. Какая гадость! – вспоминая, Дороти вздрогнула.
– Что за чепчик? – спросил начальник полиции.
– Такая шелковая сетка для волос, сохраняет форму прически ночью, иначе встаешь всклокоченная. Сначала она раздражает, а потом привыкаешь, – простодушно ответила она.
– Спасибо, вы все очень ясно изложили, – важно проговорил начальник полиции. Инспектор не смог скрыть улыбки.
– Итак, вы надели эту… сетку для волос на голову муляжа. Что потом?
– Оставила на привычных местах свой халат и ночные туфли, чтобы не было сомнения, что в постели я сама, и ушла в комнату миссис Брэдли. Там две кровати, на одной спала я.
– Миссис Брэдли уже лежала?
– Сидела в постели. Читала. Сказала мне пару слов, легла и, кажется, уснула. Нас обеих разбудил жуткий вопль.
– Ясно. А теперь, мисс Кларк, я хочу, чтобы вы хорошенько поразмыслили, прежде чем ответить на мой следующий вопрос.
Дороти насторожилась: фраза была произнесена со спокойной учтивостью, но звучала угрожающе. По спине у нее пробежал холодок: она вспомнила, что добродушный седовласый человек напротив нее представляет закон, и тяжело вздохнула.
– Я вас слушаю. – Она облизнула губы.
– Вы знаете, оставалась ли миссис Брэдли в комнате постоянно, с тех пор, как вы обе улеглись, до того, как дом всполошил этот крик?
Дороти наморщила лобик.
– Я уверена, – кивнула она. – Говорю вам, нервы у меня натянуты, как струны, после аварии: меня будит малейший шум. А в ту ночь я не просыпалась. Никакого снотворного я на сон грядущий не пила, вообще ничего. Дверь миссис Брэдли поскрипывает, когда ее открываешь, а моя кровать находилась ближе к двери. А ее кровать скрипит, когда на нее садишься, тем более когда ворочаешься или вообще как-то двигаешься. А еще…
Начальник полиции со смехом перебил ее:
– Полагаю, вы доказали свои слова, мисс Кларк. Я готов поверить, что миссис Брэдли не покидала спальню между упомянутыми мною моментами времени. А теперь про вопль. Говорите, он вас напугал?
Дороти выпрямилась в кресле.
– Напугал?! – крикнула она. – Это был такой кошмар! Я чуть не умерла. Если опять услышала бы такое – точно умерла бы. У меня сердце ушло в пятки!
– Миссис Брэдли тоже испугалась?
– Она проснулась, но не подала виду, что напугана. Просто встала с кровати и пошла посмотреть, что произошло.
– А вы?
– Я пошла с ней. Мне, конечно, не хотелось, но остаться одной было еще страшнее. Знаете это чувство?
– Могу представить, – ответил начальник полиции, пряча улыбку. – Что же вы обе увидели?
– Столпотворение: все, в том числе слуги, собрались вокруг Элеонор и голосили, перекрикивая друг друга.
– Вот оно что! Вы к ним присоединились?
– Я держалась за миссис Брэдли. Отец отослал слуг. После этого мы смогли расслышать голос бедной Элеонор.
– Что же она говорила?
– Элеонор зашла ко мне за аспирином от невралгии, не застала меня, увидела что-то пугающее и с криком выбежала.
– Так и сказала? Вы записали, инспектор?
– Да, сэр. – Инспектор протянул блокнот своему начальнику.
– Вижу. Теперь я зачитаю вам это, мисс Кларк, и вы ответите, правильно ли мы зафиксировали ваши показания.
Он громко, без всякого выражения зачитал записанное инспектором.
– Все верно? – осведомился он.
– Да, – кивнула Дороти.
– Готовы ли вы повторить свои слова под присягой в суде?
– Неужели в этом будет необходимость?
Не получив ответа, она добавила:
– Так все и было, насколько я помню.
– Будем полагаться на вашу память, – произнес инспектор и улыбнулся своему начальнику.
– Конечно, – сказала Дороти, – я ничего не забыла.
– Прекрасно. А теперь, мисс Кларк, перейдем к главному. Кто в доме имел основания желать вам смерти?
Шокированная его прямотой, Дороти привстала, потом снова села, прикусила губу, сглотнула, покраснела, побледнела и выпалила:
– Что за вопрос? Понятия не имею! Это была просто моя причуда, я могла бы вообще об этом не упоминать!
– Бросьте, мисс Кларк! Отвечайте! Только правду!
Она вскочила, резко отодвинула свое кресло от стола и с вызовом проговорила:
– Теперь это не важно, но я вам отвечу: меня ненавидит Элеонор. Всегда ненавидела. Однако попытку убить меня ночью она не предпринимала. Уверена, Элеонор этого не делала!
– Откуда такая уверенность? – спросил начальник полиции.
– Нет, она не могла! Это было бы слишком ужасно.
– Согласен, мисс Кларк, – сказал инспектор и обратился к начальнику: – Ответом могут послужить отпечатки пальцев, сэр.
– На кочерге? Вероятно. Но это опасная улика, очень опасная. Посмотрим…
Сэр Джозеф подошел к двери и открыл ее, выпуская из комнаты Дороти, потом позвонил в колокольчик и попросил Мендера пригласить Гарда Бинга.
– Присядьте, мистер Бинг, – предложил он вошедшему Гарду. Тот подчинился. – Вы сильно привязаны к сестре?
Гард резко выпрямился, посмотрел начальнику полиции в лицо и ответил:
– Нет!
– Нет? Вы стали относиться к ней так после того, как узнали об ее враждебности к вашей невесте, или раньше? Насколько я понимаю, мисс Кларк – ваша невеста?
– О, Дороти… Да. Я не знал, что Элеонор враждебна к ней. Уверяю вас, для меня это новость. Она вообще-то скрытная.
Начальник полиции покосился на инспектора.
– Нет, благодарю вас, сэр, – сказал тот в ответ на немой вопрос, после чего Гарда вежливо отпустили.
– Кстати, мистер Бинг! – окликнул его инспектор уже в коридоре. Гард вернулся к двери. – Никому не давайте трогать эту кочергу, хорошо? Вы знаете, о какой кочерге речь. Полагаю, нам придется забрать ее с собой.
– Я прослежу, чтобы к ней никто не прикасался, – пообещал Гард. – Вряд ли ее кто-то трогал.
Вскоре позвали Карстерса.
– Вот и вы, мистер Карстерс! – Начальник полиции с улыбкой пожал ему руку. – Извините, что приходится задавать вам вопросы об этом деле, но долг есть долг.