Я был в расстрельном списке - читать онлайн книгу. Автор: Петр Филиппов cтр.№ 55

Наши системные «оппозиционеры», представленные в Госдуме, лишь имитируют оппозицию. Для них избрание в Думу — заветная близость к власти, надежда на неприкосновенность от наездов силовиков, возможность сорвать куш, поддержав правительственный законопроект. Партии, действительно находящиеся в оппозиции правящему режиму, стремящиеся изменить прогнившую насквозь коррупционную систему, не регистрируются и не допускаются к выборам.

Авантюра с аннексией Крыма и поддержкой сепаратистов самопровозглашенных ДНР и ЛНР привела к изоляции России от всего мира. С нами солидаризируются только страны вроде Северной Кореи и Венесуэлы. А нам твердят с экранов телевизоров об особой российской цивилизации, которой не нужен опыт Европы, Южной Кореи, США или Канады. Лгут. Не особые обстоятельства, не своеобразие культуры, а корыстные устремления чиновников привели Россию к отказу от институтов демократии, от политической конкуренции и опыта развитых стран. «Новые дворяне» в стремлении сохранить свою властную монополию перешли к принятию репрессивных законов, к уголовному преследованию лидеров реальной оппозиции, к шельмованию оппонентов. И опираются в этом на самые отсталые, зависимые от государственных подачек социальные группы. В итоге за годы правления Путина и его местоблюстителя Медведева в России окрепла монопольная власть бюрократии, система кормления народом чиновного сословия.

Для ухода от «капитализма для своих» необходимо, прежде всего, изменить менталитет, культуру народа. Именно в нашей первобытной культуре — истоки российского авторитаризма. В России, как в первобытном племени, вся власть и ресурсы концентрируются у вождя. Он определяет, когда идти на охоту, а когда воевать с соседним племенем. И даже если ошибается и наступают трудные времена, племя по-прежнему теснится вокруг вождя. Ловкие стремятся войти в «ближний круг», надеясь на его милость. Остальные славят вождя, полагая, что и им что-нибудь перепадет. Такая логика отношений и сегодня господствует среди дикарей в дебрях Амазонки. Но и мы, россияне, считающие себя людьми цивилизованными, тоже продолжаем жить с этими первобытными инстинктами.

Фонд ИНДЕМ задал провокационный вопрос: «Согласны ли вы с тем, что у президента должно быть право отменять судебные решения, если они вредят интересам государства?». Содержание вопроса противоречило Конституции, но большинство опрошенных ответило положительно. То есть люди считают, что даже если суд на основании закона вынес свое решение, то президент вправе его отменить. Его указание сильнее закона. И чем мы отличаемся от первобытных людей, которые понятия не имеют о праве? Посмотрите, как много в стране поклонников тирана Сталина, как послушно наше население воспринимает лозунг дня: «Нет Путина — нет России!».

У нас в стране (России) имеет место чисто бандитская круговая порука под названием «своих не сдаем».

Артемий Троицкий

В середине 1990-х меня мучил вопрос: что же мы сделали не так, что не учли? Почему вместо конкурентного рынка и среднего класса у нас вырастает чиновничье-криминальная вертикаль? Понять происходящее помогло чтение работ по институциональной экономике.

Строй, сформировавшийся сегодня в России, ученые называют по-разному: «естественное государство», «капитализм для своих», «олигархический капитализм», «бюрократический капитализм», «рентоориентированная экономика». Маркс называл его «азиатским способом производства». Как этот строй ни называть, суть одна: административная власть первична, а права собственности вторичны, без «крыши» со стороны власти бизнес невозможен, следовательно — частная собственность условна. Есть мэр Лужков — есть и очень богатая женщина, его жена Елена Батурина, нет Лужкова — закончился успех этой business-woman в нашей стране. Чужаков на рынок, а тем более к кормушке госзаказов — не допустят. Власть и собственность связаны тесными узами, по сути, слиты. Именно привычной для россиян условностью прав собственности, господством административного ресурса объясняется низкий уровень конкуренции в нашей стране. Но ведь только конкуренция двигает прогресс. Нет ее — и стране гарантирована отсталость.

Авторитарная власть, системная всепроникающая коррупция и зависимость бизнеса от «крыши» чиновников — суть неправового «естественного» российского государства. Можно прописать в Конституции самые правильные нормы, но они ничего не стоят, если их применение условно и выборочно, если «своим» позволено всё, а чужим уготован произвол. Такое беззаконие выгодно вороватым чиновникам и их бизнес-партнерам, оно — следствие их корыстных экономических интересов. И, пока в стране господствует этот «азиатский способ производства», Россия правовым государством не станет.

А раз так, то кто будет инвестировать в бизнес, если завтра его могут отобрать чиновники в погонах? В таких условиях отечественные предприниматели опасаются делать в России долгосрочные вложения, стремятся поскорее вывести капитал из России, а свои фирмы поставить под европейскую юрисдикцию. Только в 2014 году из России было выведена астрономическая сумма в 120 млрд долларов. Практически все крупные частные фирмы зарегистрированы за рубежом, где надеются на защиту независимого суда.

Но произвола и экспроприации опасаются и иностранные фирмы, они не хотят инвестировать в Россию и делиться с нами передовыми технологиями. По заключению Political Risk Atlas 2011 (карта политических рисков для ведения бизнеса в мире, в которой ежегодный индекс инвестиционных рисков рассчитывается для 196 стран), Россия находится среди государств с «чрезвычайно высокими» политическими рисками и самой нестабильной бизнес-средой. Первое место списка занимает Сомали, за ней следуют Конго и Судан, непосредственно перед Россией в рейтинге — Пакистан и КНДР. Поэтому в нашу страну почти не идут прямые иностранные инвестиции, несущие с собой передовые технологии. Зарубежные фирмы еще могут наладить в России отверточную сборку автомобилей, но опасаются переводить конструкторские подразделения, рисковать патентами, ноу-хау, ставить под удар основу своего бизнеса. Зайдите в компьютерный магазин и попробуйте найти там продукцию российского производства, с российскими корнями. Ничего не найдете. Мы сегодня ничем не отличаемся от самых отсталых стран Африки, все разговоры представителей путинской команды о возрождении отечественного промышленного производства — утопия. Для этого нет условий, нет гарантий для предпринимательской активности. А госкомпании, как показал опыт СССР и годы путинского царствования, способны только разворовывать собранные с населения налоги. Страна, из которой бежит капитал и уезжают самые предприимчивые и образованные люди, в наш век не имеет будущего.

Для понимания происходящего в России полезно остановиться на современных представлениях институциональной экономики о происхождении и природе «естественного» государства, роли насилия в истории его становления [24] . Государство можно определять, как большую организацию (организацию организаций), которую создали правители и люди, проживающие на определенной территории. Эта организация живет по правилам, часто неписаным. Правила и порядки могут меняться плавно или жестко — в форме смут и революций. Только в ХХ веке народ России дважды разрушал имперскую и советскую модель российского «естественного» государства, но позже на месте разрушенного создавал его копию.