Сталинская экономика Победы. "Было время - и цены снижали" - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Верхотуров cтр.№ 33

Итак, как это все трактовать? Приведенные выше факты позволяют сделать предположение, что в ряде промышленных районов, таких как Москва и Ленинград, эвакуация населения и предприятий была вызвана вот этой повальной мобилизацией как в Красную Армию, так и в народное ополчение. Производственный процесс на многих предприятиях из-за этой добровольной мобилизации оказался расстроен, и встал вопрос о том, чтобы перевезти оборудование на те заводы, где были рабочие руки. Скажем, в Ленинграде массовая эвакуация заводов началась 11 июля 1941 года, когда немцы только взяли Псков и были в 280 км от города. Вокруг города сооружались оборонительные рубежи, и некоторое время еще было в наличии.

Решение это было, конечно, нерациональным, но вынужденным. Первые итоги приграничного сражения, быстрый захват Минска, продвижение немцев в Прибалтике и на Украине – все это было, конечно, крайне удручающе. Это сейчас мы знаем, что, несмотря на потери, боевая мощь Красной Армии еще не была исчерпана. Немцам удалось нанести крупное поражение только Западному фронту, который к 9 июля 1941 года потерял 417,7 тыс. человек, или 66 % своей первоначальной численности. Остальные фронты сумели отступить, сохранив основные силы, занимали новые рубежи и оборонялись. Потери Северо-Западного фронта составили 88,4 тыс. человек – 17,8 % от первоначальной численности, Юго-Западного фронта – 241,5 тыс. человек, 27,9 % [127] .

Но это мы сейчас знаем эти цифры, а тогда, в начале июля 1941 года, быстро и точно разобраться в положении дел было очень тяжело: поступали разноречивые донесения, со многими соединениями не было связи. Поражение на какое-то время создало у командования впечатление полного разгрома Красной Армии, неспособности защищаться, что и побудило к самым решительным действиям, невзирая на последствия. Не только начать массовую мобилизацию, но и сформировать дополнительные силы народного ополчения в качестве резерва и усиления сил фронтов. Видимо, тогда считалось, что немецкий рывок на Москву и Ленинград есть дело ближайших недель, потому надо спешить. Эти силы народного ополчения, целая армия, дивизии, многочисленные истребительные полки и батальоны были сформированы ценой оголения многих важных производств. На Москву и Ленинград приходилось 2/3 советского военно-промышленного комплекса, то есть эти формирования делались ценой мобилизации рабочих и этих предприятий. О последствиях этого начали думать потом, когда прошла мобилизационная горячка первых недель войны.

Как итог, в начале 1942 года в военной промышленности был дефицит рабочих в 248,4 тыс. человек [128] . Особенно пострадали Наркомат тяжелого машиностроения, Наркомат боеприпасов, Наркомат танковой промышленности, Наркомат вооружений и Наркомат авиационной промышленности, на которые приходилось 86 % этого дефицита рабочих рук. Вот эти недостающие кадры, в основной своей массе, полегли на разного рода рубежах в конце 1941 года, а заменить их было очень трудно. В конце 1941 года стали прибегать к мобилизации другого рода – в строительные батальоны и рабочие колонны, которыми комплектовали военные и промышленные предприятия. К концу 1941 года в них было около 700 тыс. человек, а в феврале 1942 года началась мобилизация трудоспособного населения, которая собрала еще 733 тыс. человек, не считая тех, кого привлекали на временные и сезонные работы (1,4 млн. человек) [129] .

Таким образом, эвакуация многих предприятий в первые недели войны была связана вовсе не с угрозой захвата их противником, а с тем, что рабочие оставляли станки и брались за оружие. Производство резко сокращалось. В этом смысле наиболее иллюстративным является пример уже упомянутого комбината «Североникель». П. Ф. Ломако, второй нарком цветной металлургии, занимавший этот пост с 1940 года, то есть лицо осведомленное, пишет, что оборудование комбината стали разбирать уже 26 июня 1941 года, оно отправлялось в Норильск и на «Южуралникель». Чтобы противник не догадался, пошли на хитрость: в дымовых трубах комбината жгли дымовые шашки, имитируя работу [130] .

К этой душещипательной истории стоит только добавить, что наступление горнострелкового корпуса «Норвегия» на участке Петсамо – Луостари началось только утром 28 июня, то есть через два дня после начала демонтажа, в направлении на Мурманск. При этом Мончегорск располагался в 115 км к югу от Мурманска. У противника были широкие планы. Так, немецкий корпус должен был блокировать Мурманск, выйти на берег Белого моря и захватить Архангельск, но в реальности их главной задачей была оборона никелевых рудников в Петсамо, и наступление их остановилось на берегу реки и губы Западная Лица. До Мончегорска и его комбината было еще очень далеко. Однако все же причина в эвакуации комбината была. В первый день войны Мурманская область была объявлена на военном положении, и мобилизация тут прошла быстро и решительно. В первые же дни войны с комбината в армию ушло 1600 человек, не считая формирования полка народного ополчения и истребительного батальона. В Норильск было эвакуировано вместе с оборудованием комбината около 4 тыс. человек работников комбината и членов их семей. То есть мобилизация в первые дни войны обескровила комбинат, оторвала от него значительную часть рабочих и поставила вопрос о том, чтобы передать неиспользуемое оборудование тем предприятиям, которые могут еще поддерживать производство.

Эвакуация в первые военные месяцы велась бесплановым порядком, поскольку до войны таких планов разработано не было. Генеральный штаб Красной Армии 18 июля 1941 года в своем письме, направленном в Совет по эвакуации, отмечал, что эвакопланов нет, и просил разработать план вывоза предприятий хозяйственных наркоматов, определить эвакобазы и районы для эвакуируемого населения [131] . В середине июля стали составляться планы на каждую текущую декаду, которые утверждались ГКО, а на железных дорогах прошла первая перепись вагонов с эвакогрузами. Первые планы предусматривали вывоз оборудования и населения в районы ближайшего тыла, но они были опрокинуты быстрым наступлением немецких войск.

Вопрос об эвакуации решался на месте партийными, хозяйственными и военными органами по своему усмотрению. Так, эвакуацию БССР запросил лично у Сталина первый секретарь ЦК КП (б) Белоруссии П. К. Пономаренко 23 июля 1941 года. Он оказался весьма распорядительным руководителем и сумел обеспечить эвакуацию 83 крупнейших предприятий, вывезти 16,5 тыс. единиц оборудования, 3400 вагонов продукции, 2130 вагонов металлолома, запасы цветных металлов, кабеля, зерно, сельхозтехнику. Всего из Белоруссии было вывезено 109 предприятий и 1,5 млн. человек населения.