Полосатые галактики - читать онлайн книгу. Автор: Джейн Астрадени cтр.№ 179

Эшесс невольно ускорил шаг. Сквозная галерея дворца тянулась почти на два акмеля [4] вглубь. Приходилось идти внутри коридора из застывшей как изваяния императорской стражи. Нассаримы выказывали почтение, но при этом настороженно провожали его взглядами, пока он шёл между рядами. Эшесс не видел, но чувствовал – красные глаза с вертикальными зрачками упирались ему в спину и буравили ледяным подозрением… Такая у них обязанность – подозревать всех.

Принц убеждал себя, что опасаться нечего, кроме немилости императора… Хотя, когти у нассаримов выдвигались и становились как ножи. С другой стороны, куда нассариму против заламина, со своим, смешно представить, хоботком. Это сейчас, по дворцовому этикету, Эшесс был вынужден прятать гибкое жало под одеждой. Только нагг-император и прочие высокопоставленные нагги имели право демонстрировать сей орган в пределах дворца. Однако за его пределами, и особенно на границе, никто из заламинов не скрывал предмет своей гордости – непревзойдённое по степени вероломства оружие; важный орган убийства и размножения.

Нассаримы уважительно кланялись, с одинаковыми гримасами на чешуйчатых тёмно-зелёных мордах… Одна фигура отделилась от остальных и выступила ему навстречу. Эшесс от удивления приостановился.

«А этот что здесь делает?»

Ему кланялся префектор [5] первого округа – нассарим Щитор. Тот самый нассар-нола [6] Шэгши – его сладкой змейки… Приятные воспоминания захлестнули Эшесса, наполняя теплом жало. Оно зашевелилось, едва не выдав принца. Он сделал над собой усилие и задышал ровнее. Император ждал его… Щитор поклонился напоследок и отступил с пути заламина. Он не мог ничего знать…

Наконец, Эшесс достиг сторожевых колонн из ребристого камня, увешанных кожами последних императоров, и остановился у входа в покои Великого Нагга… Внешняя часть двери, снабжённая индикаторами крови, распахнулась перед ним, едва он ступил на линию-сенсор. Принц-заламин вздохнул, пытаясь утихомирить сердца, стучавшие наперебой, словно колокол соревновался с набатом, и вошёл, окунувшись в световую завесу…

Император стоял на ступеньках возвышения перед спальней. Такой, каким он его запомнил, после вынесения приговора… Уверенный и властный, великолепный в своей расшитой самоцветами мантии. Внушительное жало императора, украшенное итильским перламутровым жемчугом, чуть подрагивая, вытянулось навстречу вошедшему… Нагг с облегчением выдохнул, и воздух замерцал прозрачным маревом от термического дыхания…

«Тоже волнуется», – удовлетворённо отметил Эшесс, разглядывая императора.

Давненько они не виделись… Золотисто-зелёная кожа нагга – признак высокого происхождения лоснилась от ароматических растираний. Чешуя, не такая грубая, как у нассаримов, и гораздо светлее, сияла подобно измариллам [7] . Эшесс почти и забыл лики высокорожденных. На границе приходилось иметь дело только с незнатными заламинами, нассаримами и рабами… Принц спохватился и преклонил колени.

– Ты простил меня, наггер-апа?

Император приблизится, поднял его и заключил в объятия, поглаживая по спине жалом.

– Дитя! Я твой С-Рэшаш-апа, как и раньше… Да, я простил тебя. Ты славно послужил на границе. Мне донесли. На ближайшем сэптиме императора [8] тебя провозгласят иситар-ситом.

Эшесс недоверчиво заглянул ему в лицо:

– Ты назначил меня иситар-ситом?

Принц-заламин нахмурился, а родитель ласково улыбнулся.

– Тебя это удивляет, дитя?

– Но… Ты собирался назначить заламина своего единорожденного…

Нагг задумчиво потрогал жало.

– Планы изменились. Я не просто вернул тебя…

Эшесс отступил на шаг и поклонился, смиренно целуя руку императора.

– Благодарю, мой господин!

– … А чтобы ты защитил нас…

С-Рэшаш взял ладонь заламина и положил себе на живот. Эшесс вздрогнул от неожиданности и напряжённо сглотнул. Вот оно что!

– Когда?

Новость ошарашила принца.

– Девять сэптимов назад я ощутил его. Ты понимаешь, что это значит. Маленький нагг готов к пробуждению. Поклянись мне…

Гибкое жало императора опустилось на плечи иситар-сита, обвилось вокруг шеи, заставляя Эшесса смотреть прямо ему в глаза. Заламин повиновался, ощущая холодок в груди. Он не забыл, что случилось с предыдущим иситар-ситом императора – единокровным Эшесса от старшей адзифи-моа. И никогда не забудет…

Первое дитя императора – принц Зерасс, был наставником принца. Он рос под его присмотром… Эшесс любил единокровного и до сих пор горевал, не веря, что это произошло. Зерасс был иситар-ситом прежнего наггеши-наследника, а потом убил того, два сэпта назад.

В глубине каждого из своих сердец Эшесс одобрял поступок единокровного… Наггеши – гадёныш не многого стоил, и как нагг, и как будущий император. Именно по навету змеёныша Эшесса выгнали из дворца за абсолютно ничтожную провинность и сослали на границу. В немилости он провёл три долгих сэптимеля вдали от императора, в должности простого звёздного инспектора. Он бы собственным жалом удушил гада, если бы единокровный не опередил его. Лучше смерть, чем служить недостойному императору… Но Зерассу не позволили даже умереть. Бывшему иситар-заламину отрубили жало и отправили на каторгу, заклеймив как раба. А потомство умертвили, всех до единого. Таково наказание за убийство наследника… И Эшесса не было рядом. Под страхом смерти ему запретили приближаться к центральному округу и дворцу…

– Скашши, Эшшессс, – прошипел император.

– Я польщён оказанной честью, мой господин, – так полагалось ответить, чтобы не придушили. – И не обману доверие. Клянусь!

– Бесспорно, дитя.

С-Рэшаш сильнее проявлял змеиную сущность, когда зародыш дремал в нём, ожидая нужного гормона. Маленький нагг развивался только после спаривания нагга с нагари…

Эшесс отогнал неприятную мысль и спросил, уже зная ответ:

– Кому из нагари-нагарати посчастливилось на этот раз, С-Рэшаш-апа?

Император убрал жало и отошёл, важно покачивая им при ходьбе. Уселся на мягком возвышении, жестом приглашая иситар-сита расположиться на ступеньках, чуть ниже.

– Прекрасная Шэгши из семейства Шуон-чи.

Дышать стало больно, словно в глотку насыпали колотого льда. Эшесс стиснул зубы, стараясь хранить спокойствие.

– Ты проводишь её ко мне, когда наступит вечер…