Совпалыч - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Солодчук cтр.№ 68

Взъерошив до неузнаваемости анемичный сигнал спутника, крепко и без предупреждения задул северо-западный ветер. Романов смотрел на беспомощный пульс поиска сети, складывая в голове последовательность операций: смартфон в рюкзак, песок в костёр, флягу в нагрудный карман, фонарь в руку. Далее — бегом с макушки древнего кургана, единственного места на Ахиллесовой губе, где ловятся беспроводные сети.

Сверху хорошо было видно, как извивалась среди сосен гигантская прозрачная змея, как наползала она ледяным брюхом на низкорослые маслинники, приминала камыш на зеркальных озёрах, ерошила волны почерневшего моря. Дополнив порядок экстренных действий шестидесятиградусным глотком, Арсений поспешил в сторону леса.

Даже в Ботаническом саду холодные сумерки навевают мысли о волках. Никто не усомнится в вашей смелости, если ноябрьским вечером в норд-норд-вест увидит вас бегущим по лесной тропинке, беспорядочно машущим фонарём и говорящим вслух. Да и кто бы мог видеть вас сейчас со стороны?

— Письмо не отправилось, — громко шептал Романов. — Это плохо. Но я его написал. Это хорошо. Меняется ветер. Это плохо. Я иду домой. Хорошо. На причале рассказывали, что волки съели собаку почтальона. Если подумать, то плохо только хозяину. Собаке уже никак, а волкам — хорошо. Постепенно речь перестала быть осмысленной. Когда светлая дорожка вывела Арсения из первого леса, он уже бормотал нечто не для людей: Хорошо. Хор Ошо. Плохо. Лох. Ах. Ох.

Выплеснувшийся крайними опушками на морской берег, второй лес рос реже и был старше. Тропинка не требовалась — сосны ровно отстояли одна от другой, как стержни ядерного реактора. Это был так называемый «мачтовый» лес, в давние чугунные времена посаженный для нужд корабельной верфи. Среди деревьев ветер стих. Между верхушками сосен блестели жемчужины Ориона в оправе рваных облаков. Симметрия места успокоила и вернула поэтический ритм:

Слёзы неба — звёзды риз

Копья света бросят вниз

Кто стрелок и где мишень

Станет ясно в этот день

Там, где мачты нависали над узким оврагом, Арсений скорее догадался, чем почувствовал: его кто-то слушает, внимает новорожденному стиху. Появилось ощущение, хорошо знакомое актёрам и поэтам: колебания гармоничны, публике нравится, можно продолжать в том же духе. Чтобы компенсировать ритм прибавленного шага и заглушить визжащее желание оглянуться, он стал декламировать во весь голос.

Чья незримая рука

Нас зовёт издалека?

Кто, низвергнутый с небес,

Светит нам сквозь тёмный лес?

Тигр! Тигр!

Свет из тьмы!

Твоё имя там, где мы.

Идти осталось немного — под хвойником проступила тропинка и тут же свернула к морскому берегу. Впереди замелькал фонарь над белым домиком, и Романов наконец оглянулся, чтобы не увидеть ничего, кроме редеющего леса. А вот прямо по курсу возникли три страшные тени, которые полукругом приближались навстречу. Арсений трижды ткнул волкам в глаза копьём фонарного луча и стал пятиться до тех пор, пока спиной не упёрся в дерево.

С нечеловеческой ловкостью всцарапался он на сосну — стирая колени, запястья и подушечки пальцев. Холодный ветер качал тонкую верхушку, полоскал капюшон ветровки, и Арсению пришлось спуститься чуть ниже под защиту толстых веток. Теперь он прекрасно видел трёх серых разбойников, которые сидели под деревом, уверенно внюхиваясь в небо. Их хвосты синхронно мотались и возможно, выметали в темноте незаметные геометрические фигуры.

— Вверху звёзды, — сказал Арсений. — Это хорошо. Внизу волки. Это плохо. Я на дереве. Это хорошо. Мне не позвать на помощь. Это плохо.

Одновременно с новым порывом ветра в рюкзаке на разные лады трижды пискнул проснувшийся смартфон, докладывая о пойманной беспроводной сети и двух новых письмах — одном отправленном и одном полученном.

— Похоже, автор своего дождался, — сказала террористка и отложила книгу. — Ещё раз предлагаю пойти домой. Ты последний у меня остался.

— Хочешь, чтобы я ушел? А как же ты? — спросил Алимов. Девушка пожала плечами.

По стенам прыгали рассеянные огоньки снайперских лазеров, неспособные прожечь пластинки опущенных жалюзи. Обстановка вокруг кондитерской, судя по частым отблескам фотовспышек, быстро накалялась. О том же свидетельствовало и бормотание телевизора, мрачно докладывающего голосом журналиста Солнцева что-то насчёт операции по освобождению заложников и угрозе взрыва в исторической части города.

Лампочки на детонаторах давно погасли, а кирпичики в обрывках скотча валялись под столом. Меньше всего хотел Алимов куда-то идти. Заложники действительно были отпущены, зал опустел и только в углу сидел перед телевизором администратор — сухолицый мужчина средних лет с высокими залысинами и глубокими морщинами. Незаметный и юркий, он всего один раз осмелился напомнить о себе, когда самовольно принёс бутылку португальской мадеры, поставил на стол большую тарелку с профитролями и зажёг между Настей и Алимовым высокую свечу.

Скорее этому золотому огоньку, чем друг другу выдавали они сейчас свои пустяшные тайны, невысказанные секреты одиноких людей. Это был строгий канон первого знакомства: путешествия, друзья, кино, музыка, книги. Потом могут быть сны, кошмары, философия, болезни, дурные привычки — что угодно, но не в первый день, когда двое осторожно раскрывают карты, безрассудно смешивают реактивы, вслепую ищут совпадения.

Алимов уже знал, что девушка живёт в Нууке, работает в зоопарке и пишет большую работу о форме полярного круга, прилетела сегодня утром делать важный доклад в географическом обществе, но конференцию отменили. Прежде чем с помощью скотча, картона и пары фонариков организовать захват заложников, она вывесила доклад на независимых серверах. Оставалось лишь привлечь внимание.

— Терроризм — страшное оружие, но у меня не было другого выхода, — сказала Настя. — Я два года следила за ветром и водой, а они открыли огонь. Теперь — будут знать.

Алимова же рассказал о своих акварельных опытах, и обнаружилось, что серебряных пейзажей получилось ровно столько, сколько глав в Настином докладе.

— Совпалыч, — произнёс он совершенно неожиданно для себя.

— Что? — не поняла девушка. — Слушай, можно будет использовать твои работы для моего доклада, раз уж так совпало?

— Давай сыграем в игру, — сказал Алимов, когда стало понятно, что никто не хочет расставаться. — Когда мы находимся в разных местах, происходят всякие вещи. Мы запоминаем и синхронизируем самые сильные впечатления.

— Давай. Только меня отсюда не выпустят, — кивнула она в сторону прозрачных стен. — Жалко, да?

«Снова у всех на слуху знаменитое произведение Квазимира Нулевича «Как бы совсем ничего нет». Вчера на торгах в Лондоне была продана современная интерпретация этой работы, причём цена цитаты неожиданно превысила стоимость первоисточника. С подробностями из аукционного дома «Филипп Докури» — наш корреспондент Дмитрий Чернов…»