Секретный террор Сталина. Исповедь резидента - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Агабеков cтр.№ 35

Я принял дела у Вальтера. При приемке оказалось, что он имеет всего только одного агента: жандармского полковника Абдул-Меджид-хана. Его Вальтер завербовал в бытность свою секретарем советского консульства в Герате. Кроме того, для связи имелся в посольстве некий Ефендиев, персидский подданный, родом из Мешеда, по настоящей фамилии Мамедов, Измаил. Архива и денег у Вальтера не оказалось: архива он не заводил, а деньги успел истратить. Пришлось с этим помириться и принять от него то, что имелось. В таком же положении, по словам военного атташе Ринка, оказались и дела Разведупра, порученные тому же Вальтеру. Разведупр прислал ему для работы вместо валюты 12 каратов бриллиантов. Он их якобы истратил, но не сделал ничего для Разведупра. Впоследствии Ефендиев рассказывал, что Вальтер присвоил эти бриллианты и преподнес их своей жене.

По приезде в Кабул моим намерением было не торопиться и постепенно знакомиться со страной и людьми для организации сети. Однако события не ждали. Через месяц после джирги вспыхнуло восстание на юге Афганистана, известное под именем Хостинского восстания.

Первое время для получения информации я пользовался услугами Абдул-Меджид-хана, но вскоре его арестовали за отказ ехать драться с повстанцами: он был в родственных отношениях с племенем мангну и не хотел против него воевать. Пришлось опять прибегнуть к помощи Мархова.

Нужно сказать, что к этому времени взаимоотношения в полпредстве резко обострились. Старк оказался всецело под башмаком своих двух жен. Жены же, не удовлетворяясь одним Старком и ценя в нем, по-видимому, только его дипломатическое звание, искали развлечений на стороне. Внимание обеих остановилось на Мархове. Я, однако, крепко прибрал его к рукам, и, по моему настоянию, он отдавал почти все свои досуги работе. Обиженные неудачей, женщины начали настраивать Старка против меня и отвергнувшего их прелести Мархова. Старк повел открытую войну, пользуясь всеми средствами и лицами, в частности Фридгутом. Вслед за уехавшим Вальтером он вдруг откомандировал в Москву Ефендиева, чтобы лишить меня возможности пользоваться его услугами. Не довольствуясь этим и другими мелкими неприятностями, он предложил мне, прежде чем посылать шифрованные телеграммы в Москву, показывать ему их текст, по циркуляру же ОГПУ он на это не имел права. Чувствуя, что мои позиции слабы, так как Москва меня знала мало, а выявить своей работы я еще не успел, боя я не принял и выжидал удобный для себя момент. Не отказываясь показывать ему тексты шифровок, я показывал ему не настоящие, отправляемые мной в Москву, а специально для него составленные, которые я тут же, возвращаясь домой, уничтожал.

Но однажды я ему сказал:

– Простите меня, но шифр ОГПУ выдан исключительно под мою ответственность, и я не имею права показывать тексты никому, даже и вам.

– В таком случае я отказываюсь визировать ваши телеграммы, – лаконично отрезал Старк.

– Хорошо, не будем ссориться. Я запрошу по этому вопросу Москву, а до получения ответа я буду знакомить вас с текстами, – согласился я после некоторого раздумья.

– Ну, вот и хорошо, – ответил Старк, довольный своей победой.

В очередном письме в ОГПУ я писал:

«Ввиду дальности расстояния и редкой курьерской связи мне приходится по всем мало-мальски важным и срочным вопросам посылать вам телеграммы. Между тем недавно полпред предложил мне знакомить его с текстами шифров, отказываясь в противном случае их визировать. В случае исполнения его требования мы фактически поставили бы всю нашу работу под контроль полпреда. Впредь до получения указаний, чтобы не испортить и без того неважные отношения с полпредом, я для видимости согласился с его условиями и показываю ему специально составленные тексты, не соответствующие посылаемым вам. Жду ваших срочных указаний по этому вопросу».

