Асы. «Сталинские соколы» из будущего - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 142

– Средний вперед! Боцман, погружение тридцать метров!

Лодка двинулась вперед и стала быстро погружаться. Пол накренился, стал уходить из-под ног, и Иван схватился за какую-то железяку, чтобы устоять на ногах.

– Летун, в каюту! – приказал командир.

Это немного позже Иван узнал, что когда подлодка идет под дизелями, гидроакустик, глаза и уши лодки, слеп и глух. Потому в надводном положении в рубке несет вахту матрос-наблюдатель, а то и два.

Пол выровнялся, и лодка стала маневрировать. Потом – легкий толчок, шипение воздуха и бульканье воды.

Иван не понимал происходящего. А это командир, получив доклад гидроакустика, что слышит чужую лодку, выпустил торпеду. Для него было удивительно, как из глухой коробки, где нет окон, можно стрелять по противнику. Самолет можно пилотировать по приборам – слепому полету обу-чают. Но стрелять вслепую?

Взрыва торпеды не последовало. Стало быть – промах. Потом лодка снова стала погружаться, несколько раз меняла курс.

Иван по-прежнему был в полном неведении по поводу того, что происходит. Боевого приказа он не знал – да и кто он на лодке? Случайный пассажир, балласт. Даже помочь при всем желании – скажем, заменить заболевшего, помочь на вахте – он не сможет.

У матроса-наблюдателя, глядевшего по сторонам, служба простая – смотри себе в бинокль. Однако для того, чтобы звездной ночью углядеть вдали перископ, тоже нужен навык.

Подводная лодка имела задание патрулировать определенный район. Она должна была вести разведку, наводить на чужие конвои бомбардировщики и топить вражеские суда.

Днем они шли под водой, ночью всплывали. Заряжали аккумуляторы, вентилировали отсеки свежим воздухом, связывались по радио со штабом, передавали информацию и получали приказы. Одновременно в море находилось несколько наших лодок.

Точно так же делали и немцы. Им было проще: больше подводных лодок, базы рядом, не тратят драгоценное в условиях войны топливо на переходы. Вели они себя нагло и дерзко, не зря их называли «волчьей стаей». Но с появлением у союзников гидросамолетов «Каталина», часами висевших над морем, они стали вести себя осторожнее, поскольку с воздуха пилоты гидросамолетов хорошо видели подлодки на глубинах до тридцати метров. Обнаруженные лодки забрасывали глубинными бомбами и торпедами, которые сбрасывали на парашютах. Немцы стали нести ощутимые потери.

Однажды их атаке подверглась и лодка, на которой находился Иван.

Они всплыли в сумерках, на ходовом мостике в рубке находились командир, штурман, матрос-наблюдатель и Иван. На море полный штиль, от поднимающейся луны дорожка идет. Дизели ревут, обеспечивая лодке ход и зарядку батарей.

И за их шумом никто не услышал, откуда появился гидросамолет. Просто рядом с лодкой, параллельно ее корпусу, прошли фонтанчики пулеметной очереди. И только потом все услышали нарастающий рев.

Иван сразу опознал характерный силуэт «Каталины» – видел ее на фото, а один раз – вживую.

– Командир, руль круто в любую сторону, – успел он опередить командира, – это амери-канцы.

– Лево руля девяносто, – тут же приказал капитан-лейтенант.

Лодка стала отписывать циркуляцию.

Иван знал, что говорил. Когда цель быстро уходит влево или вправо, довернуть самолет бывает уже невозможно. Секунда-две, и цель уже позади.

– Сигнальщик, пускай зеленую и красную ракеты, – приказал командир.

На такой случай существовали сигналы, в определенной последовательности пускались сигнальные ракеты.

Хлопнула ракетница – раз, второй.

Самолет разворачивался для новой атаки. С него могли не увидеть сигналов, ведь самолет был к лодке хвостом.

– Сигналы еще раз! – приказал командир.

Самолет уже развернулся, намереваясь атаковать лодку еще раз.

Хлопнула ракетница, и в темное небо взвились зеленая и красная ракеты.

На этот раз выстрелов с самолета не последовало. Он прошелся низко, покачал крыльями.

Иван в первый раз видел, как атакует гидросамолет.

– А если бы он лодку повредил? – спросил Иван, ни к кому конкретно не обращаясь.

Ответил командир:

– Пулеметы – даже пушки авиационные – нам не страшны. Прочный корпус имеет толщину пятьдесят миллиметров закаленной стали. Вот если бомбу рядом с корпусом положит либо торпеду – тогда другое дело.

Уже позже, в каюте, Федор объяснил Ивану, что снаружи лодка имеет легкий корпус, повреждения которого не страшны, а под ним – прочный, который не даст раздавить лодку на глубине. Век живи, век учись!

Иван в свое время бредил небом, полетами. Морем, и уже тем более – подлодками, он не интересовался никогда. И чем больше он узнавал о жизни и службе подводников, тем сильнее становилось его уважение к ним. Подбитый самолет можно посадить, покинуть его и воспользоваться парашютом. С подлодкой такие трюки не получаются. Либо все победили и вернулись на базу, либо подлодка – это одна братская могила на всех.

Лодка возвращалась на базу. Топливо почти выработано, подходит к концу питьевая вода и провизия. И, наверное, Иван, как никто на лодке, ждал этого момента. Подводники заняты боевой службой, он же чувствовал себя нахлебником, пассажиром. Вынужденное безделье наводило на него унылые мысли.

И вот настал тот час, когда лодка днем всплыла в надводное положение, огласила бухту ревуном и причалила к пирсу.

Лодку встречало несколько офицеров штаба. Доклад командира, приветствия встречающих…

Иван, одетый в морской бушлат, сошел на берег. Какое же это удовольствие – стоять на твердой земле, а не на качающейся палубе, уходящей при погружении из-под ног, дышать свежим воздухом, а не спертым и сырым в отсеках лодки. Даже вымыться наконец, сменить белье! Оценить эти маленькие радости может только тот, кто сам прошел через это.

Ивана ждал лейтенант Фамусевич, прибывший на «полуторке».

Из лодки перенесли тело штурмана, завернутое в брезент. Ивану вернули пистолет и документы. Хотя назвать документами расползшиеся, слипшиеся, с разводами чернил странички было сложно, и он понимал, что придется их менять.

– А что с бортстрелком? – спросил Фамусевич.

– Погиб, ушел под воду вместе с самолетом. А штурман замерз в воде – меня подобрали первым. А как экипаж Новикова?

– Целы все, но самолет под списание пошел. Живого места нет, восстановлению не подлежит. Как вообще долетел до аэродрома, непонятно.

От причалов до аэродрома ехать было недалеко, километров пятнадцать.

Прибыв на место, Фамусевич занялся с политруком организацией похорон штурмана. Иван же писал в штабе рапорт, потом бегал по поводу обмена документов. Непросто было сделать фотографию, пришлось уговаривать фотолабораторию, которая проявляла и расшифровывала фотоснимки с самолетов-разведчиков. Потом – похороны, прощальный залп из личного оружия…