Карта и территория. Риск, человеческая природа и проблемы прогнозирования - читать онлайн книгу. Автор: Алан Гринспен cтр.№ 74

В этой книге приводится множество уравнений, в которых оценивается воздействие инстинктивных склонностей на экономическую и финансовую деятельность. В частности, мне хотелось выяснить, в какой мере обширный массив опубликованных результатов рыночных сделок определялся инстинктивными склонностями, а в какой — рациональными действиями. Можно ли, например, статистически разделить рациональные и иррациональные решения, влияющие на экономику и особенно на финансы?

Люди редко оценивают вероятность экономических исходов, поскольку они живут в мире объективной реальности. А если они и делают это, то все равно ошибаются. Но ошибочные действия, когда реальность воспринимается правильно, являются по определению беспристрастными и случайными. Под воздействием инстинктивных склонностей, особенно страха, эйфории, инерции и стадного чувства, люди попадают совсем в другую категорию1. В экономической науке возникла целая школа — поведенческая экономика, которая пытается учесть влияние иррационального, инстинктивных склонностей людей. Их ошибки распределяются уже не случайным образом, а в соответствии с предсказуемым смещенным восприятием реальности.

Можно ли оценить влияние экономических событий, обусловленных суждениями на основе вероятностей реального мира, но искаженных инстинктивными склонностями? Когда, например, цены акций резко падают, мы эмоционально стремимся уменьшить горечь потери капитала и нередко продаем на рыночном дне, хотя исторический опыт говорит, что этого делать не следует2. Такой системный сдвиг, вызванный страхом, сильнее чего-либо другого толкает к рыночному поведению, которое противоречит целям, связанным с улучшением нашей жизни. Страх разрушает рациональность суждения. Игроки, идущие против рынка, с успехом используют эту иррациональность.

Производительным компонентам экономики нужна рациональность для развития. Долгосрочные факторы, определяющие движение цен на акции, особенно почасовая производительность, неизбежно являются продуктом разума. Открытия, которые привели к появлению парового двигателя, телеграфа и интегральной схемы, не могли родиться из иррациональных мечтаний. В значительной мере поведение цен акций, в особенности обусловленное долгосрочным ростом, является определенно рациональным, т. е. отражает точные наблюдения реальных вероятностей. Если отделить от движения цен долгосрочные рациональные компоненты роста, то оставшаяся часть должна отражать в основном действия, связанные с инстинктивными склонностями. Вероятностные распределения, характерные для результатов, определяемых инстинктивными склонностями, как я покажу далее, имеют толстые хвосты и характеризуются асимметрией в результате доминирования страха над эйфорией в процессе принятия решений.

Для демонстрации широкого взаимодействия рационального и иррационального я выбрал небольшой, но важный сегмент экономики — цены на акции. Они очень показательны, если не репрезентативны, для спекулятивного рынка в целом.

Ключевым детерминантом цен на акции, как я уже отмечал, является рост производительности труда, которую обычно представляют в виде почасовой выработки, и в конечном итоге рациональные предположения. Конечно, наши долгосрочные прогнозы развития технологии (и цен акций) могут быть ошибочными, но процесс выработки суждений рационален. Как отмечено в главе 9, годовое процентное изменение нашей почасовой выработки с 1889 г. до первой половины 1970-х гг. колеблется случайным образом вокруг долгосрочного уровня 2,3 %. (Затем тренд годового роста опускается до 2,0 %.)

Я предполагаю, что движение цен акций, очищенное от такого долгосрочного рационального роста, должно отражать в основном влияние инстинктивных склонностей. В примере А.1 представлено дневное изменение индекса S&P 500 в 1951–2013 гг.3, где тренд учтен путем вычитания фиксированного среднедневного роста на 0,028 % (7,25 % в годовом исчислении)4. Полученный в результате ряд скорректированных дневных изменений цен акций после 1951 г. образует колоколообразную кривую, где на оси x отложено скорректированное дневное процентное изменение (разбитое на 102 последовательных сегмента от «снижения более 5 %» до «роста более 5 %»), а на оси y — количество торговых дней за 60-летний период, которое приходится на каждый сегмент. Для получения представления о том, насколько это распределение отклоняется от нормального, отражающего полный набор случайных событий, я привожу нормальное распределение, математическое ожидание которого (ноль)5 и стандартное отклонение (0,97) соответствуют распределению скорректированных изменений цен акций.

Короче говоря, характеристики решений людей, представленных выборкой почти за 16 000 дней, сходны с рациональным нормальным распределением (которое характерно для подбрасывания монетки, например), но с определенными отличиями. Во-первых, торговле на фондовом рынке присуща значительно большая инерция, т. е. периоды без заметных изменений цен акций, чем в том случае, если бы она была совершенно случайной. Инерция — это сила, которая удерживает вас на диване, даже когда рациональная личная выгода требует действий. Вы просто не можете сдвинуться с места. Инерция вполне измерима на фондовом рынке. Как видно в примере А.1, 60 % скорректированных движений цены укладываются в диапазон между 0,7 % и –0,5 % по сравнению с 50 %, ожидаемыми для нормального распределения. Во-вторых, происходит заметное утолщение хвостов распределения, когда дневное изменение превышает 3 % в обоих направлениях. Я связываю это со стадным инстинктом, т. е. со склонностью людей следовать за толпой. Именно такова реакция иррациональных участников рынка, а их действия заметно расширяют ценовые движения относительно среднего в обоих направлениях. Стадное поведение не проявляется до тех пор, пока нет признаков нарастания импульса цен акций. Похоже, что небольшие ценовые изменения не инициируют его. Ничего не происходит, пока достаточное число участников рынка не начнет бездумно следовать за «ценовым лидером». Стадное поведение приводит к сильному утолщению обоих хвостов распределения по сравнению с нормальным распределением.

Данные, однако, также показывают значительное преобладание страха над эйфорией в определении экстремальных движений цены. Асимметрию особенно наглядно демонстрирует тот факт, что дневные убытки размером 5 % и более по частоте намного превосходят дневные прибыли размером 5 % и более (23 наблюдения против 16) на протяжении 63-летнего периода, даже несмотря на явную статистическую тенденцию к преобладанию положительного процентного изменения (по размеру) над отрицательным изменением. Например, увеличение с 50 до 100 составляет 100 %-ный рост, а снижение обратно к 50 — всего 50 %-ное падение. И действительно, когда я заменил в расчете распределения цену акций на обратную величину, число «ценовых» падений, превышающих 5 % (12 наблюдений), стало значительно меньше случаев роста более чем на 5 % (27 наблюдений). Разумеется, экономическое поведение, лежащее в основе обоих вариантов расчета, не меняется. Преобладание страха над эйфорией отчетливо просматривается в экстремальных хвостах распределения.