Возможная жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Себастьян Фолкс cтр.№ 53

– Спаситель, – вымолвила она.

В комнате была дверь, ведшая вглубь дома. Она тихо отворилась. Бернар указал на нее одной простертой рукой.

– Пойдешь со мной? – спросил он.

Жанна встала, взглянула ему в глаза, темно-карие, доверчивые под черными бровями.

И почувствовала, как бремя жизни немного сместилось в ней. Она развернулась и быстро пошла назад по коридору, приведшему их сюда. А после выбежала в темноту – и свет.

Был жаркий июльский вечер, я сидел на веранде в кресле, сооруженном из старого автомобильного сиденья. У меня на коленях лежала шестиструнная акустическая гитара, я смотрел в пространство, пробегая пальцами вверх и вниз по грифу. На деке гитары стояла открытая банка пива. Спиртное у нас наркотиком не считалось, да американский лагер – разве это пиво? Лори была в доме, я слышал ее пение сквозь затворенную сетчатую дверь. Наши собаки, Дженис и Грейс, рылись во дворе.

В такое время я часто посиживал здесь, смотрел на лес. Приятно было думать, что скоро Лори начнет готовить ужин, а к наступлению темноты подтянутся и наши побродяжки-хичхайкеры Бекки и Сюзанн.

Со стороны деревни донесся шум приближавшейся машины. Сначала показался столб пыли, поднятый ею на извилистой дороге, потом мелькнула она сама и сразу же скрылась за обшитой вагонкой почтовой конторой с драным флагом на столбе, потом опять замелькала за яблочными сараями на прямом, обсаженном низкими кустиками участке дороги. Старый пикап, зеленый «Шевроле» с нанесенным по трафарету цветочком на дверце, – я понял, кто к нам пожаловал, еще до того, как машина подъехала к дому: Рик Кёлер, с обычным его килограммовым пакетом белого порошка и забитыми травкой полостями в капоте автомобиля.

– Приветствую, друг мой.

Рик был тощим очкариком с вечно немытой головой и в штанах, болтающихся на несуществующем заду. В школах таких называют «ботаниками». В чем он точно знал толк, так это в наркотиках.

Я предложил ему пива, однако он отмахнулся от меня.

– Я тебе кое-что особенное привез, друг.

– О господи, что еще?

Рик обернулся к «шеви»:

– Вылезай, лапушка!

Задняя пассажирская дверца открылась, я увидел женскую головку. Потом из-за машины вышла худенькая девушка лет двадцати двух. В цветастой хлопковой юбке, сандалиях и свободной белой блузке. Ее прямые темные волосы были нетуго стянуты сзади и удерживались сдвинутыми на макушку солнечными очками. Настороженные карие глаза, гитара в руке. Высокие, как у шайеннов, скулы. Она неуверенно остановилась, и заходящее солнце пронизало ее волосы и короткие рукава блузки, высветив контуры тела. Так я впервые увидел Аню Кинг.

Девушка поднялась по ступеням веранды, неловко протянула мне руку. В подобные мгновения Рик обычно болтал что-нибудь, тарахтел, как пишущая машинка. Однако на сей раз он больше молчал – насколько это вообще ему удавалось.

Лори вышла из дома, Рик представил ее Ане, все еще державшейся настороженно.

– Надеюсь, вы не против, – сказал Рик. – Я пригласил сюда кое-кого, они попозже подъедут.

– Из города? – спросил я.

– Ага. Кое-кого.

– Нет, конечно, пусть приезжают, – сказала Лори. Я понимал, что она как раз против, но не считает правильным возражать.

– Я так думаю, они часам к девяти прикатят, – сказал Рик.

Я предложил съездить к Марии, искупаться, Рик сказал, что было бы клево. На деньги за свои два платиновых альбома Мария купила самый большой в этих краях дом. И, распрощавшись с Лос-Анджелесом, проводила летние месяцы на севере штата – в обществе мужа, Джона Винтелло, юриста нью-йоркской «Эм-Пи-Ар-рекордс», человека порядочного, не какого-нибудь крючкотвора.

Бассейн окружали яблони. Мария поставила диск Дэйва Брубека, он звучал в вытащенных из дома колонках. Рик, уже голый, прошел сквозь застекленные двери, потом между шипевшими на лужайке брызгалками и прыгнул в воду. Из летнего домика за бассейном показалась Мария, тоже голая – ее груди поблескивали от масла для загара. Я не поклонник всеобщей наготы, хотя, если раздеваешься за компанию со всеми, оно вроде и ничего. Я оглянулся на дом – Аня сидела в шезлонге, что-то попивала. Голову она прикрыла соломенной шляпой и вообще явно хотела остаться в тени.

Рик стоял спиной к стенке бассейна, закинув на нее руки, и что-то говорил Марии. Волосы его свисали на плечи, с усов капала вода. Он вошел в раж и балаболил как заведенный, и я подумал, не нюхнул ли уже парень по-быстрому?

Из города вернулся Джон, муж Марии, – прикатил в своем «универсале» с железнодорожного полустанка. Начинался его месячный отпуск, и настроение у Джона было самое радостное. Три диска компании вошли недавно в первую двадцатку журнала «Билборд», и теперь шестеро творческих менеджеров Джона рыскали по всей стране в поисках новых талантов. Он собирался сплавать на своей яхте из Ки-Уэста на Карибы вместе с Марией и несколькими друзьями. Пару недель назад он спросил у меня и Лори, не хотим ли мы составить ему компанию, и нашему воображению немедля явились штормовые ветра, дующие из Мексиканского залива, теснота и наглотавшаяся таблеток Мария. «Ты же британец, – сказала мне Лори. – У тебя море должно быть в крови». «А ты янки, наследница первопоселенцев». «Лошади, Джек. Фургоны. Мы простились с морем у Плимутской скалы и с тех пор в нем даже ног не мочили». Проведя целый вечер за подсчетами, сколько времени может занять самый долгий морской переход, мы поняли, что предпочитаем остаться на суше.

К купаниям Джон был равнодушен. Он принес из дома пиво и кувшин маргариты. Солнце садилось, я зашел в дом, позвонил из прихожей Лори. Она сказала, что двое нью-йоркских друзей Рика уже появились – Денни Робертс, чье группа «Блуридж Ковбойз» весной вошла в первую десятку со своим новым альбомом (кантри-рок с довольно интересными гармониями), и его подружка, фолк-певица Томми Фонтейн.

Мы возвращались на ферму на двух машинах, и мне удалось наконец поболтать с Аней. Голос у нее был глубокий, низкий. По ее словам, она играла в одной из кофеен Виллиджа, а Рик просто зашел туда и заговорил с ней после выступления.

– Я ему типа не очень поверила, думала, он за мной приударить хочет. Я материал уж три года как собирала. И была сама себе менеджером.

– Так по кофейням и поешь?

– Ну да. Но по нью-йоркским кофейням. Для девушки из Девилс-Лейка, Северная Дакота, кофейня в Гринвич-Виллидже все равно что «Радио-Сити».

– Давно ты в Нью-Йорке?

– Два года. Одно время работала на чем-то вроде фабрики по производству песенок.

– В «Брилл-Билдинге» [32] ?

– Да, типа того, только хуже. В Бруклине. Мы там все по отдельным кабинкам сидели. Что-то вроде музыкальной исправительной школы. Или тюрьмы для композиторов. Я две песни продала. Обе попали на обратную сторону синглов.