Рассечение Стоуна - читать онлайн книгу. Автор: Абрахам Вергезе cтр.№ 147

Он не дал мне закончить, придержал меня за руку и произнес:

— Ты поступил бы точно так же.

Я засомневался, а он кивнул:

— Точно так же.

В тот вечер Дипак отсосал жидкость из моего правого легкого, оно задышало, и он вытащил осточертевшую трубку у меня из глотки. Первым моим словом было «спасибо», и, когда гадкий аппарат увезли, я сразу крепко заснул.

Следующее утро изобиловало мелкими чудесами: я смог повернуться на бок и посмотреть в окно на небо, смог сказать «Ой!», когда от неосторожного движения заболели швы. Хемы рядом не было. В отделении царила тишина. Моя медсестра, Амелия, была неестественно весела. Я предположил, что час еще ранний.

— Нам надо на рентген, — произнесла она, снимая с меня все оковы и готовясь выкатить мою кровать.

На рентгенологии меня засунули в бублик томографа, но, странное дело, сканировали голову, а не живот. Какая-то ошибка, факт. Но распоряжение поступило от Дипака, и оно гласило: «КТ с контрастным веществом и без контрастного вещества».

Я опять в палате. Полдень. Ни Хемы, ни Стоуна, ни Шивы. По словам Амелии, они вот-вот явятся.

С помощью физиотерапевта я несколько секунд постоял рядом с койкой. Ноги подгибались. Сделав несколько шагов, я в изнеможении опустился на стул. Казалось, я участвовал в марафонском забеге. Навалилась сонливость. Немного погодя я съел свой крошечный обед, сделал еще пару шагов, даже пописал стоя. Сестры помогли мне лечь. Мне показалось, им не терпится уйти.

Томас Стоун появился у меня в два часа дня. Под глазами у него были темные круги. Он сел на краешек кровати, как бы не вполне сознавая, что делает. Коснулся моей руки. Разлепил губы.

— Погоди, — попросил я. — Не говори пока ничего. Я посмотрел на облака, на далекие дымовые трубы. Мир был такой же, как всегда, но я знал: стоит Стоуну заговорить, как все изменится.

— Валяй, — решился я. — Что с Шивой?

— У него обширное кровоизлияние в мозг, — хрипло произнес Стоун. — Это случилось вчера вечером, примерно через час после того, как мы от тебя ушли. С ним была Хема. Он внезапно схватился за голову… несколько секунд… и он потерял сознание.

— Он умер?

Томас Стоун покачал головой.

— Оказалось, у него артериально-венозная патология, кавернозное переплетение сосудов в коре головного мозга. Скорее всего, он жил с этим с самого рождения. Он получал антикоагулянты из-за тромба в руке… Через неделю мы бы их отменили.

— Где он?

— Здесь. В отделении интенсивной терапии. На аппарате искусственного дыхания. Его осматривали два нейрохирурга. — Он потряс головой. — Гематому удалить невозможно. Они считают, слишком поздно. Мозг мертв.

Я не очень уловил, о чем он говорил потом. Вроде бы моя КТ выявила похожий паукообразный сосудистый узел, только меньшего размера. Но из него кровь не разлилась. Чудо своего рода, ведь после того, как я заполучил печень брата, у меня кровоточило все.

Через несколько минут в палату вошли Хема, Дипак и Вину. Я понял, что Стоуна они делегировали, чтобы сообщить мне дурную весть.

Бедная Хема. Мне бы попробовать ее утешить, но на меня самого свалилось такое горе… Да тут еще чувство вины. Я вдруг страшно устал. Они расположились вокруг меня. Хема, рыдая, припала мне к ногам. Мне хотелось, чтобы они ушли. Я на секунду закрыл глаза и очнулся, только когда медсестра выключала один из инфузионных насосов. В палате никого не было. Сестра отвела меня в ванную, потом я уселся в кресло. Вернутся ко мне силы когда-нибудь?

Когда я вышел из забытья, Томас Стоун находился рядом.

— Он не может сам дышать. Зрачковый рефлекс, как и все прочие, отсутствует, — ответил он на мой немой вопрос. — Его мозг умер.

— Хочу его видеть.

Отец откатил меня в зал, где лежал Шива. Хема была с ним, глаза заплаканные, красные. Она повернулась ко мне, и я пожалел, что остался в живых и стал причиной ее горя.

Казалось, Шива спит. Теперь монитор внутричерепного давления торчал из головы у него. Эндотрахеальная трубка кривила ему губы, неестественно задирала подбородок. Грудь вздымалась и опускалась в задаваемом аппаратом ритме, и этот ритм определил и мои «если». Если бы я не поехал в Америку. Если бы не встретился с Циге. Если бы не открыл дверь Генет…

Хема отвезла меня обратно в палату, помогла перебраться на кровать.

— Было бы лучше, если бы вы с Шивой меня похоронили. Ты бы сейчас была на пути к Миссии вместе со своим любимым сыном.

Это было крайне глупо и жестоко с моей стороны — подсознательная попытка унять свою боль за ее счет. Но на мой выпад она отвечать не стала. Есть точка, когда горе так велико, что человек перестает реагировать на раздражители и делается странно спокоен, — она достигла этой точки.

— Мэрион, знаю, ты считаешь, что я выделяла Шиву… Может, и так. Мне очень жаль — больше мне нечего сказать. Мать любит своих детей в равной мере… но порой одному ребенку надо уделять больше внимания, оказывать поддержку, чтобы ему легче жилось на свете. Шива был такой.

— Мэрион, я должна извиниться перед тобой не только за это. Я считала, это ты виноват в том, что Генет изувечили, и во всем, что за этим последовало. Я держала на тебя зло. Когда мы прибыли сюда, Шива мне все рассказал. Сынок, надеюсь, ты меня простишь. Из меня вышла глупая мать.

Я лишился языка. Что еще стряслось, пока я валялся без сознания?

С улицы донесся вой сирены, к больнице приближалась карета «скорой помощи».

— Они хотят отключить Шиве аппарат искусственного дыхания, — проговорила Хема. — Ненавижу их за это. Пока он дышит, даже если это аппарат дышит за него, он для меня живой.

На следующее утро, после того как сестры помогли мне принять первый душ, я натянул свежий халат и попросил отвезти меня в палату к Шиве.

— Остановитесь здесь, — велел я, хотя до его палаты было еще далеко.

Через полуоткрытую дверь я увидел, что у постели Шивы сидит Томас Стоун. Он щупал Шиве пульс — да так и остался сидеть, держа сына за руку. О чем он думал? Я целых десять минут наблюдал за ним, прежде чем он поднялся и двинулся прочь. Меня он не заметил, так как свернул в противоположную сторону.

Я покатил в своем кресле за ним. Окликнул:

— Доктор Стоун, — хотя страстно хотелось завопить: «Отец!»

Он подошел ко мне.

— Доктор Стоун, — пробормотал я. — Операция… это его единственный шанс. Неужели нейрохирурги не могут вырезать сосудистый узел и удалить тромб из мозга? Почему бы не попробовать?

Он подумал.

— Сынок, они говорят, что ткани там — извини за такое определение — вроде мокрой туалетной бумаги. Кровь с веществом мозга. Давление такое высокое, что, если они к нему прикоснутся, это вызовет только новое кровоизлияние.