История доллара - читать онлайн книгу. Автор: Джейсон Гудвин cтр.№ 70

Брайан говорил от имени фермеров и рабочих, от имени запада и юга. Это была чистая мистика. «Мой мальчик, я с пеленок вырос вместе с серебром, и я не могу спорить с вами о нем, как вы не станете обсуждать со мной свою веру», — невинным образом лгал сенатор от Аризоны члену администрации. Однажды Брайану подарили «лапку кролика, убитого в полночь на церковном кладбище при свете луны», и это вылилось в горячку, имевшую характер своеобразного религиозного обета. В его дом отправили тысячи кроличьих лапок, чучело аллигатора, четырех живых орлов, мула, пару подвязок, «Труды» Джефферсона, страусиное яйцо, десятки лошадиных подков, палки и трости. Среди них были трости из рога антилопы и рыбьего позвоночника, из вымоченных газетных передовиц, а также лакированные деревянные трости из гикори Эндрю Джексона и вишневого дерева Джорджа Вашингтона; трости с серебряными набалдашниками — одна с шестнадцатью серебряными и единственным золотым лепестком. Он получил гриб, имевший с ним портретное сходство, и яйцо с собственными инициалами.

Казалось, Брайан излучал чудотворную ауру. У него просили денег, велосипед и инвалидную каталку. Сотни людей называли своих детей в его честь, включая нескольких тройняшек, названных Брайаном, Дженнингсом и Уильямом. Многие рассчитывали получить его фото, некоторые желали чего-то большего. «Мы — единственные демократы во всей нашей округе, а все прочие — республиканцы, и они говорят, что вы ничего нам не пошлете. Один из наших соседей написал вам, и ему прислали двадцать пять долларов, которые его очень воодушевили». Мальчик из Японии даже написал Брайану с просьбой его усыновить. Брайан отправил в ответ дружеское письмо с объяснениями, что у него уже есть трое детей, и что он не может взять на себя заботу еще об одном ребенке. Не прошло и нескольких недель, как Ямашита позвонил в дверь дома Брайанов в Линкольне, штат Небраска. Он остался здесь на пять с половиной лет. Брайаны отправили его в школу, а затем — в университет Небраски.

Не все верили, что Брайан чудотворец. Газетчики силой вломились к нему на митинг в Мэдисон-сквер-гарден, чтобы опорочить. Высшие классы высмеивали его логику, но при этом страшились его красноречия и общности с фермерами.

Он не пил, не курил и не сквернословил. Сожалел, когда это делали прочие; следовавшие за ним в избирательных турах репортеры по достоинству оценивали его заботу и были свидетелями того, как он прибегал к растираниям спиртом, чтобы поддержать свои силы. Он выступал перед огромными толпами, и от него разило как от винокуренного завода. В 1896 году Брайан произнес речь, которая его обессмертила.

«Вы приходите и говорите нам, что большие города за золотой стандарт, и мы отвечаем, что большие города существуют за счет наших бескрайних плодородных прерий. Сожгите ваши города и оставьте нам наши фермы, и ваши города вырастут вновь, как по волшебству; но разрушьте наши фермы, и по всей стране улицы городов порастут травой. Когда они говорят, что биметаллизм неплох, но мы не можем иметь его до тех пор, пока другие нации не помогут нам, мы отвечаем: вместо того чтобы иметь золотой стандарт в силу того, что так обстоит дело в Англии, мы восстановим биметаллизм и затем позволим сделать то же самое Англии в силу того, что так обстоит дело в Соединенных Штатах. Если они осмелятся выйти и в открытую защищать золотой стандарт, доказывая, что он есть благо, мы будем сражаться с ними не на жизнь, а на смерть. За нами будут стоять производительные силы нации и всего мира, на нашей стороне будут интересы торговли, интересы труда, все трудящиеся массы. И мы ответим на их требование о внедрении золотого стандарта: "Вам не надеть на чело труда терновый венец, вы не распнете человечество на золотом кресте"».

Популисты распевали в духе оперетты:

Звяк! Звяк! Звяк! Нет терновому венцу на челе труда!

Звяк! Звяк! Звяк!

Нет золотому кресту для человечества!

Звяк! Звяк! Звяк!

Мы не склонимся перед единым стандартом!

Звяк! Звяк! Звяк!

Мы будем голосовать за свободу сейчас же!

Серебряная партия тоже выдвинула Брайана. «Пришло время решить, повелевает в этой стране Всемогущий Доллар или Всемогущий Бог», — говорили они.

Претендент от республиканцев Уильям Мак-Кинли в июле открыто выступил за золотой стандарт, за что был увековечен на пятисотдолларовой купюре. Мак-Кинли просидел на веранде своего дома в Огайо, пока его кампанией занимался Марк Ханна. Он разослал 120 млн экземпляров памфлетов, переведенных на все основные языки и, по большей части, направленных против свободного обращения серебра. Один из них имел заглавие «Как Мак-Кинли ненавидят бритты». Брайан проехал на поезде 18 000 миль, произнес 600 речей, слушателями которых стали 5 млн человек, но не получил достаточного числа голосов. Мак-Кинли получил голоса 23-х штатов, а Брайан — 22-х: 271 голос выборщиков против 176. Истощенный Брайан сожалел о поражении. Он описал историю выборов в книге «Первая битва». Следующие кампании— 1900 и 1908 годов — закончились тем же, будущее представало в мрачных красках. Быть может, свободная чеканка серебряных монет и всколыхнула бы запад, но для топки промышленности американского востока она была подобна ледяной воде.

Последние для Брайана выборы состоялись в 1908 году, когда он уступил ставленнику Тедди Рузвельта — Уильяму Говарду Тафту, что едва ли можно назвать позором, поскольку Рузвельт был непревзойденным политиком. Когда демократ Вудро Вильсон стал президентом в 1912 году, он сделал Брайана госсекретарем, но лишь с тем, чтобы тот подал в отставку, когда стало ясно, что Америка вступит в Первую мировую войну. Как и сам Рузвельт, он превратился в статиста, великого старца, оживлявшего в памяти минувшие битвы. В 1925 году Брайан оказался втянут в один судебный процесс в Теннесси, вновь выдвинувший его и штат на первый план. Теннессийцы хотели, чтобы их детей уберегли от теории эволюции: несогласного с этим учителя, скрепя сердце, привлекли к ответственности. Во всем мире это стало известно как «Обезьяний процесс».

Брайан выступил против эволюционистов отчасти потому, что их доказательства не казались ему убедительными, а отчасти — потому что он верил в Библию. И главное — на его взгляд, дарвинизм лишал мужчин и женщин человеческого достоинства. Обезьяны его не волновали, он предпочитал ангелов: эволюционная теория означала предоставить американских фермеров их судьбе, давала право их игнорировать. Слабость всегда будет сигналом к сокращению рабочей силы, хотя Библия говорила: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю». Дарвинизм же предполагал то, что их следует разорвать на части. Там же, в городе Дейтон, штат Теннесси, Брайан разгневанным и скончался.

После 1896 года республиканцы контролировали Конгресс. Повод отвлечь внимание на внешнюю политику был найден — или создан — в войне с Испанией, освободившей Кубу и Филиппины из-под испанского владычества: так настал конец испанского доллара. В 1900-м республиканцы выиграли очередные выборы. Мак-Кинли застрелил анархист, и Тедди Рузвельт — республиканец и популист в более широком смысле — шагнул в Белый дом с поста вице-президента (одной из его целей было сделать американскую монету превосходной).