Варвары. Древние германцы. Быт, религия, культура - читать онлайн книгу. Автор: Малькольм Тодд cтр.№ 8

У нас очень мало данных о преступлениях, которые совершались в этот ранний период, и о наказаниях, которые за них полагались. За предательство или дезертирство вешали. Трусов и тех, кто вступал в гомосексуальные отношения, бросали в болота и топили. В торфяных болотах было обнаружено немало тел, которые, судя по всему, являются телами несчастных, чья жизнь окончилась таким страшным образом. Иногда находят ветки, которые придерживают руки и ноги утопленника или просто лежат вдоль тела.

Но за подавляющее большинство преступлений, видимо, полагались штрафы, которые взимались в лошадях или, чаще всего, в коровах. Часть штрафа поступала пострадавшим, часть – народу или вождю.

И Цезарь, и Тацит отмечают, что у германцев целомудрие было в почете. Тацит осуждал современное ему римское общество, сопоставляя римское легкомыслие в сексуальных отношениях со строгостью германцев. И в V в. этот аспект германского характера все еще был достаточно заметным. Сальвиан писал, что готы «предательский, но целомудренный народ», а саксы отличаются не только «свирепой жестокостью, но и удивительной непорочностью». Брачные узы, как отмечают все античные писатели, были для германцев священны. Супружеская неверность считалась позором, и, если адюльтер был доказан, следовала суровая кара. Вплоть до эпохи Великого переселения народов нет никаких упоминаний о проституции. И мужчины, и женщины обычно женились и выходили замуж позже, чем это было принято у римлян (то есть позже, чем в 12–16 лет). Не совсем ясно, насколько же «позже» это происходило, но, скорее всего, речь шла о 17–22 годах. Воины не женились, пока не достигали пика своей физической силы и не доказывали свою отвагу на поле боя.

Возможно, античные писатели рисуют германский брак в чересчур розовых тонах. Из более поздних германских источников очевидно, что в некоторых районах Германии в Средневековье (и, несомненно, в более ранний период) к женам относились не лучше, чем к скотине. Их покупали, как рабынь, и даже не позволяли садиться за один стол со своими «господами». Брак путем покупки зафиксирован у бургундов, лангобардов и саксов, и во франкских законах встречаются пережитки подобного обычая. Многоженство, о котором римские писатели обычно умалчивают, было в ходу у некоторых германских вождей в ранний период, а позднее – у скандинавов и обитателей берегов Балтики, в основном лишь у людей высшего сословия. Многоженство всегда было дорогостоящим делом. Среди некоторых племен было распространено «сати» – жертвоприношение вдовы после смерти вождя. Все это говорит о том, что почетное и самостоятельное положение женщины в обществе, о котором говорит Тацит, существовало в ранней Германии не везде и не всегда.

Из «Германии» Тацита очевидно, что прелюбодеяние могли совершить только женщины. Мужчин за это никак не наказывали, однако неверным женам пощады не было. Муж сбривал такой женщине волосы, раздевал ее и выгонял из дома и из деревни. Археология заставляет полагать, что по крайней мере в некоторых районах практиковалась смертная казнь за прелюбодеяние. На многих женских телах, найденных в северных торфяных болотах, сбриты волосы, в некоторых случаях – только с одной стороны. Один красноречивый пример – четырнадцатилетняя девушка из Виндебю в датском Шлезвиге. Она была найдена в яме на торфяном болоте обнаженной: на шее у нее был кожаный ошейник, а на глазах – узкая повязка. Белокурые волосы девушки на левой стороне головы были обриты почти наголо, на другой – коротко острижены до длины примерно пять сантиметров. Не исключено, что она не была убита взбешенным супругом, а стала жертвой какого-то религиозного ритуала, хотя первое тоже вполне вероятно.

