Шпион на миллиард долларов. История самой дерзкой операции американских спецслужб в Советском Союзе - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Хоффман cтр.№ 82

На фоне этих тревожных событий и вопросов, остающихся без ответа, ЦРУ решило не беспокоить Толкачева до следующей встречи, запланированной на июнь. Летом солнечного света будет больше, и ЦРУ сможет выдать ему новую пленку или фотоаппарат получше. В резидентуре и штаб-квартире были уверены, что могут решить проблему с фотосъемкой, пусть Толкачеву и придется снимать только в солнечные дни {371}.

Вечером 10 марта 1985 года немощный советский лидер Константин Черненко скончался. На следующий день новым лидером Советского Союза — четвертым за три года — стал самый молодой член Политбюро Михаил Горбачев. Толкачев обычно не интересовался политическими новостями. Дома он погружался в чтение технической литературы и не обращал внимания на новостные программы и заявления партийных властей. Он презирал их всех и вообще редко смотрел телевизор. Он не верил, что советская система может поменяться. Но когда перемены начались, Толкачев их заметил. После избрания Горбачева он не мог оторваться от телевизора. Однажды дома он изумился: “ Ты заметила, что в этом телевизионном концерте не было ни одной пропагандистской песни?!” Он стал часто читать газеты, чего не делал уже много лет. Горбачев с его призывами к новому мышлению вызывал у него интерес и будоражил. Неужели их утраченные надежды времен оттепели все-таки сбудутся? {372}

В среду 5 июня, в день запланированной следующей встречи, оперативник резидентуры проверил состояние форточки. В этот раз было открыто “правильное” окно — сигнал о готовности Толкачева. Но оперативнику пришлось отказаться от встречи, поскольку наблюдение за ним было слишком плотным {373}.

На выходные 8 и 9 июня Толкачев и его жена Наташа поехали к себе на дачу к северу от Москвы. Сын Олег больше не ездил с ними за город. Пока Толкачев с женой отсутствовали, сотрудники КГБ тайно проникли в их квартиру и обыскали ее. Они обнаружили перьевую ручку с таблеткой для суицида. Возможно, они нашли на антресолях и другие материалы ЦРУ, в том числе график и карту предстоящих встреч {374}.

Друг Толкачевых вспоминал, что на даче Адик часто занимался столярными работами, чинил оконные рамы, а Наташе нравилось возиться в саду. Вечером в воскресенье, 9 июня, они планировали повидаться в Москве со старыми друзьями, Рожанскими {375}. Перед выездом с дачи Адик надел легкую куртку, а его жена — платье в черно-белую клетку, с разрезами на рукавах, предполагая сразу отправиться в гости к друзьям. За руль села Наташа, недавно получившая водительские права. В эти выходные за городом было прохладно, а когда они выехали, заморосил дождь. Наташа включила дворники.

На узкой двухполосной дороге, проложенной сквозь сосновый и березовый лесок, их машину жезлом остановил сотрудник ГАИ в форме и дождевике. Дорожная проверка — дело обычное, но в этих местах гаишники встречались редко. Их болотного цвета “жигули” свернули на обочину и резко затормозили у припаркованного сине-белого милицейского фургона. Сотрудник ГАИ козырнул и попросил владельца машины выйти.

Адик и Наташа на мгновение замерли, а потом Адик вылез с пассажирского сиденья. Кажется, он положил что-то — наверное, документы — в левый внутренний карман куртки, когда вылезал.

Милиционер приказал ему пройти вперед, к другим автомобилям, стоящим у обочины. Толкачев прошел шагов десять, двигаясь вслед за милиционером. Потом поднял левую руку и почесал подбородок справа.

В этот момент на него сзади прыгнул темноволосый усатый парень с белым кляпом в руке. Правой рукой он сделал захват за шею, а левой затолкал Толкачеву в рот кляп. Другие — их было еще трое — схватили Толкачева за руки, завели их за спину, подняли его и понесли к фургону. Толкачев с кляпом во рту не издал ни звука. Двери бело-синего фургона распахнулись, и Толкачева затолкали внутрь.

Его жену вывели из “жигулей” и повели к другой машине. Прежде чем сесть, она в замешательстве оглянулась.

Среди остановивших их людей не было ни одного сотрудника ГАИ. Все были из КГБ.

В фургоне с Толкачева, чью шею все еще держал в захвате сотрудник КГБ, стянули всю одежду, чтобы убедиться, что у него нет с собой ампулы с ядом. В КГБ хорошо помнили, как несколько лет назад Огородник обвел их вокруг пальца, приняв яд, спрятанный в перьевой ручке. Затем Толкачева переодели в спортивный костюм и повезли в том же фургоне в Лефортово — печально известную московскую тюрьму КГБ. Там ему отдали его собственную одежду, которую еще раз прощупали в поисках пилюли {376}.

Рожанские, не дождавшись ни звонка, ни приезда Толкачевых в воскресенье, сами начали названивать в их квартиру на площади Восстания. Ответа не было. В понедельник они позвонили Наташе на работу, но безрезультатно. Утром в понедельник начальник Наташи Владимир Либин заметил ее отсутствие на работе. Либин тоже был другом семьи, он нередко заходил к Толкачевым в гости и в душе относился к системе так же, как Наташа. Либин отнесся к ее отсутствию спокойно и записал, что она “взяла отгул”, полагая, что у нее была веская причина не прийти на работу. Кто-то мог заболеть, машина сломалась — мало ли что. В середине дня Либину позвонила какая-то женщина. Назвавшись соседкой Толкачевых по даче, она сказала, что Адик заболел, его отвезли в местную больницу и что они просят отпустить с работы его жену. Либин проставил ей отгулы еще на два дня.

В среду отчаявшиеся Рожанские поехали на дачу к Толкачевым. Там было заперто. В крохотной деревеньке все знали друг о друге всё, но соседи сказали, что не видели ничего необычного. Толкачев с женой уехали в воскресенье и нарвали с собой букет цветов.

Машина сломалась? Рожанские пошли в местную автоинспекцию и узнали, что в воскресенье в районе не зафиксировано никаких аварий. Они побывали в районной больнице — снова ничего. Тогда они вернулись в Москву и поехали к Толкачевым домой. Болотных “жигулей” на обычном месте не было.

В среду 12 июня Наташа позвонила Либину в институт. Она сказала, что Адика скрутил острый приступ радикулита и неизвестно, когда он сможет выйти на работу. Либин посочувствовал ей. Ее голос звучал слабо и совсем невесело.

День за днем Рожанские звонили Толкачевым домой. Наконец, так и не дождавшись ответа, они пошли туда вместе с родственниками, у которых был ключ от квартиры. Те открыли наружную дверь. Внутренняя дверь была опечатана, на полосках бумаги были оттиснуты три жирные буквы: КГБ {377}.