Тайная жизнь, или Дневник моей матери - читать онлайн книгу. Автор: Диана Чемберлен cтр.№ 59

– Я хочу услышать твою версию того, что произошло.

Даже в тусклом вечернем свете было видно, как вспыхнули у него щеки.

– А что дает тебе право врываться сюда, забирать у меня виски и требовать, чтобы я излил тебе свою душу? Сделай это, Бен, сделай то. Проскочи через обруч, и тогда, может быть, я тебе поверю.

– Мне важно поверить тебе, – тихо ответила она. – Я доверилась тебе, Бен. Я поддалась чувствам, а этого не было уже очень давно.

Он устало разгладил ладонью бело-голубое покрывало.

– Я-то надеялся, что ты скажешь: «Бен, я знаю, ты не мог так поступить».

Иден присела на краешек постели.

– Прошу тебя, Бен, расскажи мне обо всем. Постарайся убедить меня, что ты невиновен.

Он горько рассмеялся:

– Я не смог убедить в этом даже собственного адвоката.

– Может, у меня есть больше оснований для доверия тебе.

– Знаешь, больше всего оснований было у Шэрон, но даже она…

– Она решила, что ты действительно это сделал?

Бен поморщился:

– Мне так и не удалось понять этого до конца. Я знаю, что Шэрон любила меня и в глубине души знала о том, что я невиновен. На суде она говорила обо мне только хорошее, но так называемые эксперты выворачивали ее слова наизнанку, и в итоге я предстал величайшим извращенцем из всех, которые жили когда-либо на земле. Факты были настолько убедительны, что я бы и сам себя осудил. Вот и она поверила в итоге в мою виновность.

«А ведь у него был когда-то хороший брак», – подумала Иден. По голосу чувствовалось, что Шэрон ему до сих пор не совсем безразлична.

– Расскажи мне обо всем. – Иден придвинулась к нему поближе.

И Бен начал свой рассказ.

Тихим, едва ли не бесцветным голосом описывал он изменения в поведении Блисс, подозрения ее воспитателей. Слова давались ему с трудом, и паузы между ними тянулись, как бесконечные ленты боли.

– Больше всего я виню себя в том, что воспитатели заметили знаки, на которые мы просто не обратили внимания. Взять ту же мастурбацию. Мы заметили, но решили не делать из этого проблемы. Что бы ты сделала, если бы Кэсси стала много мастурбировать?

– Даже не знаю, – пожала плечами Иден. – Насколько мне известно, Кэсси вообще этим не занимается.

– Ну вот, и воспитательница вытянула из Блисс, что я засовывал в нее палец. Меня арестовали, потом выпустили под залог, и несколько месяцев, до начала суда, я жил у брата и его жены. С Блисс мне вообще не позволили видеться. Поначалу я решил, что ей это все приснилось. Бывало, я обнимал ее, когда читал на ночь сказку. И я подумал, может, она придумала остальное.

– А не могла воспитательница сама навести ее на эту мысль?

– Если честно, то не думаю. Воспитательница у Блисс – женщина умная. Она понимала, с чем имеет дело, а потому вела расспросы очень осторожно. Другое дело, что в садике был курс, посвященный хорошим прикосновениям и плохим прикосновениям. Не знаю, может, Блисс запуталась и решила, что с ней и правда что-то произошло, хотя на самом деле ничего не было. Молю Бога, чтобы это было именно так, поскольку мне невыносимо думать, что ее и правда домогались. – Бен покачал головой. – Но она рассказывала обо всем в таких деталях… Социальным работникам удалось узнать, что иногда – судя по всему, это было раза два или три – Блисс просыпалась посреди ночи, а я, ее папа, лежал позади и терся об нее. Штанишки у нее были спущены, и мужчина засовывал в нее свой палец. Ей он сказал, что это хорошо – что папа поступает так с мамой и той это нравится. Еще он говорил, что это их секрет и никому не нужно рассказывать о нем. Блисс жаловалась социальным работникам, что ей больно и страшно.

