Эволюция войн - читать онлайн книгу. Автор: Морис Дэйви cтр.№ 59

Более того, индейцы были верны своим договорам, заключенным с белыми людьми, которые, правда, не всегда демонстрировали такую же честность. Ирокезы поддерживали «цепь соглашений» с англичанами в течение целого столетия, не нарушая его, а договор, заключенный с Пенном, фактически устанавливал «длительный и прочный мир», как о том свидетельствует пояс Пенна.

Еще один прекрасный пример смягчения военных действий можно увидеть в отношении к пленным. Некоторые дикие племена вообще не брали пленных и убивали и женщин, и детей.

Жители Фиджи следовали принципу: убивай женщин и детей – ведь в войне их целью было уничтожить врага, искоренить его окончательно и не дать женщинам и детям стать мстителями, которые впоследствии обрушатся на них самих. В целом война у негритянских народов была «нацелена на самые практичные объекты, имея в виду уничтожение врага. Отсюда невысокая цена человеческой жизни». Индейцы омаха также никогда не брали пленников. «Они стремились убить врага, а не взять его в плен... Война означала уничтожение». Многие другие племена не брали пленников вообще либо брали их, чтобы съесть или принести в жертву. Как мы уже видели, первое смягчение этой дикости произошло, когда стали щадить женщин и детей. Поэтому они и стали военнопленными. Действительно, древние войны в основном характеризуются тем, что мужчин убивали, а женщин уводили, делая рабынями (наложницами, работницами). Причем примеры такого можно видеть и среди диких народов, и среди вполне цивилизованных.

Племена, недостаточно развитые для того, чтобы содержать пленников в качестве рабов, практиковали усыновление. Тем самым они могли частично компенсировать потери, понесенные ими в войне. Обычно усыновлялись дети, поскольку они более восприимчивы и покладисты, чем взрослые, и вполне могли стать лояльными членами племени.

Куки (чин) в своих войнах щадили только детей, которых они усыновляли. «Как правило, племена мекео не брали пленных, и, судя по всему, когда делалось исключение, пленниками всегда были маленькие дети, которых усыновляла деревня человека, взявшего их в плен». Дааки часто никого не щадили, но в виде исключения забирали детей. Курнаи (Австралия, Новый Южный Уэльс) в то время уже щадили детей и брали их в плен.

К усыновленным детям обычно относятся хорошо, как к родным членам семьи. Например, у жителей Андаманских островов «к ребенку, который не пострадал в битве, относятся хорошо в надежде, что он (она) станет в конечном итоге членом племени человека, пленившего его (ее)». Абипоны (Южная Америка, район Чако) относились к приемным детям с добротой и вниманием. Говорят, что индейцы чарруа (жили в западной части современного Уругвая, на берегу Ла-Платы, а также в Бразилии до реки Парана-Ибикуй. – Ред.) были столь гуманны по отношению к испанским женщинам и детям, которых они взяли в плен и «усыновили», что «удивительно, насколько часто испанские писатели пишут о нежелании своих соплеменников здесь и в других частях Южной Америки возвращаться к испанцам после освобождения». Банкрофт говорит о диких племенах Мексики: «Маленьких детей очень часто оставляли в живых, и они даже сражались в рядах взявших их в плен людей; чтобы ожесточить их юные умы и лишить их чувства привязанности к собственному народу, маленьким детям давали напиток из мозгов и крови их убитых родителей». В Южной Америке минуаны и пуэльчи (район аргентинской пампы. – Ред.) иногда принимали в свои племена пленников вместо того, чтобы убивать их. Вообще подобное «усыновление» было распространено и среди североамериканских индейцев, особенно среди племен, живших в восточных лесных массивах, где рабство было не так распространено, а к приемным детям относились как ко всем остальным членам племени.

Взятых в плен мужчин обычно убивали, но иногда и их оставляли в живых. В прошлом в Виргинии обычно перед началом войны к вражескому племени направляли гонца, чтобы оговорить, что в случае поражения все, сдавшиеся в течение двух дней, будут оставлены в живых. На острове Новая Каледония, в южной части Тихого океана, «начинали проявляться зачатки гуманизма: например, если в разгар битвы вождь желал пощадить любую конкретную жизнь, это желание выполнялось, и к данному человеку относились с уважением. Этого же пленника впоследствии могли принять в племя, если вождь давал на то свое согласие». Маори в Новой Зеландии имели сходный обычай. Вождь победившей стороны мог назвать имена нескольких воинов из числа врагов, которые (если они примут это приглашение) могли присоединиться к победителям, и к ним в этом случае относились как к гостям, причем очень уважаемым, а не как к пленникам.

Право получить убежище дает еще одну возможность сохранить жизнь врагам мужского пола. У индейцев осаджей существовал обычай: если враг попадал в лагерь и просил вождя о пощаде, последний был обязан помочь ему. Если беглец съедал горсть еды из котелка вождя, он был в безопасности. «После этого он мог беспрепятственно передвигаться по лагерю. Подобное положение вещей сохранялось, пока он находился в племени, но оно переставало действовать, если он возвращался домой. Среди некоторых индейских племен конкретная деревня или клан имели право укрывать у себя или защищать беглеца; в других же племенах укрытием считалось жилище вождя». В Западной Африке «древним и общепринятым обычаем был следующий: беженец, дотронувшись до колен вождя любого другого племени, мог претендовать на его покровительство. Вождь был обязан согласиться на его просьбу. Взятое на себя таким образом обязательство было священным». В Индии у лушаи убежищем служил дом вождя. Жители Гавайских островов устраивали места, где могли укрыться беженцы, и там враги всегда могли найти защиту. У диких народов право убежища часто связывается с могилой вождя. Так, на островах Тонга, землях кафров (банту), в Британской Восточной Африке и в некоторых районах Западной Африки могила вождя или храм, возведенный над ней, давала беглецам убежище, где они могли не опасаться нападения, ведь безопасность была гарантирована духом вождя.

Первый шаг к тому, чтобы брать в плен врагов мужского пола, а не убивать их, вряд ли можно считать примером смягчения жестокостей войны, поскольку пленников подвергали пыткам, обезглавливали. Это особенно верно в отношении племен, недостаточно развитых, чтобы иметь рабов. Не зная, что делать с пленниками, они пытали их ради развлечения и по другим причинам. Это может казаться меньшей дикостью, чем простое убийство и поедание, но, поскольку обычно пытка заканчивалась гибелью жертвы, ни о каком облегчении участи пленников речи тут не идет. Многочисленные примеры пыток военнопленных приведены в приложении Н.

Некоторые племена, традиционно подвергающие пыткам пленных, тем не менее имеют обычаи (иногда весьма благородные), которые смягчают эти жестокости. Некоторые племена Африки и Северной Америки обмениваются пленными вместо того, чтобы убивать их. Однако более распространена практика, когда пленников держат ради выкупа, а если его не получают, то пленных убивают. Обычно такая практика встречается в Новой Гвинее, Центральной Америке и других регионах, часто в Африке и Северной Америке. А у древних греков это вообще было обычным делом. Американские индейцы имели и другие обычаи, благодаря которым пленники избегали пыток и могли сохранить жизнь. Так, в нижнем течении Миссисипи иногда «молодая женщина, которая, возможно, потеряла мужа на войне, увидев пленного, абсолютно обнаженного, так что он не мог скрыть свои недостатки (если они были), требовала, чтобы он стал ее мужем, и его отдавали женщине сразу же». Хотя шошоны обычно пытали своих пленников до смерти, «пленников мужского пола, которые отличились в бою, часто отпускали, не причинив им вреда».