Повседневная жизнь в Северной Корее - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Демик cтр.№ 4

В самом деле место, где выросла Ми Ран, в 1970–1980-е годы было относительно благополучным. Типовая северокорейская деревня с населением около тысячи человек благодаря усилиям централизованного планирования мало чем отличалась от сотен других населенных пунктов, зато могла похвастаться удачным расположением. Восточное (Японское) море было всего в 10 км, так что местные жители иногда могли поесть свежей рыбы и крабов. У поселка имелись и другие преимущества: близость к городу, к промышленным окраинам Чхонджина, а также возможность выращивать овощи. Ведь относительно плоская местность, где расположена деревня, — настоящее благо в стране, где равнинных земель, пригодных для посева, вечно не хватает. Неподалеку, у горячих источников, располагалась одна из многочисленных загородных вилл Ким Ир Сена.

Ми Ран была младшей из четырех сестер. В 1973 году, когда она родилась, появление на свет девочки считалось в Северной Корее такой же неудачей, как и в Англии XIX века (вспомните роман Джейн Остин «Гордость и предубеждение», где описано незавидное положение семьи с пятью дочерьми). Северная и Южная Корея придерживаются конфуцианской традиции, согласно которой сыновья продолжают род и заботятся о стариках. Родители Ми Ран, в конце концов, избежали трагедии, потому что через три года после ее появления на свет у них родился мальчик. Это означало, что младшая дочь с тех пор была обделена вниманием.

Семья жила в доме-«гармошке» в однокомнатной квартире, соответствующей положению отца Ми Ран в социальной иерархии. Входная дверь вела прямо в маленькую кухню, где стояла печь, которую топили дровами или углем. Ее использовали для приготовления еды и обогрева дома с помощью традиционной корейской системы отопления ондоль: горячий воздух шел под пол. Раздвижные двери отделяли кухню от комнаты, где вся семья спала на циновках, которые днем сворачивались. С рождением мальчика семья выросла до восьми человек: пятеро детей, родители и бабушка. Поэтому отец Ми Ран дал взятку председателю народного комитета, чтобы тот позволил добавить к их квартире смежную комнату и прорубить в нее дверь.

В квартире, ставшей более просторной, семья разделилась по половому признаку. Во время обеда женщины, теснясь за невысоким деревянным столиком рядом с кухней, ели кукурузную кашу, которая была дешевой и менее калорийной, чем рис, главный продукт питания северокорейцев, предназначавшийся для отца и сына. Они ели за отдельным столом. «Я думал, это вполне естественно», — скажет мне позднее Сок Чу, брат Ми Ран.

Если старшие сестры и обращали внимание на такое неравенство, то шума не поднимали. Одна Ми Ран рыдала и требовала справедливости. «Почему только Сок Чу покупают новые туфли? — спрашивала она. — Почему о Сок Чу мама заботится, а обо мне нет?»

Вопросы оставались без ответа.

Впоследствии Ми Ран не раз восставала против налагаемых на девушек ограничений. В то время в Северной Корее женщинам не полагалось ездить на велосипедах: это считалось некрасивым и даже непристойным. Время от времени негласный запрет узаконивался указами Трудовой партии. Но Ми Ран все было нипочем. С одиннадцати лет она ездила в Чхонджин на единственном в семье велосипеде старой японской модели. Ей хотелось вырваться из гнетущей атмосферы маленькой деревни и бежать — все равно куда. Поездка была трудная для ребенка: три часа в гору и только часть пути по асфальтированной дороге. Мужчины обгоняли ее, ругая за дерзость. «Эй, ты, задницу не порви!» — кричали они ей.

Иногда группа подростков неслась прямо на нее, пытаясь сбить с велосипеда. Ми Ран ругалась в ответ. В конце концов, она научилась пропускать оскорбления мимо ушей, продолжая крутить педали.

В родном городе Ми Ран было только одно место, где она могла расслабиться, — кинотеатр. Он есть в каждом городе КНДР, независимо от его размера. Этим северокорейцы обязаны убежденности Ким Чен Ира в том, что кино — необходимый инструмент воспитания масс. В возрасте тридцати лет (в 1971 году) Ким Чен Ир стал руководить Отделом агитации и пропаганды Трудовой партии, которому подчинялись все киностудии страны. В 1973 году будущий вождь опубликовал книгу «Об искусстве кино», в которой изложил свою теорию: «Социалистическое искусство является чрезвычайно эффективным средством, вдохновляющим людей на труд во благо революции».

В годы правления Ким Чен Ира площадь Корейской студии художественных фильмов на окраине Пхеньяна приблизилась к квадратному километру. Студия выпускала сорок фильмов в год. В основном это были типовые драмы о пути к счастью через самопожертвование и пренебрежение личным ради блага коллектива, об упадке и разложении капитализма. Посетив студию в 2005 году, я увидела там декорацию типичной улицы Сеула в представлении северокорейцев — ряды обшарпанных магазинов и притонов.

Несмотря на то что в кинотеатре показывали лишь чисто пропагандистские фильмы, Ми Ран обожала туда ходить. Как все дети, выросшие в северокорейской провинции, она очень любила кино. Когда девочка стала достаточно взрослой для самостоятельных культпоходов, ей пришлось клянчить у мамы деньги на билет. Стоил он недорого — всего полвона, то есть несколько центов, как стакан лимонада. Ми Ран смотрела все подряд. Некоторые фильмы считались недетскими, например картина «Любовь, любовь, моя любовь!» [1] вышедшая на экраны в 1985 году. В одной из ее сцен был намек на поцелуй. Вообще-то исполнительница главной роли просто опускала зонтик, и зрители не видели прикосновения губ, но и этого оказалось достаточно, чтобы установить возрастное ограничение: детям разрешалось смотреть фильм только в сопровождении взрослых. Голливудская кинопродукция была, конечно, под запретом, как и почти все иностранные ленты, за исключением некоторых российских, которые особенно нравились Ми Ран. В них было меньше откровенной пропаганды и больше романтики, чем в отечественных.

Неудивительно, что мечтательная девушка, обожавшая смотреть фильмы про любовь, искала ее и в жизни.

Ми Ран и Чон Сан встретились в 1986 году, когда электричества было еще достаточно, чтобы запустить кинопроектор. Дом культуры, самое внушительное сооружение в городе, построили в 1930-е годы, во время японской оккупации, в популярном тогда помпезном стиле. Весь фасад двухэтажного кинотеатра (внутри имелись партер и балкон) покрывал огромный портрет Ким Ир Сена. Согласно инструкции, размер его изображения должен был соответствовать габаритам здания. Дом культуры служил одновременно и кинотеатром, и театром, и лекционным залом. По праздникам, например в День рождения Ким Ир Сена, там вручали награды трудящимся, наиболее успешно следовавшим примеру великого вождя. В остальное время в зале крутили кино: новые картины прибывали из Пхеньяна каждые несколько недель.

Чон Сан так же увлекался кинематографом, как и Ми Ран. Когда в город привозили новый фильм, он старался увидеть его одним из первых. На этот раз показывали «Зарождение нового строя». Действие развивалось во время Второй мировой войны в Маньчжурии, где корейские коммунисты под руководством молодого Ким Ир Сена боролись с колониальными захватчиками. Тема антияпонского сопротивления столь же традиционна для северокорейской киноиндустрии, как для Голливуда — ковбои и индейцы. В фильме снялась популярная актриса, поэтому ожидалось, что он будет иметь у зрителей большой успех.