Наездницы - читать онлайн книгу. Автор: Энтон Дисклофани cтр.№ 82

– Я устала.

– Но сейчас ланч. Разве ты не проголодалась?

Я взглянула туда, куда указывал палец Сисси, и увидела рассыпавшихся по лужайке девочек в белом.

– И что на ланч? – поинтересовалась я и содрогнулась – так жалобно прозвучал мой голос.

– Бутерброды. Но они вкусные.

– Миссис Холмс вернулась.

– Я знаю.

Я прижала ладонь к пылающему лбу и отвела глаза в сторону.

– Мне грустно, – наконец выдавила я из себя.

– Но ты знала, что она вернется, – очень мягко заметила она.

– Да, – кивнула я. – Но это всегда так. Ты знаешь, на что идешь, но ничего не можешь с этим поделать.

Она привлекла меня к себе и крепко обняла. Она это сделала так яростно, как будто опасалась, что я ее оттолкну. Но я ее не оттолкнула. В прошлом году после Джорджи меня никто не обнимал. Никто ко мне не прикасался.

Троих лучших по результатам квалификационных раундов – меня, Джетти и Леону – ждала перепрыжка. Я была первой. Незавидная позиция, но я была этому рада. Мы должны были все сделать очень быстро. Я знала, что все будет решаться между мной и Леоной. Я знала это с самого начала. Кинг был крупнее и атлетичнее, но Наари была быстрее, и она это доказала в ту осеннюю ночь. Более того, она была умнее. Кинг был глуповат и чересчур невозмутим. Но если бы мне удалось взвинтить Наари, она бы промчалась по манежу так же быстро, как она скакала в ту ночь, и победа была бы за нами.

В разминочном манеже я следила за кончиками ушей Наари и водила ее все более суживающимися кругами, пока она не начала практически вращаться на месте. Я не позволяла ей переходить на рысь – я хотела сохранить ее энергию всю до капли. Я не смотрела на мистера Холмса, но как он смотрел на меня! Я это чувствовала. Мистер Альбрехт с любопытством взглянул на меня, когда я проезжала мимо него. Я должна была разогревать Наари медленно, постепенно подводя ее к преодолению маршрута. Но, в конце концов, правила есть правила, и мы оба это знали. Я могла обращаться со своей лошадью как мне вздумается.

Я намотала поводья на руки. Раньше я о таком только слышала и знала, что это несусветная глупость. Если бы Наари в последний момент отказалась прыгать, я бы через нее перелетела. А поскольку я была бы по-прежнему связана с ней поводьями, то в самом лучшем случае я сломала бы обе руки. Но я чувствовала, как во мне вздымается мое прежнее бесстрашие. Так всегда бывало перед трудным маршрутом. И так всегда бывало, когда были зрители. А теперь среди зрителей был он, и, чувствуя, как бесшабашность туманит мне мозг, я намотала поводья на руки так туго, что кожаные ремни впились в мою кожу. Мистер Альбрехт свистнул, и я послала Наари в галоп.

Мне нравилось, что намотанные на руки поводья давали мне возможность полностью контролировать лошадь. Я согнула локти, и Наари мгновенно замедлила бег. Но я тут же развернула носки наружу и вонзила шпоры ей в бока. Она оказалась в ловушке. Вся ее сила была подо мной, и она была подвластна мне, подчиняясь движениям моих ног и рук. Еще никогда я не ощущала под собой такой мощной энергии, бурлящей, как яростно обрушивающаяся волна.

Мы мчались слишком быстро. На уроке мистер Альбрехт потребовал бы, чтобы я вдвое снизила скорость. Все одетые в белое девочки были для меня мутной толпой, в которую кое-где вкрапливались шляпы воспитательниц. Если бы я захотела отыскать в этой толпе мистера Холмса, мне это не удалось бы.

Я преодолела канаву с водой, почувствовала, как Наари сменила ногу и как готовится к прыжку через параллельные брусья, а потом как она взмывает над ними, сосредоточенно прижав к голове уши, и осознала, что мы понимаем друг друга. Я хотела победить, а она хотела избавиться от меня, от этой надоедливой девчонки на ее спине, посылающей ее вперед болезненными уколами в бока, а потом тормозящей ее резким надавливанием на углы рта. От давления удил, прижимающих ее язык к зубам и затрудняющих дыхание, она ощущала вкус крови и фыркала в отчаянии.

– Молодец, – шептала я ей в такт галопу. – Молодец, молодец, молодец.

И вот перед нами завершающая комбинация. Это было очень подло – поставить самое высокое препятствие последним. Я ударила ногами по бокам Наари и приподняла руки параллельно ее шее. Ощутив облегчение во рту и в мозгу, она ринулась вперед.

Это был заезд на скорость, поэтому сбивание препятствий не учитывалось, но я была обязана преодолеть эту кирпичную стенку чисто. Я хотела, чтобы мистер Холмс увидел, как я это делаю. Мы зависли над последним препятствием – на секунду, на две секунды – и я, закрыв глаза, на мгновение представила себе, что я снова дома, сижу верхом на Саси и, преодолевая препятствие, лечу в великое и непознаваемое нечто.

Мне пришлось пять раз описать круг по манежу, прежде чем Наари перешла на шаг. Толпа замерла. Я прошла маршрут без единой ошибки.

Леона верхом на Кинге въехала в манеж, не глядя в мою сторону. Но я встретилась взглядом с мистером Альбрехтом и заметила, что все девочки, стоявшие вокруг манежа, тоже смотрят на меня. На меня, а не на Леону. Я похлопала Наари по шее, и она вздрогнула.

– Охлади и успокой ее, – пробормотал мистер Альбрехт, когда мы проезжали мимо.

Я кивнула. Я старалась не обращать внимания на устремленные на меня взгляды. Мэри Эбботт стояла у входа и, когда я поравнялась с ней, схватилась за мой повод.

– Нет! – возмущенно воскликнула я. – Отпусти.

– Вот это выступление! – нараспев произнесла она. – Вот это выступление! Хорошая девочка, – добавила она, обращаясь к Наари.

– Не прикасайся к ней.

Мэри Эбботт, ничуть не удивившись моей грубости, подняла голову и посмотрела на меня.

– Если будет перепрыжка, я уверена, что ты и ее выиграешь. Я убеждена, что сегодня ты выиграешь все, что угодно.

– Оставь меня в покое, – прошептала я и перевела Наари на рысь.

Выехав из толпы, я снова пустила ее шагом, а потом соскользнула на землю и начала водить лошадь по кругу, издали наблюдая за Леоной.

– Все хорошо, – шептала я Наари, но она не реагировала на мои слова, так низко опустив голову, что почти касалась ею земли.

Я пыталась вытереть пот со ссадин от моих шпор у нее на боках, каждая размером с десятицентовик, но она вздрагивала от моих прикосновений. Внезапно мне стало ужасно стыдно. За все это.

Какая-то первогодка, чьего имени я не помнила, – Холли? – поспешно прошла мимо, глядя на Наари широко раскрытыми глазами. Я попыталась встретиться с ней взглядом, но она отвела глаза. Наари содрогнулась от внезапного дуновения свежего ветерка, коснувшегося ее разгоряченной кожи. Нас окутал мягкий шуршащий звук качающихся на ветру ветвей, и внезапно я ощутила спокойствие, пустоту и освобождение от безумной силы, владевшей мною несколько последних часов. Я гладила Наари по шее, и мне больше всего на свете хотелось волшебным образом перенестись в свою постель и по шею укутаться в мягкое стеганое одеяло.