Крыса в храме. Гиляровский и Елисеев - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Добров cтр.№ 3

Не обращая внимания на охранника, я с изумлением смотрел на Елисеева – вероятно, он выпил немало, раз уж его, петербургскую штучку, так разобрало. Наверное, Григорий Григорьевич заметил недоумение на моем лице. Опустив палец, он подошел к столу и плюхнулся в кресло.

– Выпьем, – приказал он.

Наши рюмки тут же наполнились.

– Что? Думаешь – совсем пьян Гришка и чушь несет? Да! Да! Мы и сами из ярославских мужиков. Но не чета всем этим вашим селедочникам! Елисеевы никогда гнильем не торговали! Так, как мы вели дела… Так во всем мире никто не может. Они, – он снова ткнул пальцем в окно, – по сравнению со мной как коновалы рядом с академиком. Что ты ухмыляешься? Не веришь?

Я пожал плечами и опрокинул рюмку в рот. Потом вытер усы и ответил:

– Верить-то я верю. Только как можно в вашем деле совсем без обмана? Разве такое бывает?

Он наклонился к тарелке с растерзанной рыбой, поигрывая бровями, как бы обдумывая мою реплику. Потом, бессильно уронив вилку на скатерть, покачал головой:

– Экий ты, Володя, Фома неверующий! Приходи ко мне на Тверскую в магазин. Завтра приходи к полудню. Я там буду уже. Никому не показывал, что там делается. Тебе покажу.

– Да меня не пустят, – подначил я его.

– А? – Елисеев обернулся, увидел Теллера и поманил его к себе пальцем.

Охранник быстро подошел.

– Вот, – сказал миллионер, указав на него, – Федор Иванович. Начальник моей московской охраны. Теллер – фамилия. Вызовешь его. – Переведя взгляд на охранника, Елисеев уже обратился к нему: – Проводишь Володю ко мне. В полдень. Все ему покажешь. Понял?

Желваки Теллера ходили так, что казалось, сейчас прорвут туго натянутую и до синевы выбритую кожу. Продолжая игнорировать меня, он кивнул:

– Понял.

– Иди, – приказал Елисеев.

Теллер шагнул в сторону, но хозяин снова остановил его:

– Стой! Поди сюда. Наклонись.

Миллионер что-то прошептал на ухо охраннику. Тот, наконец, покосился на меня, а потом кивнул. Я расслышал лишь имя «Любаша», но сделал вид, что занят расстегаем. Елисеев отстранился.

– И что, – спросил он уже громче, – ждут?

– Так точно, – ответил Теллер.

Елисеев кивнул, повернулся ко мне:

– Ты в привидения веришь?

– Григорий Григорьевич… – укоризненно начал Теллер, но Елисеев не обратил на него внимания.

– А я не верю, – сказал он, хлопнув ладонью по столу так, что серебряные приборы звякнули. – Не верю! А ты?

– И я не верю, – ответил я, недоумевая, почему разговор вдруг пошел о привидениях – теме модной, но для меня совершенно неинтересной.

Елисеев покивал, а потом поднял брови, как бы расстроенно:

– Вот, видишь! – Он снова обернулся к Теллеру: – Ну, и что мне делать?

– Григорий Григорьевич!

– Да брось! Каждый продавец – проверенный-перепроверенный. – Он погрозил пальцем в сторону официантов, стоявших с каменными лицами. – Мы пьянь подзаборную не берем! Но! – Тут он снова обернулся ко мне: – Ведь Христом Богом клянутся – видели!

– Кого? – спросил я.

– Привидение! Красное!

– Красное?

– Чушь! – Елисеев снова ударил по столу, уронив соусницу. Красный соус медленно потек на белоснежную скатерть. – Ты, Володя, охоту любишь?

– Да. – Меня уже не удивляли крутые повороты разговора.

– Прекрасно! Значит, жду тебя завтра. Устроим с тобой охоту на это «привидение».

Григорий Григорьевич потянулся ко мне, хлопнул по плечу и махнул рюмку водки. Немного помолчал, откинувшись на спинку кресла, а потом схватил край скатерти и потянул на себя. Тут же подскочили половые, ловя падающие приборы. Не обращая на них внимания, Елисеев вытер рот углом белоснежной скатерти и встал, держась за локоть охранника.

– Так, Володя, – сказал он, – мне надо срочно уехать. Дела, понимаешь ли.

Он широко махнул свободной рукой.