В древней Германии существовало рабство, но нам трудно определить, насколько же оно было распространено. В некоторых областях рабов было больше, чем в других: например, у маркоманнов во II в. и у аламаннов в IV. Эти области находились неподалеку от римских границ: возможно, именно в силу географической близости общественная структура племен оказалась более развитой. Во времена Цезаря и Тацита рабский труд, судя по всему, применялся не так уж часто. Работу, которая обычно выпадает на долю рабов, то есть самую черную работу в поле и по дому, выполняли женщины и старики. Римских военнопленных держали в качестве рабов, но этих несчастных было не так уж много, чтобы они могли играть значительную роль в экономике повседневной жизни.

Условия рабства в Германии очень отличались от рабства в Римской империи. Рабы имели собственные дома, стоящие отдельно от домов их хозяев. Они были обязаны время от времени отдавать своему хозяину определенное количество зерна, тканей или скота. В этом отношении германский раб напоминал римского крестьянина-арендатора – с той только разницей, что раб не был свободен. Рабы занимались крестьянским трудом, однако здесь мы не увидим ничего похожего на целые «бригады» рабов, которые в Риме трудились в мастерских, рудниках и на плантациях. Рабов редко наказывали, избивая или связывая их, но Тацит дает понять, что хозяин мог совершенно безнаказанно убить раба. Возможно, рабов было так мало именно потому, что внутри германского экономического порядка для них не было места. Они были практически не нужны, поскольку с работой в отдельных хозяйствах справлялись женщины и дети. Не существовало крупномасштабной индустрии, где удалось бы с пользой применять рабский труд. Хотя рабы и могли вносить свой вклад в экономику сельской общины, они все равно оставались бы лишними ртами. В недоразвитой крестьянской экономике Германии от рабов не было бы никакого проку.

В эпоху Великого переселения народов ситуация почти не изменилась. Однако очевидно, что, когда германцы поселились в западных римских провинциях, число рабов в германских хозяйствах возросло. Вдобавок к существовавшим ранее источникам порабощения, теперь человека мог превратить в раба закон. Чаще всего порабощение являлось наказанием за кражу. Кодексы законов говорят о том, что цены на рабов были высокими по сравнению со стоимостью животных и другого имущества. Едва бы это было так, если бы рабов было очень много. После германского поселения в пределах империи изменились и занятия рабов. В то время как до Великого переселения рабы делали самую черную домашнюю работу, тяжело трудились в поле, в бургундских законах они фигурируют как ювелиры, работавшие по золоту и серебру, кузнецы, обрабатывавшие бронзу, плотники, башмачники и даже портные. Несомненно, значительную часть этих рабов-мастеров составляли греческие и римские ремесленники. Очевидно, варвары с головой окунулись в море наслаждений цивилизованной жизни.

Для римских писателей слово «Германия» было почти синонимом слов «лес» и «болота». Тацит кратко сформулировал впечатление, которое оставалось у римлян от земель, населенных северными варварами: «Хотя страна кое-где и различается с виду, все же в целом она ужасает и отвращает своими лесами и топями».

Эта картина нуждается в существенной корректировке. Конечно, в то время довольно значительные территории были заняты лесами. Еще в XI столетии Адам Бременский мог с полным правом заметить, что вся Германия покрыта лесом. И долгое время спустя леса продолжали занимать обширные площади. Часть этих лесов дожила до наших дней и нагоняет уныние на тех, кто путешествует по центральной Германии. Однако в то же время было и много областей, где люди заставили леса далеко отступить еще задолго до эпохи Тацита и даже еще до Цезаря. Лес расчищали, срубая и выжигая определенные участки; так поступали за тысячи лет до того неолитические поселенцы в Европе и до совсем недавнего времени жители некоторых районов Швеции. Такое подсечно-огневое земледелие (в Германии его называют Rodung) не только освобождает землю изпод покрова леса, но и на какое-то время обогащает почву минеральными солями (из пепла деревьев). После того как в течение нескольких лет на этой земле собирали урожай, минеральных запасов становилось недостаточно для подкормки. Тогда поле оставляли под паром, и возделывали снова через десять или более лет, когда на нем снова возникала поросль. Когда в VI в. до н. э. в Северной Европе появилось железо, расчистка леса продолжилась с удвоенной силой, но началась она еще задолго до этого.