Аномалия души - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Хапров cтр.№ 12

— Ладно, — наконец сдалась она. — Только ты не мог бы в дополнение к этому сделать ещё одно важное дело?

— Какое?

— Загляни в магазин, забери у Карасёвой выручку и узнай про товарные остатки. Но много с ней не болтай. Она баба любопытная, сплетничная. Что ни скажешь — сразу разлетится по городу. Нечего всем всё про нас знать.

— Хорошо, — пообещал я и, наскоро одевшись, выбежал из дома.

Дождь стих. Яростно зашвырнув носком ботинка в траву валявшийся на крыльце кусок верёвки, я стёр подошвой введшую меня в заблуждение надпись и направился к калитке.

— Размазня ты, а не сторож! — бросил я, проходя мимо будки, Нигеру. — Проворонил ночью чужого!

Пёс поднял голову и посмотрел на меня. В его глазах светилась такая выразительная боль, что моё сердце сжалось. Мне стало неловко от своего выпада. Я остановился и присел на корточки.

— Ну что же ты, дружище? — мягко проговорил я. — Совсем сдал? Я понимаю, что тебе сейчас тяжело. Нам всем сейчас тяжело. Но нельзя же так падать духом. Жить-то надо. Почему ты ничего не ешь? Голодая, ты теряешь силы. Так и до смерти недалеко.

Нигер чуть приподнялся. Его уши навострились. Он словно внимал моим словам.

— Нужно собраться, — продолжал я. — Слышишь? Собраться. Вместо того, чтобы предаваться страданиям, лучше помог бы в поисках своего друга. Кто его найдёт, если не ты? Ведь ты же породистый пёс. У тебя должен быть первоклассный нюх. А ты расклеился, как сопливая болонка. Негоже так, негоже. Стыдно.

Брови Нигера приподнялись. Его голова наклонилась вбок. Видя, что он настроен по отношению ко мне миролюбиво, я встал, подошёл к будке, придвинул миску, наполненную какой-то едой, и ласково потрепал пса по холке.

— Ну, давай, поешь.

Нигер, не отрываясь, смотрел на меня. В его взгляде читался какой-то вопрос.

— Поешь, — глядя ему в глаза, повторил я. — Если ты собираешься искать своего друга, тебе нужны силы.

Я снова погладил его по макушке и продолжил свой путь.

Подходя к остановке, я нос к носу столкнулся с Зинкой. Той самой пьянчужкой, которую видел во время воскресной августовской прогулки по городу, бывшей одноклассницей Натальи. От неё воняло потом и перегаром. Запах был настолько ощутим, что я непроизвольно сморщился.

Узнав меня, Зинка расплылась в противной слащавой улыбке.

— Здрас-с-сьте!

Я, ничего не ответив, шагнул в сторону, описал полукруг и бросился к выруливающему из-за поворота автобусу.

Навалинский РОВД встретил меня с суровой неприветливостью, которая обычно бывает свойственна подобным учреждениям.

Дежурный сержант, — толстый, конопатый «колобок» с маленьким, чуть искривленным вправо, ртом взирал на меня с царским превосходством и упорно бубнил, как заведённый.

— Мы не даем справок о ходе следствия.

Я, конечно, не рассчитывал, что он станет выслушивать меня с выражением эстетического наслаждения на лице, но и с рисовавшемся на нём снобизмом тоже мириться не собирался. Я настойчиво требовал встречи с начальником. Сержант повторил свой ответ раз пятнадцать, но я от него не отставал, и в конечном итоге всё же взял верх. Поняв, что от меня не отделаться, дежурный озабоченно крякнул и схватил телефонную трубку.

— Борис? Это Сушков. Слушай, кто у нас ведёт дело Буцынской?… Да, о пропавшем ребёнке… Ланько? Он сейчас на месте?… Скажи ему, чтобы спустился. Тут какой-то её представитель рвётся.

Закончив разговор, сержант исподлобья посмотрел на меня и буркнул.

— К вам сейчас выйдут.

Я отошёл к окну и стал готовиться ко второму раунду.

Следователь Ланько «выходил» не торопясь. Прошло долгих полчаса, прежде чем он, наконец, соизволил явить себя моему взору. Это был невысокий хмурый майор с настолько типичной и неприметной внешностью, что её трудно даже как-то описать. Единственной приметой, которая хоть чем-то выделяла его на общем фоне, была небольшая бородавка, выступавшая на правой скуле.

— Что вы хотели? — сухо спросил меня он.

— Я хотел бы выяснить, почему вы не ищете пропавшего мальчика, — бойко выпалил я.

На лице майора не дрогнул ни один мускул.

— Откуда у вас такая информация?

— Он до сих пор не найден.

— Не найден, — кивнул Ланько. — Но это не значит, что его никто не ищет. А вы, собственно, кто?

— Я пришёл сюда по просьбе его матери.

— Кем вы ей приходитесь?

Я замялся.

— М-м-м… Знакомый.

— Просто знакомый? — переспросил он. — Этого мало. Если мы начнём отчитываться перед всеми знакомыми, нам работать будет некогда.

— Я не просто знакомый, а близкий знакомый! — в запальчивости выкрикнул я.

Стоявшие у входа постовые прыснули. Я густо покраснел, сообразив, что сморозил лишнее. В глазах майора заиграли озорные огоньки.

— А-а-а, — иронично протянул он и с картинной угодливостью развёл руками. — Тогда другое дело. Тогда докладываю. Поиски ведутся. В них задействованы все силы, которые мы можем для этого направить. Передайте это своей близкой знакомой. У вас всё?

Постовые едва не сложились пополам от душившего их смеха. Я пылал. Сознавая глупость своего положения, в которое я сам себя же и поставил, я был готов провалиться сквозь землю.

Ланько с интересом наблюдал за мной.

— Давно вы знаете Буцынскую? — поинтересовался он.

— Не очень, — выдавил из себя я. — Месяца два-три. На курорте познакомились.

— Как бы вы охарактеризовали её отношение к сыну?

Я пожал плечами.

— Как обычное отношение матери к своему ребёнку.

Я поднял глаза. Майор продолжал изучающе смотреть на меня. Не знаю, что уж он там прочёл на моем лице, но только его взгляд несколько смягчился, а тон прибрёл доверительный оттенок.

— За эти два дня мы прочесали более тридцати километров, — сообщил он. — Задействовали собак. Но следов, увы, пока никаких. Точнее, они есть. Но они обрываются у Любавиной топи. Так что передайте гражданке Буцынской, что она напрасно подозревает нас в бездействии. Поиски идут каждый день. Областное УВД даже прислало на помощь вертолёт. Сыскная группа постоянно находится на прямой связи, но ничего обнадёживающего от неё пока не поступало. Если будет какая-нибудь информация, мы обязательно вам её сообщим.

Я смущённо кивнул и, раздираемый неловкостью, вышел на улицу.

Как только я вошел в магазин, передо мной, словно из пустоты, возникла Карасёва. Она затащила меня в подсобку, усадила на стул и, не переставая всплёскивать руками, закудахтала, точно наседка.