Боги среди людей - читать онлайн книгу. Автор: Кейт Аткинсон cтр.№ 15

На кухне Тедди был мастером на все руки; Доминик тем временем после обеда прикорнул.

– Устал, наверное? – спросил Тедди.

Своего отца Виола никогда не видела ни спящим, ни дремлющим – ни даже просто лежащим – в шезлонге.

Когда Доминик проснулся, Тедди, не в силах придумать другое занятие (не предлагать же поиграть в настольные игры), достал фотоальбомы, в которых неуклюжесть его дочери была представлена в разные годы и во всех возможных проявлениях. Виола всегда плохо получалась на фотографиях.

– В жизни она гораздо милее, – сказал Тедди.

– Это точно: сексушка. – Доминик бросил на Виолу озорной взгляд.

Виола просияла. Она заметила, как скривился при этом отец, и подумала: «Привыкай. Твоя дочь давно уже не ребенок».

«Я трахаюсь, следовательно, я существую», – написала она когда-то, любуясь своим бунтарством, на титуле «Рассуждения о методе» Декарта.

В длинной веренице подружек Доминика она просто шла следующим номером и никак не могла понять, почему он остановился на ней. Ну что значит «остановился». Просто задержался, как выяснилось.

– Но ведь именно к тебе я всегда возвращаюсь, – сказал он.

«Вот кобель», – подумала Виола, впрочем не без удовлетворения. По большому счету оба они были слишком ленивы, и оставаться вместе им было проще, чем разбежаться.

Виола кое-как сдала выпускные экзамены, получив довольно низкие баллы по философии, истории Соединенных Штатов и британской литературе. «Это все равно никому не нужно, – говорила она. – Жизнь нужна для того, чтобы жить, а не шуршать справками». В ту пору она никому не сказала, как сильно переживала из-за своих результатов и как решила не ходить на выпускной, «чтобы не прогибаться перед бюрократами».

– Наверняка будешь потом локти кусать, – сказал тогда Тедди.

– Ты просто хочешь повесить на стенку мою фотографию в мантии и шапочке, чтобы похваляться перед кем попало, – раздраженно ответила она.

– Что же в этом плохого? – недоумевал Тедди.

– То есть оформлять отношения вы, как я понимаю, не собираетесь? – нерешительно спросил Тедди, когда Виола сообщила ему о первой беременности.

– В наше время никто не оформляет отношения, – снисходительно бросила она. – К чему эти устаревшие буржуазные условности. Чего ради мне приковывать себя наручниками к другому человеку только лишь в угоду авторитарному обществу?

– Это не зазорно, – сказал Тедди. – К «наручникам», как ты выразилась, рано или поздно привыкаешь.

Когда родился Санни, они жили в лондонском сквоте, бок о бок с десятком других обитателей. Помимо общей кухни и ванной, в их распоряжении оказалась одна комната, которую они условно считали своей; там было не повернуться от картин Доминика и предметов детского обихода, которые купил Тедди, когда понял, что никто другой и не почешется. Его тревожило, что Виола не имеет ни малейшего представления о материнских обязанностях.

– Малышу понадобятся кроватка и ванночка, – говорил он дочери.

– Спать будет в ящике комода, – отвечала Виола, – а купать можно в раковине. («И это правильно, – поддакивал Доминик, – беднота всегда жила именно так».)

Спать будет в ящике? Кто, ее родное дитя? Тедди залез в свои сбережения и приобрел кроватку, детскую коляску и ванночку.

Доминик не завершил, по сути дела, ни одной картины. Время от времени он, несмотря на свое демонстративное презрение к экономике капитализма, выставлял что-то на продажу, но его искусство и даром было никому не нужно. Виола спрашивала себя: не завалит ли их в один прекрасный день груда холстов? Денег, естественно, у них не было. Доминик не желал одалживаться у своей родни.

– Он не поступается принципами, и это очень благородно, – поделилась Виола с отцом.

– Очень, – согласился Тедди.

Дочь попыталась ему втолковать, что решение жить в сквоте было вполне логичным:

– …считать, будто земля может находиться в частной собственности, хотя это общий для всех природный ресурс…

На этом аргумент (и притом чужой, даже не ее собственный) увял. Она неделями не высыпалась. По ночам Санни орал как оглашенный, словно от неизбывного горя из-за потери былой славы. (Между прочим, от этой потери он так и не оправился.) Как-то раз Тедди появился на пороге сквота со словами:

– Извини, что без приглашения, а иначе неизвестно, когда бы я наконец увидел малыша.

Это явно было ей упреком за то, что она не притащила ребенка к нему на смотрины, хотя сама еле передвигала ноги. Тедди привез букет цветов, коробку шоколада и комплект ползунков.

– Магазин товаров для матери и ребенка, новый, вы туда еще не наведались? Жаль, что в твоем детстве такой одежды не было – одни распашонки да пинетки. У нас это называлось «детское приданое». Может, позволишь мне войти?.. Так это и есть сквот, да? – уточнил он, протискиваясь по коридору среди велосипедов, по большей части сломанных, и картонных коробок.

(«О, я была радикалкой, даже анархисткой, – заявляла Виола годы спустя. – Жить в лондонском сквоте – чудесное было времечко», хотя на самом деле она постоянно мерзла, хандрила и томилась от одиночества, не говоря уже о том, что материнство связало ее по рукам и ногам.)

Тедди уехал домой обратным поездом и всю ночь не спал, беспокоясь и о своем единственном чаде, и о ее единственном чаде. Виола в свое время была прекрасной, просто идеальной дочуркой. Но в детстве все были прекрасны, подумал он. Даже Гитлер.

– Сельская коммуна? – переспросил Тедди, когда Виола рассказала ему о своих планах.

– Да. Совместное хозяйство. Попытки оградить себя от пагубного влияния капиталистической системы и найти новый образ жизни, – пела она с голоса Доминика. – И антиистеблишментаризм, – добавила она после паузы.

Это было самое длинное из всех известных ей слов. В университетские годы смысл его оставался для нее размытым. («Секта, что ли?» – удивился Тедди.)

– Обыватели – моральные и материальные банкроты. А мы живем плодами земли, – с гордостью вещала она.

– «Истинная свобода – там, где человеку обеспечены питание и безопасность, то есть в пользовании землей», – процитировал Тедди.

– Что-что?

(«Я, конечно, извиняюсь, – подумал Тедди, – но это проходят в школе».)

– Джерард Уинстенли, – пояснил он вслух. – «Истинные уравнители». «Копатели». Разве нет?

Ему оставалось только гадать, сколько еще всего не усвоила его дочь. Тедди всегда интриговали эти радикальные утопические течения вокруг гражданской войны, и он еще не решил, присоединился бы сам к одному из них или нет, живи он в те времена. «Смотри, как перевернут мир» («Это сетование, а не ликование», – подколола его Урсула много лет назад). Не исключено, что люди тогда точно так же разглагольствовали, не вникая в суть, как сейчас Виола. Молодежная организация «Киббо Кифт» – это их прямые наследники, предполагал Тедди.