На краю. Тяжелый выбор России - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Буковский cтр.№ 24

А нужно было размежевание, стенка на стенку. Тогда появились бы новые структуры, новые лидеры. А ведь то, что у вас сейчас, – это не новые лидеры, это ведь какие-то лоббисты, партий нет. Нужно было пройти через здоровую конфронтацию.

– Люди, по-моему, были не готовы к такому…

– Очень даже были готовы. Я это прекрасно помню. Я приехал в первый раз в апреле 1991 года. Страна была накалена добела. А в Москве интеллигенция говорила разговоры. Меня привели в Верховный Совет, а там обсуждают, кому когда выступать. В общем, полный бардак. А мы предлагали объявить всеобщую забастовку.

– Но была бы кровь.

– Вот крови тогда не надо было бояться. Ее бы не было. А упустили момент исторический

– Но ведь у нас не было хорошо организованной оппозиции, которая нужна для таких вещей.

– Тогда достаточно было Ельцину к забастовке призвать, и все. На тот момент он был лидер. Но он испугался. Если бы он не испугался, на местах появились бы новые лидеры. Ведь нормальные люди в политику не идут, они делом занимаются.

А тут, когда кризис, тогда эти люди пошли бы вперед. И создались бы совершенно новые структуры. Это был бы тот базис, на котором можно было бы строить новую систему. А этого не произошло, все сошло на тормозах. Так и поплелись в будущее со старой номенклатурой.

– Когда снова будет такой исторический шанс?

– Ну, кто его знает. В истории народа такое бывает раз в столетие. Это же все было подготовлено 73 годами советской власти, это же не просто так народ взбрыкнул. У нас народ очень спокойный. А теперь люди поумнее – или своими делами занимаются, или уезжают. Сейчас ведь такой отток идет, причем самых лучших – людей молодых, энергичных.

Я езжу с лекциями по американским университетам. В каждом американском университете, а их как минимум сто, – группа россиян. Где сорок человек, где двести. В районе Дэнвера – тридцать тысяч русских, потому что там много военной промышленности. Бежит страна.

– Что дальше?

– Что будет дальше с Россией, мне понятно. Я это еще в 93-м написал. Она будет и дальше разваливаться. Причем не по национальному признаку, а по экономическому.

– То есть как Бжезинский писал – на три-четыре части?

– Бжезинский так писал, потому что я ему это сказал. У этого процесса есть историческая причина. Российская государственность так толком и не сложилась. Правильно пишет, по-моему, Ключевский, что Российская империя сложилась в результате того, что народ бежал от власти, а власть бежала за народом.

Народ бежал от крепостного права, от рекрутчины, по религиозным причинам, а власть за ним гналась. Так добежали до естественных границ – Китай, Турция… Ведь кто такие казаки – беглые крестьяне. Поэтому не сложился фундамент государственности.

Власть не имела ограничений. Например, Англия – маленькая страна, тут далеко не убежишь. Вот дошли здесь до естественных границ, общество стало воевать, и появилась «Магна карта» (Великая хартия): ограничили власть абсолютного монарха.

А российская реакция была – бежать. В результате Россия строилась как государство с крыши, а не с фундамента. У вас никогда не было местного самоуправления.

Вот, например, Америка. Если завтра власть в Белом доме захватит какой-нибудь бешеный генерал, половина страны этого не заметит. Потому что не в Белом доме решаются жизненные проблемы страны. Все решается в каждом штате, им в общем Вашингтон не очень нужен. Когда нет местного самоуправления, страна обречена. Не может страна в 12 часовых поясов жить с правительством, которое все решает в Кремле. Тебе надо мост построить, а приходится ждать разрешения из Москвы.

До революции пытались решить эту проблему, создали земство, но потом большевики пришли. В результате Россия практически рухнула к 1918 году. Развалилась. Ленин с Троцким склеили эти куски, где-то на штыках, где-то на идеологии, на терроре.

И вот этот забальзамированный труп прожил 73 года. Это никогда не было живым государством. Меня всегда поражало в молодости, насколько это все мертвечина. Как только центральная власть ослабла, все вернулось к сценарию 1918 года. Так в истории неизбежно бывает – на чем прервался, к тому и вернулся. И все начало распадаться. А поскольку реформ не происходит, будет дальнейшая фрагментация. Будут куски.

Ну вот зачем, например, Дальнему Востоку Москва? И вот как-то вечером местный губернатор будет сидеть с местным командующим военным округом и пить, что они там пьют. И разговор: «Иван Иваныч, вам Москва что-нибудь дает? – Нет, только налоги надо платить. – А вам? – И сапогов не шлют. – Так что мы дурью маемся, давайте я буду правительством, вы – командующим армией». Что сделает Россия? Пошлет войска? Солярки не хватит. Все распадется, когда ослабнет центр, а это произойдет, когда упадут цены на нефть.

И вот пришел КГБ и его представитель Путин. И что они сделали? Вот три года были удачными с точки зрения цен на нефть, он что, использовал эти деньги на что-нибудь разумное? Нужно было перестраивать экономику. Он сделал все наоборот. Страна нуждается в федерализации, чем больше ты дашь местному самоуправлению развиться, тем лучше это будет для страны.

А этот заявил про вертикаль. Ну, молодец. Мы ломали головы, на какие куски распадется страна, он создал семь регионов, и теперь мы знаем, на какие куски она распадется. Он же не понимает ничего, этот маленький человечек, полтора метра с кепкой, кроме своей гебистской работы…

– Вы сейчас не занимаетесь Россией, как вы сказали. Чем же вы занимаетесь?

– Я занимаюсь, например, Европой. А здесь происходят процессы тоже малоприятные. Нам тут строят новую идеологическую диктатуру. Она пока очень мягкая, но по структуре – совершенно Советский Союз. Такая же недемократическая. Только там было политбюро 15 человек, а тут 25 комиссаров сидит в Брюсселе. Вот и вся разница. Идеология – меньшевистская, социал-демократическая. Но радости в этом мало. Очень скоро нам введут репрессивный аппарат. По последним данным, создается «Европол», у которого права экстрадиции без судебных слушаний.

– Вы имеете в виду Европол, который сейчас в составе Интерпола, или новую структуру?

– Нет, это новая структура. Посмотрите договор в Ницце, и такую же формулу они оставили в европейской конституции. У Европола будет право экстрадиции по 32 пунктам. Это очень широкий перечень – обычно законы об экстрадиции покрывают четыре-пять пунктов. Из них два особенно интересны, поскольку не являются преступлением ни в одной из стран – одна статья «расизм», а другая – «ксенофобия».

– Что это значит?

– Мне это очень понятно. Всех тех, кто будет возражать против дальнейшей интеграции, будут сажать за ксенофобию. А те, кто будет возражать против массовой иммиграции из стран «третьего мира» – те будут расисты. Вот статья 170-я и статья 190-я. Вот мне уже понятно, кто куда поедет.

Это особый процесс. И здесь, в Англии, многие недовольны этим процессом. Это уже меня непосредственно касается, потому что я здесь живу. Так что Советский Союз пришел непосредственно ко мне. Мне не надо туда ездить. Этим я пытаюсь заниматься. Хотя недовольных много, все это мало организовано, как правило, раздроблено. Я постоянно езжу по разным странам и понимаю, что объединение еще займет лет десять.