Наездницы - читать онлайн книгу. Автор: Энтон Дисклофани cтр.№ 6

– Можно спросить у тебя вопрос? – поинтересовалась Молли где-то в середине завтрака.

У нее были выпирающие передние зубы, из-за чего она казалась младше своих лет. Ее редкие русые волосы неопрятными прядями падали на спину и были на целый дюйм ниже талии. Их необходимо было срочно подстричь.

– Можно задать тебе вопрос… – поправила ее Хенни.

Она была пухленькой, с двойным подбородком и очень неудачно расположенной родинкой на левом виске. Не то чтобы она была неказистой, но ее очень портила эта родинка. Мне не понравилась Хенни, но меня успокаивало присутствие за столом этой взрослой девушки и мисс Меткалф.

– Почему ты приехала так поздно? – наконец спросила Молли.

– Не поняла.

– Почему ты не приехала в начале лета, как все мы?

Я ожидала, что Хенни вмешается, но она молчала, как и все остальные, выжидательно глядя на меня. Элис Хант Морган из Мемфиса, штат Теннесси, пальцем обвела край своего стакана. Когда я обратилась к ней, назвав ее Элис, она уточнила, что ее полное имя Элис Хант. А теперь все ожидали от меня ответа. Всем было любопытно, и я их не винила: я ведь была новенькой.

– Это запоздалый подарок на день рождения, – ответила я. – Мы ездили в Европу, потому что летом во Флориде очень жарко. – Я помолчала. Девочки сидели, склонив голову набок и ожидая продолжения. Молли теребила прядь своих мышиного цвета волос. – Мы ездим туда каждый год, и я не хотела упустить эту возможность, но папа хотел, чтобы я успела побывать и здесь. Поэтому он и устроил мне эту поездку.

Я пожала плечами, как будто давая понять, что моя жизнь находится в руках щедрых и благородных взрослых.

– А где именно вы были в Европе? – не унималась Молли, хотя другие девочки потеряли ко мне интерес и снова стали болтать друг с другом.

– В Париже, – ответила я. – Я обожаю Париж летом.

Молли кивнула. Похоже, она осталась довольна тем, что услышала. Я пощупала макушку, ожидая обнаружить шишку после утреннего удара о верхнюю кровать, но там ничего не было. Подняв глаза, я увидела, что с другого конца столовой мне улыбается Сисси, и я улыбнулась в ответ.

– Теа, – снова заговорила Хенни. Значит, она все-таки услышала Мэри Эбботт. Я поняла, что Мэри Эбботт из числа тех девочек, кого можно не принимать в расчет. – Выпей.

Она кивком указала на мой стакан.

Я уставилась на молоко, к которому едва прикоснулась. Дома мы, в зависимости от времени года, пили апельсиновый или грейпфрутовый сок. Но не молоко. Мама его терпеть не могла. Иногда мы добавляли молоко в чай. Порой нам подавали молоко к сладкому. Мне предстояло вскоре узнать, что в Йонахлосси к ланчу неизменно подают кувшин сладкого чая с крупным куском льда, плавающим в янтарной жидкости. Этот стеклянный кувшин стоял возле тарелки Хенни, и она аккуратно разливала чай в наши стаканы. Ледяной чай был густым, тягучим и, я вынуждена была признать, необыкновенно вкусным. Много лет спустя я буду мечтать о том, чтобы снова ощутить на языке прохладную тяжесть, горечь крепкого чая, смягченную огромным количеством сахара. Я также обнаружила, что скучать по сладкому чаю Йонахлосси стало для его выпускниц своего рода традицией.

Но это будет много позже. А пока я смотрела на стакан с молоком и едва сдерживала слезы.

– Теа, – повторила Хенни, понизив голос, но я знала, что если подниму глаза, то не выдержу и разрыдаюсь.

Тут я заметила, что от меня отвернулись и она, и остальные девочки – все развернулись вместе со стульями и смотрели в одном направлении. Я подумала, что это довольно странный способ завершать трапезу, но в следующее мгновение раздался голос мистера Холмса.

– Доброе утро, девушки!

– Доброе утро, мистер Холмс! – хором произнесли все, кроме меня.

Мне показалось, что этот дружный ответ привел мистера Холмса в восторг, хотя он наверняка слышал его каждое утро.

После того как он сделал все необходимые объявления и прочитал молитву, ко мне подошла женщина, слишком взрослая, чтобы быть одной из воспитательниц. Она была невысокой, пухленькой и хорошенькой.

– Я миссис Холмс, директриса, – представилась она. – Пойдем со мной.

Она кивнула в сторону лестницы в конце зала. Я попыталась скрыть свое удивление, но она его все равно заметила и пристально посмотрела на меня, заставляя меня осознать свою оплошность. Но я точно знала: не меня первую удивило то, что она жена мистера Холмса. Заметив ее сегодня утром, я решила, что она экономка или что-то в этом роде. Она была грузноватой и слишком навязчивой. А теперь оказалось, что она еще и раздражительная. Я послушно пошла за ней, замедлив шаг, чтобы не обогнать ее. Талия у нее была, на мой взгляд, неестественно тонкой, как будто кто-то слишком туго «затянул подпругу», и я сообразила, что она, видимо, носит корсет. Моя мама никогда не надевала ничего подобного. Впрочем, мама была такой стройной, что корсет ей был ни к чему.

Кабинет миссис Холмс находился на третьем этаже, и, когда мы взобрались по лестнице, она совсем запыхалась. Пока она открывала дверь, я стояла достаточно близко, чтобы разглядеть, что ее каштановые волосы собраны в очень тугой пучок. Они уже начали седеть, что было незаметно издалека.

Ее кабинет оказался очень элегантным и уютным. Диван, на который она пригласила меня присесть, был обит современной тканью в клетку.

– Теодора Атвелл, – начала она, – ты за столом Хенни? – Прежде чем я успела ответить, она продолжила: – Я знаю Хенни очень давно. Это необыкновенно способная девушка. – Это прозвучало как предостережение. Она опустила глаза на документы, лежащие перед ней на столе. – Из Иматлы, Флорида. Я всегда считала Флориду раем для садовников. Там можно вырастить все, что угодно.

Это были мамины слова. Но я не хотела думать о маме.

– Меня все зовут Теа.

– О, я знаю, – улыбнулась она.

Возможно, это мистер Холмс сказал ей, как ко мне следует обращаться. Они, наверное, часто обсуждали между собой девочек.

– Скажи мне, Теа, – продолжила она, опускаясь на сверкающий деревянный стул и глядя на меня через стол, изготовленный из того же дерева и точно так же отполированный до блеска, – какие твои первые впечатления от Йонахлосси?

– Мне тут очень нравится, – ответила я.

А что еще я могла сказать?

– Основатели Йонахлосси были очень прогрессивными людьми. Они основали этот лагерь в 1876 году, через одиннадцать лет после войны между штатами. Скажи, Теа, почему это было такое важное время в истории нашей нации?

По крайней мере, это я знала. Мой собственный прадед бежал от той войны.

– Потому что Юг был невероятно беден. Для него это был ужасный период. Все стремительно менялось, и участь Юга не мог предсказать никто.

Я произвела на нее впечатление.

– Да, – кивнула она и начала рассказывать мне о Луизе Белл и ее муже Хейнсе, у которых не было своих детей, но которые возложили на себя миссию предоставить девушкам возможность летнего отдыха, что в условиях стремительно меняющегося (она использовала мою терминологию) мира было очень важно.