Смерть Запада - читать онлайн книгу. Автор: Патрик Бьюкенен cтр.№ 90

Характер войны

Культурологи, занимающиеся проблемами будущего, не случайно пишут о начинающемся в наше время «конфликте цивилизаций»5. Именно цивилизационные, исторические особенности мировых сверхкультур начинают сейчас играть все большую и большую роль на международной арене. И конкретная экономическая конфигурация какого-либо крупного государственного образования, и его политика, и его военная мощь представляют собой лишь технологическое выражение особенностей данной культуры. Победы и поражения зарождаются вовсе не на заводах, выпускающих пушки, танки и самолеты, они зарождаются, прежде всего, в культурном самосознании нации.

В этом смысле лидирующие индустриальные страны Запада имеют колоссальную слабость перед странами Востока и Юга: в западной культуре традиционно высока ценность человеческой жизни. Это связано с тем, что основные очаги западной цивилизации исторически развивались в умеренных и высоких широтах, где суровые по сравнению с южными странами климатические условия останавливали демографические показатели на достаточно низком уровне. Северные народы всегда были заметно малочисленнее, чем южные. Здесь отсутствовало классическое рабовладение, обезличивающее и обесценивающее жизнь человека, и даже в самые жестокие времена средневековых конфликтов, военные действия велись таким образом, чтобы избегать слишком больших потерь среди гражданского населения. В Европе не было опустошительных войн «степного» типа, которые практиковали кочевники, и истребления целых народов, как это было принято в некоторых южных цивилизациях.

Такое отношение к человеку сохранилось в Европе и США и поныне. Точнее, оно даже усилилось, поскольку стоимость жизни в обществе культивируемого индивидуализма существенно возросла, а спад рождаемости, затронувший почти все развитые индустриальные страны, сделал каждого человека поистине уникальным — уже не только в собственном восприятии, но и в сознании общества.

Страны Запада при осуществлении военных действий панически боятся людских потерь и стараются избегать их всеми возможными средствами. Гибель одного-единственного солдата при проведении какой-нибудь «миротворческой» операции вызывает целый шквал общественного негодования, ветеранам «Бури в пустыне» каждое недомогание до сих пор компенсируется громадным количеством весьма дорогих государственных льгот: еще бы, они пострадали в борьбе за свободу и демократию, а за судьбой нескольких рядовых, случайно попавших во время недавнего Косовского конфликта на территорию собственно Югославии, с напряженным вниманием следила чуть ли не вся Америка.

В рамках классической «европейской войны» эта специфическая слабость Запада использована быть не может: здесь, в основном, происходит столкновение техники, а не людей, в чем США и Европа несомненно превосходят своих противников, зато она вполне успешно может быть использована в русле тех новых военных стратегий, которые современный Запад называет «террористическими».

Президент той же Югославии, Слободан Милошевич, например, мог если и не выиграть необъявленную войну против стран НАТО, то по крайней мере нанести им удар такой силы, от которого общественное сознание Запада оправилось бы очень не скоро. Для этого ему нужно было только собрать старую сельскохозяйственную авиацию, которой у Югославии вполне достаточно, загрузить ее бомбами средней мощности, что для югославских военных также проблемы не составляло, и в хаотическом порядке, ночью направить через Адриатику. Полетное время до итальянской границы примерно сорок минут, цели, движущиеся на малой высоте и с низкой скоростью, обнаруживаются радарами достаточно плохо, ночное время ограничило бы возможность использования истребителей с американских авианосцев, а противовоздушная оборона Италии, по сообщениям самих же итальянских газет, в случае нападения продержалась бы всего две-три минуты.

Южная Италия в тот момент была забита складами горюче-смазочных материалов, техники и боеприпасов для войск НАТО. Огненный ад, который бы там возник, похоронил бы все надежды стран Запада на бескровное умиротворение.

Конечно, на подобный беспрецедентный шаг еще нужно было решиться, и президент Милошевич как политик, принадлежащий именно к европейскому типу сознания, осуществить такую акцию просто-напросто не осмелился, но ведь в том-то и заключается специфика восточной и южной цивилизационных культур: жизнь человека имеет здесь совершенно иное ценностное измерение и использование камикадзе для достижения цели представляется вполне естественным.

В христианской религии человек устремлен к богу, наивысшая цель человеческой жизни — соединиться с создателем, однако при этом за человеком все-таки остается свобода выбора и конкретный путь к спасению души он выбирает самостоятельно. В исламе же человек богу — принадлежит, жизнь его предначертана и заранее определена божественной волей, человек не имеет права уклониться от исполнения священного долга и, если бог во имя высоких целей требует жизнь, то человек ее безропотно отдает.

Эта разница внутренних трансценденций обеих культур определяет разницу мировоззрений, образов жизни, социальных устройств, политики и экономики.

Она же определяет и разницу «естественных» технологий войны, используемых обоими гигантскими суперэтносами.

«Камикадзе», священным ветром, японцы назвали ураган невероятной силы, разметавший в 1281 году флот монгольского хана Хубилая, правившего в Китае, который был послан для завоевания Японии.

В конце Второй Мировой войны, находясь уже в преддверии тотального поражения, японцы сформировали особые части летчиков-камикадзе, которые загружали свои самолеты бомбами и взрывчаткой, взлетали — иногда даже без шасси, чтобы исключить возвращение — и затем таранили американские корабли. Решающего ущерба флоту США камикадзе не нанесли, фатальный для Японии ход войны переломить таким способом не удалось, но идея профессиональных смертников, ради победы жертвующих собой, была впервые воплощена в жизнь, и с появлением во второй половине XX века новых технических средств, обрела необыкновенную силу.

Западный ареал беззащитен перед стратегиями «неограниченного террора». Он ничего, по крайней мере в данный момент, не сможет противопоставить тому, что сотни и тысячи смертников начнут просачиваться на его территории — подрывать себя в магазинах и государственных учреждениях, на вокзалах, в автобусах, в самолетах, в офисах крупных фирм. Даже несколько согласованных акций подобного рода, как показывает недавний опыт, способны вызвать панику, охватывающую целые города, а если счет действий террора возрастет, например, на порядок, государственная система Запада просто утонет в хаосе.

Еще большие потрясения может вызвать применение биологического оружия. Дело здесь, конечно, не в письмах с таинственным порошком, присылаемым в Государственный департамент Соединенных Штатов и якобы содержащим споры сибирской язвы. Эта акция, скорее всего, имеет целью лишь психологическое устрашение. Письма в конце концов можно перехватить. Однако достаточно нескольким десяткам людей, например подросткам или даже женщинам с грудными детьми, получившим инъекции остро заразного боевого вируса, потолкаться в течение часа в крупнейших аэропортах Европы и США, откуда пассажирские рейсы уходят буквально каждые десять минут, и грандиозная эпидемия, сравнимая разве что со средневековой чумой, охватит весь Западный ареал.