Что, если?.. - читать онлайн книгу. Автор: Ребекка Донован cтр.№ 15

– А почему ты зовешь это дерево глазурным? – спрашиваю я.

Она засовывает руку по самый локоть в карман куртки и достает оттуда баночку ванильной глазури.

– Люблю подкрепиться чем-нибудь сладким, когда думаю.

– Ну конечно. Как это я сам не догадался. – Я со смехом качаю головой. – Так вот зачем ты все время таскаешь такую необъятную куртку – продукты хранить. Что у тебя там еще есть?

– А что ты предпочитаешь? – отвечает Ниель с ехидной улыбкой.

Откручивает пластиковую крышку, снимает фольгу, сует в банку палец и, подцепив им здоровенную каплю белой глазури, отправляет ее в рот. Протягивает банку мне.

Я вежливо отказываюсь:

– Спасибо, но я и так сыт.

– Да ты попробуй, – не отстает она. – С глазурью на дереве сидеть куда веселее.

Я еще секунду медлю, потом сдаюсь и зачерпываю пальцем немножко на пробу. Сую в рот, а Ниель следит за выражением моего лица.

– Вкусно же, правда?

Я киваю:

– Ты была права. Теперь в этом сидении чувствуется какой-то смысл.

– Обожаю глазурь, – мечтательно говорит Ниель, не обращая внимания на мой сарказм. Подцепляет пальцем еще глазури. – А вот ты, Кэл, что бы ты мог есть каждый день и тебе бы не надоело?

Я слизываю с пальца еще одну порцию глазури и отвечаю:

– Бифштексы. Или бутерброды с копченой колбасой. Вот честно, только ими бы и питался.

– Типично мужской подход, – смеется Ниель. – А я бы всю жизнь каждый день ела картофельные чипсы. Смешивала бы их с разными продуктами, и получались бы каждый день с новым вкусом. Обожаю чипсы.

– И глазурь, – замечаю я, глядя, как она безмятежно уплетает белую массу.

– А ты когда-нибудь насыпал чипсы в глазурь? – оживленно спрашивает моя собеседница, словно это бог весть какая блестящая идея.

– Нет. – Я морщусь. – Представляю, какая получится гадость.

– И ничего не гадость. Соленое со сладким как раз лучше всего сочетается. Теперь, раз уж я это придумала, надо будет обязательно попробовать.

Я хмыкаю и жду, что она сейчас достанет из кармана пакетик с чипсами. Но ничего такого не происходит.

Ниель отвлекается, заметив пролетающую над нами стаю птиц, и смотрит, как они садятся на дерево на противоположном конце парка. Легкий ветерок бросает ей в лицо пряди волос. Мне нравится, что они у нее всегда распущенные, вьющиеся, непокорные. Глаза у Ниель вспыхивают, когда ей в голову приходит новая мысль, а лицо остается спокойным, даже довольным.

– Если бы ты мог получить какую-нибудь сверхъестественную способность, то что бы ты выбрал? – Она только тут замечает, что я уставился на нее в упор. Я моргаю и начинаю растерянно оглядываться.

– Ну-у-у, – тяну я. Вопрос-то неожиданный. – Мы что, уже начали размышлять?

– Конечно, – отвечает она с улыбкой. – Да ты не бойся. Все, что сказано на дереве, на дереве и останется.

Интересно, как далеко мы зайдем в своей откровенности.

– Ладно, – киваю я, надеясь, что мне не придется в этом раскаяться. – Пожалуй… сверхъестественную силу. Это, наверное, потому, что в детстве я был доходягой.

– Сейчас ты не похож на доходягу, – замечает Ниель, склоняет голову набок и оглядывает меня с головы до ног, отчего я начинаю неловко ерзать.

– Да, но детство-то никуда не денешь. А ты?

Ее прозрачные голубые глаза блуждают по небу. Она держится так непринужденно, словно сидит на лавочке внизу, а не на самой верхушке дерева.

– Я бы научилась летать. Вернее… парить в воздухе. Пусть ветер несет меня и опускает на землю, где захочет.

Ниель выгибается назад, закрыв глаза, словно и правда хочет, чтобы ее подхватил ветер. Грудь у нее высоко поднимается и опускается – она наполняет легкие тем самым воздухом, в котором ей так хочется парить. Когда Ниель открывает глаза и смотрит на меня, я выпрямляюсь и начинаю разглядывать листья над головой. Вечно она меня запутывает. Никогда таких людей не встречал.

– А тебе хотелось хоть раз переделать что-либо в жизни заново? – спрашивает Ниель уже серьезнее. Глаза у нее темные, беспокойные. Я могу только гадать, куда именно мысли унесли ее по ветру в эту тихую минуту. – Я так часто думаю о принятых прежде решениях и спрашиваю себя: «А что, если бы я тогда поступила иначе? Кем бы я стала? Какой была бы сейчас моя жизнь? Что, если бы?…» – Не договорив, она глубоко вздыхает.

И вдруг буря в ее глазах стихает, и на лице появляется озорная улыбка.

– А что, если бы ты мог сделать что-то заново? Что бы ты выбрал? Ну же, Кэл, признайся откровенно!

Я открываю рот, но не знаю, что сказать. Услышать подобное от нее настолько парадоксально, что слова не идут с языка. Если кому-то сейчас и стоило бы кое в чем откровенно признаться, так это девушке, которая сидит напротив меня.

– Ладно, не парься, проехали! – со смехом говорит Ниель. Смотрит вдаль на двух девочек, бегающих по тротуару, и задает следующий вопрос: – А что, если бы в неделе был еще один день?…

– Для чего? – механически спрашиваю я.

Ниель сжимает губы и молчит. Ну просто девушка-загадка.

Я оглядываюсь в поисках предмета для разговора и вижу, как мальчишки играют в баскетбол.

– А что, если бы я в свое время больше тренировался?

Ниель, проследив за моим взглядом, усмехается.

– Похоже, баскетболист из тебя был никудышный, да?

Я пожимаю плечами. Честно говоря, баскетболист я и впрямь был так себе. В команду, правда, попал, но все больше скамейку запасных просиживал. Должно быть, об этом нетрудно догадаться.

– Ну ладно, – говорит Ниель и задумчиво щурится. – А что, если бы я виртуозно научилась обманывать?

Нормальное заявление: интересно, а что она сейчас, по ее мнению, делает? Но вслух я интересуюсь:

– Ты жалеешь, что не научилась врать? Серьезно?

– Ну, коли уж у нас идет откровенный разговор, – улыбается Ниель, – то признаюсь, что по возможности всегда стараюсь избегать лжи так же, как ты избегаешь своих бывших. Поэтому врать меня лучше не проси, ладно?

Ничего себе, хмыкаю я про себя. А вслух говорю:

– Заметано. Обещаю, что никогда не попрошу тебя об этом.

Вот если бы она сама еще перестала меня обманывать.

– Спасибо, – отвечает Ниель. – А тебе часто приходилось говорить неправду?

– Врал, конечно, было дело, – без стыда признаюсь я. – Но только чтобы не обидеть человека. Или в детстве, чтобы не попало. Так, глупости. Ничего такого, как бы это лучше выразиться… аморального. – Я даже вспотел от этого разговора. И как только Ниель удается оставаться такой спокойной? А что, если… если она и на самом деле верит, что не обманывает меня?!