Мой путь к истине - читать онлайн книгу. Автор: Федор Конюхов cтр.№ 36

И я увидел, как в открытую дверь входят: путешественники из далёких стран, альпинисты, спустившиеся с покорённых вершин, бродяги, калеки на костылях или с палкой в руках. Они ставят палку или костыли в угол и приступают молиться. За ними стоят должники и судебные исполнители, бывшие узники и тюремщики, по их лицам я вижу: в храме в совместной молитве они превратились из врагов в друзей, а выйдя из двери моего храма после службы, будут радоваться, что могут делиться хлебом друг с другом. Они становятся моими прихожанами и истинными друзьями.

В храме мне друг каждый, кого я благодаря Господу встречаю у двери и веду за руку к Святому Причастию. Они на исповеди открывают свою душу, которую, может быть, больше не открывают никому; всё, что они говорят мне, чистая правда. Они любят меня, даже если в другое время меня ненавидели. В храме мы одно, где освещены светом нашего Господа Иисуса Христа. Выйдя из храма, они уйдут к себе: кто просить милостыню, кто судить людей, кто торговать в лавке, кто на военную службу, а кто-то уйдёт в экспедицию или подыматься на Эверест, а кто-то пойдёт вместе со мной сажать сад.

Я же священник, моя истина – всех любить, я стою молча, верю, что они снова придут, и обойдусь с ними бережно. Я приму, усажу и выслушаю, и обоим нам хорошо.

Разве видел кто-нибудь, чтобы я плохо обошёлся с тем, кто пришёл в мой храм? Дружба – это всегда перемирие, это душевное согласие. Я всегда жду гостя, входящего в мой храм. Как я буду чувствовать себя в храме, если мы станем разбирать верующих по росту и занимаемой должности в мирской профессии? Как почувствуют себя в моём храме другие, если я, заметив состоятельного, богатого человека, попрошу его пройти вперёд, ближе к алтарю, а кто на костылях, того оттесню к выходу?

В мире достаточно судей. Господь не судит нас, когда мы пришли к нему в храм, Он нас принимает с любовью.

В мире достаточно судей. Господь не судит нас, когда мы пришли к нему в храм, Он нас принимает с любовью. В моём храме, где собираются только друзья и единомышленники, если кто плохо думает о других и говорит это, я стараюсь вернуть им чувство уважения, а если они не согласны, значит, я встречаюсь с ними не в храме.

Сын Николай! Ты – христианин, а сердце христианина может согреваться и гореть только двуединой любовью: и к Богу, и к людям. Будь с людьми откровенен, а это производит благоприятное впечатление и с первого взгляда внушает доверие.

Сын Николай, научись вспоминать и произносить имя Бога всегда с великой верою, благоговением и любовью, и с благодарным сердцем. Никогда не произноси его легкомысленно, но всегда имей в уме и на устах память о Боге. Постоянно произноси: «Господи Иисусе Христе, Боже мой, помилуй меня, грешного». Когда станешь священником, подражай Преподобному Сергию Радонежскому. Он никогда не носил новых риз (новой одежды) и не облекался в расшитое золотом, и не носил мягкие одежды, помня слово Евангельское, что «мягкие одежды носящие – в домах царских суть». Вместо дорогих сукон одевался святой Преподобный Сергий Радонежский в сермяжную ткань тёмного цвета. Сама риза его была ветхая и много раз заштопана, с многими заплатами. Святой Сергий подражал нашему Господу Иисусу Христу – ходил в простой одежде. И ты, мой сын Николай, подражай только Иисусу Христу и нашему святому Сергию Радонежскому.

Священник должен стараться жить проще, скромнее. Те средства, которые он использует, например: машина, квартира, телевизор, телефон и т. д. и т. п., – всегда проще, чем те, что используют люди в миру. Если так священник не поступает, то он превратился в мирского человека и даже хуже. Священнику нашей Православной церкви следует жить хотя бы чуть-чуть проще, чем людям, живущим в миру.

Я стою и смотрю на горизонт этим вечером, и смотрю на солнце – оно погружается в океан. Но я не знаю, что же такое солнце?

Там, в Северном полушарии, весна. Моя жена Ирина, желая увеличить свой яблоневый сад, каждую весну сажает новые ростки, хотя она знает, что её деревья какое-то время будут жить, потом истощатся и засохнут, исчерпав свою жизненную силу. Она хочет облагородить землю своим садом. Жизнь деревьев длиннее человеческой жизни; чтобы саженец пустил корень, оделся листвой, принёс плоды, должно пройти много времени. Но у нас величайшее из заблуждений: хотим уместить всё в человеческой жизни – сажать в землю саженец и вкусить плоды от этого дерева. Но моя жена Ирина передаст свой сад детям, затем внукам. Она хочет умереть, зная, что всё идет своим чередом, что её яблоки соберёт наш сын будущей осенью, тогда она умрёт спокойно.

Жизнь деревьев длиннее человеческой жизни; чтобы саженец пустил корень, оделся листвой, принёс плоды, должно пройти много времени. Но у нас величайшее из заблуждений: хотим уместить всё в человеческой жизни – сажать в землю саженец и вкусить плоды от этого дерева.

Чувствую себя неуютно, не знаю, какие поставить паруса. Я угнетён, как эти тучи над океаном. Погода всё время меняется. У меня сейчас особое состояние. Никогда ещё я не подходил так близко к черте между бытием и небытием, между «я» и «не я». Ни одно плавание не было таким тяжёлым и опасным, как это. Мне кажется, я переступаю границу дозволенного. Господь, Владыка мой, услышь меня. Я самый жалкий из страждущих, ничтожнейший среди молящихся в храмах Твоих. Я не нашёл никого, кто сравнился бы со мной в греховности. Я всё время повторяю слова псалма Давида: «Кто уподобится мне в злодеяниях, сравнится в беззакониях?» И я вновь подтверждаю, что слова эти вполне справедливы в отношении меня. Господь, Ты, простивший должников своих, быть может, тем самым Ты простишь и меня.

Сердце моё суетное устало. Заботясь о малом, я упустил главное. В поисках второго я потерял первое. Мысли мои расплывчаты, воля нетверда. Я видел пророка, он пришёл ко мне. Я молчал. Я зримо видел его душу и думал: «Зачем он пришёл?» Эти люди всегда казались мне ослепительно прекрасными, но я не видел его лица. Что такое верность, если нет соблазна? «Ты борешься со злом?» – спросил я пророка. «Я творю, я создаю царство», – ответил пророк. И я подумал: «Айсберг, который я видел на рассвете, похож на храм из белого мрамора, он наполнен голосами долгой молитвы. Бог слился здесь с природой воедино. Отвернувшись от Божества, становишься животным».

Тянутся длинные, однообразные дни. Дождь продолжает лить, почти не переставая. Когда моя яхта вошла в пролив Дрейка, её закрыло туманом и ничего вокруг не видать из-за мокрой вязкой пелены. Но мне чудилось, что там, за туманом, рядом с бортом яхты идут усопшие тени моряков всех веков, погибших в этих местах при проходе мыса Горн. Но мне не страшно было, а радостно, точно я заглянул в их вечность. Я ясно понял, что я их вижу и слышу.

Из истинного самопожертвования выгод не извлекают.

Сквозь дождевые облака пробилось солнце. Альбатрос пролетел низко-низко над яхтой. Меня одолевают сомнения, и я спускаюсь в каюту, чтобы выпить кружку горячего кофе, с некоторым удивлением я заметил, что мои руки чуть дрожат.