Шпион на миллиард долларов. История самой дерзкой операции американских спецслужб в Советском Союзе - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Хоффман cтр.№ 4

1 января 1953 года невысокий, коренастый русский передал конверт американскому дипломату, когда тот садился в свой автомобиль в международном секторе в Вене. Тогда Вена была оккупирована американскими, британскими, французскими и советскими силами; в городе царила атмосфера подозрительности. В конверте содержалось письмо, датированное 28 декабря 1952 года и написанное по-русски. В нем говорилось: “Я советский офицер. Я хочу встретиться с американским офицером, чтобы предложить определенные услуги”. В письме оговаривались место и время встречи. Такие письма были обычным явлением в Вене в те годы, когда орды мошенников пытались заработать, фабрикуя “разведывательные материалы”. ЦРУ тратило много времени на их проверку, но это письмо выглядело убедительно.

На следующий вечер, в субботу, русский ждал там, где обещал, — он стоял в тени портала, один, в шляпе и в тяжелом пальто. Это был Петр Попов, 29-летний майор советской военной разведки — Главного разведывательного управления, которое можно было назвать “младшим братом” КГБ. Попов стал первым и в то время самым ценным тайным агентом ЦРУ в советской армии. Он поставлял данные о внутреннем устройстве армии и спецслужб СССР. С января 1953 по август 1955 года он 66 раз встречался с представителями ЦРУ в Вене. Его куратор из ЦРУ, Джордж Кизевальтер, похожий на взъерошенного медведя, родился в России, в семье крупного петербургского чиновника, и в детстве эмигрировал в Соединенные Штаты. Впоследствии Попов рассказал Кизевальтеру, что родился в крестьянской семье, в лачуге с земляным полом, и что первые кожаные ботинки у него появились в тринадцать лет. В нем клокотала ненависть к сталинской политике насильственной коллективизации, разрушившей жизнь российского крестьянства и вызвавшей массовый голод. Попов стал агентом США из желания отомстить за несправедливость, постигшую его родителей и его маленькую деревеньку на Волге. Кизевальтер оставлял в венской конспиративной квартире несколько журналов вроде Life и Look [3] , но Попова увлекло лишь одно издание — журнал “Американская ферма” {15}.

В ЦРУ помогли Попову подделать ключ, с помощью которого он вскрыл шкафчики с засекреченными документами в венской резидентуре ГРУ. Попов выявил всех офицеров советской разведки в Вене, предоставил информацию о деятельности многих подразделений из стран Варшавского договора и передал Кизевальтеру такие бесценные документы, как советский боевой устав по применению атомного оружия {16}. В 1955 году, когда Попова перевели в Москву, из штаб-квартиры ЦРУ прислали агента, который должен был найти места для тайников или закладок, где Попов мог бы оставлять сообщения. Но агент не справился с поручением, попал в “медовую ловушку” [4] КГБ, и впоследствии от него избавились {17}. Первая попытка ЦРУ организовать аванпост в Москве закончилась неудачей.

В 1956 году Попова перевели в ГДР, где он продолжил заниматься шпионажем для ЦРУ. С Кизевальтером они встречались на конспиративной квартире в Западном Берлине. Он вновь проявил себя как чрезвычайно эффективный агент. Среди добытых им материалов был текст весьма откровенной речи советского министра обороны маршала Георгия Жукова по поводу применения ядерного оружия во время войны, с которой тот выступил перед советскими войсками в Германии в марте 1957 года. В 1958 году Попова срочно отозвали в Москву и допросили. Его предательство вскрылось. Однако КГБ держал это в тайне: периодически Попова использовали для передачи ЦРУ недостоверной информации. 18 сентября 1959 года Попову удалось передать ЦРУ сообщение, написанное карандашом на восьми полосках бумаги, скрученных в цилиндрик размером с сигарету. Записка объясняла, что на самом деле произошло; это был последний храбрый акт неповиновения со стороны обреченного шпиона. Сообщение поспешно доставили в штаб-квартиру, где Кизевальтер прочел русские слова на крошечных полосках бумаги и разрыдался. В январе 1960 года Попова судили, а в июне расстреляли.

Второй прорыв случился всего два месяца спустя, 12 августа, примерно в 11 вечера.

Два американских студента, прибывшие в Москву как туристы, Элдон Кокс и Генри Кобб, гуляли по Красной площади, где брусчатка была еще влажной после легкого дождя. Они побывали на балете в Большом театре и возвращались в свою гостиницу, когда сзади к ним подошел человек и потянул Кобба за рукав, показывая сигарету и прося огонька. Человек был среднего роста, с рыжеватыми волосами, седеющими на висках, в костюме с галстуком. Он спросил, не американцы ли они, и, когда те ответили “да”, начал быстро говорить, все время оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что за ними не следят. Он вложил в руку Кокса конверт и настоятельно попросил немедленно отнести его в американское посольство. Кокс, говоривший по-русски, в тот же вечер конверт отнес. Внутри было письмо. “В настоящее время в моем распоряжении, — указывал автор письма, — находятся очень важные документы по многим вопросам, представляющим исключительный интерес для вашего правительства”. Автор не назвался, но намекнул, что когда-то служил в советской военной разведке в турецкой столице Анкара. Он привел точные инструкции о том, как с ним связываться — с помощью записок в спичечном коробке, спрятанном за батареей в вестибюле одного московского здания. Он приложил рисунок с местом тайника {18}.