Несколько долгих секунд Бен молча смотрел в окно. Иден чувствовала, как бешено колотится у нее сердце. Она сидела плечом к плечу с этим человеком. Прошлой ночью она занималась с ним любовью. Но Кайл и Лу безоговорочно верят ему, напомнила она себе. Они знают его столько лет и не сомневаются в его невиновности.

– Бен, – промолвила она, – не думаю, чтобы четырехлетний ребенок мог выдумать такое.

– Я тоже так не думаю. Но для меня это полная загадка. Блисс сказала, что ни разу не видела мужчину, поскольку было темно, а он находился сзади. Но она знала, что это папа. Она называла его папой, и он отвечал ей. Возможно, нечто подобное произошло с ней где-то еще, а она спутала со своей комнатой. Или она приняла этого мужчину за меня, поскольку так ей было не слишком страшно. Я ночи напролет размышлял над тем, что могло случиться. Я и теперь иногда думаю об этом.

– Кто еще мог это сделать?

– Понятия не имею. Я подозревал всех по очереди – даже своего брата Сэма и лучшего друга, Алекса. Даже отца Шэрон, этого беднягу, который болен раком. Главным моим кандидатом был работник из детского сада. Но почему она сказала, что это был я? Почему она утверждала, что все происходило в ее комнате? – Бен вздохнул. – Меня это сводит с ума, Иден. Последние полтора года я только и делал, что пытался во всем разобраться. Но даже если бы мне это удалось, никто не стал бы меня слушать. Мне не позволили даже поговорить с ней. Мне казалось, если бы я смог пообщаться с Блисс хоть несколько минут, мне бы удалось понять, что там произошло.

– Бен… а ты, случаем, не страдаешь лунатизмом или…

– Нет, я не брожу во сне. – Под его внешним спокойствием явно чувствовался гнев. – Все в порядке. Должен признать, я и сам порой размышлял об этом. Чем дальше продвигался процесс, тем ощутимее становилась волна ненависти. Меня перестали считать за человека. В газетах вовсю обсуждали это дело. И все с нетерпением ожидали свидетельства Блисс. На тот момент ей едва исполнилось четыре, но юристы сказали, что она – умненькая, сообразительная девочка, которая понимает разницу между плохим и хорошим. Мечта прокурора, а не ребенок, как заявила мой адвокат. Все, о чем я мог думать на тот момент, – как она будет стоять перед всей этой публикой, отвечая на вопросы, от которых должно корежить даже взрослого. Я знал, как собиралась действовать Барбара, мой адвокат, когда придет ее черед допрашивать Блисс. Она вновь и вновь повторяла мне, чтобы я не переживал, что она без труда запутает девочку и покажет всю несостоятельность ее истории. Но для меня-то это была не просто девочка, а моя дочь! И я не мог позволить, чтобы она прошла через все это.

– Кайл сказал, что ты признал себя виновным.

– Так оно и было, – рассмеялся Бен. – Временно. Временное безумие. На тот момент я просто не отдавал себе отчета в серьезности ситуации. Окружающие раз за разом говорили мне, что я по уши в дерьме, но я-то знал, что невиновен! Я не сомневался, что правда рано или поздно откроется. Я ничуть не боялся за себя, но мысль о Блисс приводила меня в ужас. В день ее свидетельства я чувствовал себя хуже некуда. Сам я сидел рядом с Барбарой, Шэрон находилась в другом углу зала. Потом вошла Блисс. Ее вела за руку какая-то женщина – должно быть, социальный работник. Блисс прижимала к себе игрушечную обезьянку, которую она повсюду таскала с собой. Знаешь, она всегда была выше своих ровесников, но в тот день она казалась такой крошкой посреди этой толпы взрослых. У меня просто сердце разрывалось, когда я смотрел на нее. Мы не виделись с ней несколько месяцев. Блисс заметила меня, и ее личико озарилось улыбкой. Она указала в мою сторону сопровождавшей ее женщине и что-то сказала. Судя по движению губ, «это мой папа». – Бен замолчал, словно бы вновь погрузившись в воспоминания. – Дай мне, пожалуйста, виски, – промолвил он наконец.