– Ешь, пей, заказывай, чего душа пожелает. Все оплачено до полуночи. Весь ресторан твой! – он повернулся к Кузьме Павловичу: – Слышал?

Кузьма Павлович согнулся в полупоклоне.

– Пошли, – скомандовал Григорий Григорьевич Теллеру.

Тот, подхватив фрак хозяина, повел Елисеева к выходу, но не преминул, обернувшись, грозно посмотреть на меня.

Когда они скрылись за высокими дверями, я поднял бровь и посмотрел на Кузьму.

– Ну и нарезались уважаемый Григорий Григорьевич! – уважительно сказал белобородый старший официант.

Я кивнул и вытащил из кармана свою табакерку.

– Владимир Алексеевич, отец родной, – взмолился Кузьма. – Дозвольте ресторан открыть для остальных господ. А то же нас потом съедят! И так скандал на всю Москву!

– Ты слышал, что Елисеев сказал? – спросил я, сделав строгое лицо. – До полуночи все выкуплено. А я могу пить и есть сколько угодно!

– Владимир Алексеевич! – услышал я из-за спины.

Обернувшись, я увидел управляющего ресторана по фамилии Решетников.

– А вы где прятались все это время? – спросил я с любопытством.

– Истинно, прятался, – сознался Решетников, – у себя в кабинете. Что мне тут под ногами путаться? У нас Кузьма Павлович и сам справится – опыт-то какой!

Кузьма Павлович кивнул. Всякое подобострастие, которое он выказывал перед Елисеевым, теперь испарилось, и он снова предстал тем самым старшим официантом тестовского ресторана, которого Коровин пытался заставить позировать в образе пророка Моисея.

– Мы вас, Владимир Алексеевич, целый месяц бесплатно кормить и поить будем. Хоть каждый день, – сказал Решетников. – Только позвольте ресторан открыть-с.

– Ладно, – кивнул я. – Давайте! Вот принесите мне котлет бараньих и открывайте!

– Сей же час! – отозвался Решетников.

– Постойте, – приказал я. – Услуга за услугу! Вы случаем не знаете, чего это Елисеев так нарезался?

Решетников пригнулся к моему уху, и я услышал запах дорогого французского одеколона – лучше, чем у меня.

– Не могу сказать точно, но кучер их говорит – мол, отмечают высочайшее разрешение принять французский орден.

Так-так, подумал я, вспоминая, что год назад на Парижской выставке Елисеев был удостоен французского ордена Почетного легиона. Да еще за что! За привезенные французские же вина! После кошмарной эпидемии филлоксеры французы остались, почитай, без виноградников. Многие знаменитые марки вин просто перестали существовать – всегда пополняемые запасы на этот раз были выпиты без возможности восстановления. И вдруг Елисеев привозит из своих бездонных подвалов под Васильевским островом сотни бутылок редких французских вин, которые начал собирать и хранить еще его дед. Изумлению и восхищению французов не было предела. Ведь это было настоящее чудо – налить в бокал и попробовать знаменитые вина, считавшиеся утраченными. Но по нашим правилам подданные Российской империи не имели права получать иностранные награды – только с согласия царя. Похоже, что Елисеев слишком долго ждал разрешения. Елисеевы относились к тем коммерсантам, которые свои капиталы создавали не первое поколение. Подобно купцам-старообрядцам, они вкладывали в работу не только привычную сметку, но и ум, бережливость, прилежание. Но эти потомственные миллионеры попали в очень неудачное время – на протяжении десятков лет аристократия считала купцов людьми второго сорта, недостойными вращаться в высшем свете. А к моменту, когда обедневшая аристократия начала сдавать свои позиции и деньги стали значить в свете больше, чем древность рода, появилась огромная армия «новых богачей», быстро разбогатевших «королей» чая, селедки, готовой одежды. Секрет их обогащения был прост: купить за полушку – продать за алтын. Это были мастера самому гнилому продукту придавать вид вполне употребимый. Их империи строились на тысячах лавочек, набитых неказистым, дурно пахнущим, расползающимся по шву товаром. Зато дешевым и никогда не кончающимся. Некоторые завели даже круглосуточную торговлю – чтобы собирать прибыль из карманов ночных гуляк, проституток и разного рода воровского элемента. Не имея патента на торговлю водкой, лавочники все же продавали ее из-под полы, причем и покупатель, и продавец знали, что иная бутылка может содержать в себе не столько водку, сколько смертельную отраву.