Японский козырь Сталина. От Цусимы до Хиросимы - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Кошкин cтр.№ 78

Все это, безусловно, было принято во внимание, когда Сталин в беседе с Гарриманом 14 декабря 1944 г. формулировал пожелания советского правительства в связи с участием СССР в войне против Японии. Так как во время этой встречи политические условия вступления СССР в войну были изложены Сталиным наиболее полно и именно они легли в основу переговоров в Ялте по дальневосточному вопросу, приведем подробнее содержание беседы:

«…Гарриман заявляет, что президент просил его поставить перед маршалом Сталиным политические вопросы, относящиеся к Дальнему Востоку, о чем маршал Сталин говорил ему, Гарриману, в октябре. Так как намеченная на ноябрь встреча маршала Сталина с президентом не состоялась, он, Гарриман, уполномочен президентом обсудить эти вопросы с маршалом Сталиным сейчас или позднее, когда будет удобно маршалу Сталину.

Сталин говорит, что он готов изложить Гарриману пожелания Советского Союза. Советский Союз хотел бы получить Южный Сахалин, то есть вернуть то, что было передано Японии по Портсмутскому договору, а также получить Курильские острова. Кроме того, в Тегеране президент по собственной инициативе поднял вопрос о предоставлении Советскому Союзу выхода к теплым морям на Дальнем Востоке. При этом президент говорил о Порт-Артуре и Дайрене, которыми пользовалась раньше Россия на условиях аренды. Советский Союз хотел бы восстановить пользование на условиях аренды этими портами, а также ведущей к ним через Мукден, Чанчунь, Харбин железной дорогой и Китайско-Восточной железной дорогой, которая сокращает Советскому Союзу пути сообщения с Владивостоком. При этом Китай должен полностью сохранить свой суверенитет на территориях, по которым проходят эти дороги. Далее Советское правительство желает, чтобы было полностью сохранено статус-кво Внешней Монголии.

Гарриман говорит, что ему кажется, что президент в Тегеране имел в виду интернационализацию Дайрена и Порт-Артура, так как это более соответствовало бы современным идеям. Однако он, Гарриман, не помнит этого точно.

Сталин отвечает, что этот вопрос может быть обсужден.

Гарриман заявляет, что он передаст президенту о высказанных маршалом Сталиным пожеланиях» {487}.

Выдвинутые Сталиным предложения рассматривались американскими специалистами из госдепартамента. Не желая признавать права России и СССР на Южный Сахалин и Курильские острова, чиновники госдепартамента разработали для президента материалы, в которых предлагалось передать после войны Южный Сахалин и Курилы под международную опеку. Однако Рузвельт не проявил интереса к этому предложению {488}. Он отмахнулся, заметив, чтобы к нему не приставали с «пустяками» {489}. Что касается Курил, то Рузвельт выдвинутые Сталиным условия отнюдь не считал чрезмерными. Хорошо известно заявление американского президента о том, что ему «представляется резонным предложение со стороны советского союзника». «Русские, — заявил Рузвельт, — хотят вернуть то, что у них было отторгнуто» {490}.

Рузвельт не желал отвлекаться на «пустяки», считая привлечение СССР к войне против Японии одной из главных целей предстоявшей встречи «большой тройки». К началу 1945 г. Япония обладала для обороны метрополии, Кореи и оккупированных территорий в Китае значительными людскими силами, насчитывавшими свыше 7 млн. человек, в том числе 6 млн. человек в сухопутных войсках и авиации, и имела на вооружении 10 тыс. самолетов и около 500 боевых кораблей. США и Великобритания же держали на Тихом и Индийском океанах и в Юго-Восточной Азии 1,8 млн. военнослужащих и 5 тыс. самолетов {491}. Такое соотношение сил исключало возможность быстрой победы над Японией лишь силами западных держав даже при условии переброски англо-американских войск из Европы.

Ситуация усугублялась тем, что армии США долго не удавалось захватить острова, с которых можно было организовать регулярные массированные бомбардировки японской метрополии. Такие налеты стали возможны лишь с середины 1944 г., когда удалось отбить у японцев Марианские острова. Однако нанесение авиаударов с отдаленных от Японии аэродромов было сопряжено с серьезными трудностями. Десятки поврежденных американских сверхтяжелых бомбардировщиков не могли пролететь 1600 миль от Японии до Сайпана и были вынуждены садиться на воду в открытом море {492}. Кардиально и быстро решить эту проблему могло лишь широкое использование территории СССР для базирования бомбардировочной авиации США.

Участие СССР в войне становилось для США и Великобритании не просто желательным, а в высшей степени необходимым. Американское командование было серьезно озабочено перспективой переброски на Японские острова войск из Маньчжурии и Китая для отражения высадки союзного десанта. Особую тревогу вызывала Квантунская армия, которую военная разведка США расценивала как «крупную и опасную силу». В 1944 г. командующий американскими войсками на Дальнем Востоке генерал Д. Макартур заявил в беседе с военно-морским министром США, что нужно, по крайней мере, 60 советских дивизий, чтобы разбить Японию. В меморандуме Объединенного комитета начальников штабов президенту США от 23 декабря 1944 г. подчеркивалось: «Вступление России в войну как можно скорее… необходимо для оказания максимальной поддержки нашим операциям на Тихом океане» {493}.

Сталин понимал, что вопросы о войне с Японией ему придется решать в первую очередь и главным образом с президентом США Рузвельтом. Ему было известно, что американцы отводили Великобритании в войне на Тихом океане второстепенную роль. Черчилль соглашался с этим. В октябре 1944 г. он заявил в беседе с Гарриманом в Москве, что, как английский премьер, «очень мало знает о Тихоокеанской войне» {494}.

Учитывал Сталин и то, что между США и Великобританией подспудно зрели серьезные противоречия по поводу господства в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Англичане стремились сохранить здесь свое колониальное господство, а американцы считали, что «доминирующей морской и воздушной державой на Тихом океане должны стать Соединенные Штаты». При этом считалось, что заинтересованный в сохранении союза с США Сталин не будет активно противодействовать этому. Летом 1944 г. американское военное руководство в рекомендациях госдепартаменту отмечало, что после завершения мировой войны «Соединенные Штаты и Советский Союз будут военными державами первой величины… Относительная сила и географическое положение этих двух держав несомненно помешают военному разгрому одной из этих держав другой, даже если эта держава и будет в союзе с Британской Империей» {495}. Такая оценка перспектив послевоенной обстановки в мире существенно отличалась от английской идеи будущего англо-американского доминирования на международной арене.

Активное участие СССР в войне против Японии фактически по настоянию США должно было, кроме всего прочего, укрепить доверие между Сталиным и Рузвельтом, придать конкретные очертания и наполнить содержанием предложение Рузвельта о создании эффективной международной системы обеспечения прочного мира и безопасности на земле. Отправляясь в Ялту, Сталин считал создание такой системы необходимым и вполне реальным делом.