На это письмо я мог получить ответ не раньше чем через два-три месяца, а за это время я был вынужден каждый день составлять фальшивые тексты телеграмм для Старка, чтобы удовлетворить его самолюбие. Наконец спустя два месяца пришел ответ из Москвы. Начино Трилиссер писал мне:

«Конечно, полпред не имеет права предъявлять вам таких требований. Взятую вами линию не давать повода к столкновениям считаем правильной, тем более что конфликт у вас несомненно создаст конфликт между вами и НКИД здесь. Продолжайте вашу линию, насколько это возможно».

Таким образом, Москва определенно указала права резидента ОГПУ и готова была пойти на конфликт с НКИД. Я почувствовал под ногами почву, решил при удобном случае дать бой Старку.

Случай представился скоро. Я получил от известного басмача предложение ликвидировать эмира бухарского. В ту же ночь я заготовил по этому поводу шифрованную телеграмму и наутро понес ее на визу Старку.

– А где же текст телеграммы? – спросил Старк.

– Товарищ Старк, с сегодняшнего дня я больше не могу давать вам текстов моих телеграмм, – ответил я.

– Интересно, что вы до сих пор могли, а теперь не можете? – иронически спросил меня Старк.

– А потому что мне надоело составлять для вас фальшивые тексты, – выпалил я.

Наступило гробовое молчание. И без того красное лицо полпреда побагровело окончательно. Пальцы его сжимались в кулаки. У него был вид, точно он хотел броситься на меня с кулаками. Но я спокойно стоял, держа руки в карманах. Старк знал, что я всегда хожу с оружием.

– Как, значит, четыре месяца вы обманывали меня самым наглым образом! – наконец заорал он.

– Да, признаюсь, обманывал. Но вы сами заставили меня прибегнуть к этому. Вы отлично знаете, что я не имел права показывать доверенный мне шифр. Я лишь выполнил свой долг. А теперь прошу подписать эту телеграмму, – закончил я, протягивая ему бумагу.

– Я не хочу иметь с вами никаких дел! – закричал Старк и, повернувшись, ушел.

– В таком случае я буду вынужден посылать телеграммы по индоевропейскому телеграфу за счет Наркоминдела, – сказал я ему вдогонку и вышел.

Часа через два ко мне пришел личный секретарь полпреда Фридгут и передал мне, что отныне Старк предложил все бумаги на подпись передавать через него, ибо он не желает лично встречаться со мной.

– Какой скандал! – рассказывал мне Фридгут. – Старк влетел в столовую красный как рак и ругал тебя на чем свет стоит. «Жены» бросились его успокаивать и все твердили: «Мы же говорили, что Агабеков пишет какую-нибудь гадость про нас в Москву, поэтому и не хочет показать тебе».

И тут не обошлось без участия «жен» Старка.

Кстати, отношения Старка с военным атташе Ринком испортились благодаря все тем же женам, за одной из которых военный атташе ухаживал. Фактически единственным работником Старка остался Рикс, служивший с рабской верностью своему новому хозяину.

Мархов тем временем принял всю тайную коминтерновскую агентуру, в которую входила, между прочим, сикхская военная организация, державшая связь с полпредством через владельцев (членов организации) лавки с канцелярскими принадлежностями у входа на Сарыпуль-базар в Кабуле. Для иллюстрации наших отношений в полпредстве приведу следующий пример: сикхская организация как-то доставила Мархову план индийской крепости Раввалпинди. Мархов, конечно, прежде чем снести план полпреду, показал его мне. Я сказал, что этот план представляет интерес не столько для ОГПУ, сколько для военного ведомства, и посоветовал дать возможность ознакомиться с ним военному атташе Ринку. Карту отнесли Ринку. Он заинтересовался ею и попросил казначея Данилова сфотографировать ее. После этой операции Мархов представил карту Старку. Старк вызвал для фотографирования ее того же Данилова, а тот, по злому умыслу или по глупости, доложил, что он уже фотографировал этот план для военного атташе. В результате вспыхнул скандал, ухудшивший отношения Старка со мной, Марховым и военным атташе.