Комбат. Вырваться из "котла"! - читать онлайн книгу. Автор: Олег Таругин cтр.№ 11

– Хватит. – Кобрин хлопнул по столу ладонью, внезапно вспомнив имя особиста: Виктор. Младший лейтенант госбезопасности Виктор Зыкин. – Довольно, Витя. Все я прекрасно помню и знаю. Но сведения точные, примерно через два часа начнется война. Нравится тебе это или нет, но все именно так и обстоит. И мои ребята не погибнут спящими под немецкими бомбами, а окажут противнику достойное сопротивление! И, кстати, чего ты, собственно, боишься? Если немец нападет, сам понимаешь, победителей не судят, я буду всецело прав и все такое. Если же подвергся панике – так мне и отвечать. Ты ведь ни о чем не знал, верно? И ротные это подтвердят. Вали все на меня. Или даже так. – Расстегнув кобуру, Сергей грюкнул о стол пистолетом. Зыкин напрягся, но, заметив, что комбат тут же убрал от оружия руку, расслабился. – Пистолет видишь?

Особист, непонимающе нахмурив лоб, мрачно кивнул.

– Значит, имеешь полное право заявить, что пытался мне помешать, но я угрожал тебе личным оружием, не позволив этого сделать. – Кобрин убрал «ТТ» обратно.

– Ну ты и псих… – задумчиво протянул тот.

– Угу, мне это уже говорили, – усмехнулся капитан, припомнив сказанное в далеком будущем пилотом штурмового гравилета огневой поддержки. – Так что я в курсе.

– Что хоть за сведения? Откуда?

– Да какая тебе разница? – отмахнулся комбат. – Все равно ж не поверишь… и не проверишь. Знаю – и все тут. Точка. Слушай, Витя, давай так: если до четырех утра немцы не ударят, даю тебе слово командира и коммуниста, возвращаю батальон в пэпэдэ, сдаю оружие и добровольно иду под арест. И тут же пишу явку с повинной, можешь сам выбрать, кем мне быть – паникером, провокатором, вредителем или немецким шпионом. Да хоть застрелюсь, все меньше волокиты будет. Идет?

– Писец… – тоскливо протянул Зыкин. – Все равно мне теперь уже тоже не отмыться… Ладно, хрен с тобой, делай, как знаешь. Но я буду все время рядом с тобой, ясно?

– Договорились, – хмыкнул Кобрин. – И, кстати…

Он не договорил: в дверях появился ротный-три Куренок:

– Тарщ капитан, разрешите доложить… ой, здравия желаю, товарищ младший лейтенант государственной безопасности…

– Короче, – рявкнул Кобрин.

– Батальон к маршу готов. Разрешите начать движение?

– Молодец, лейтенант, – одобрительно кивнул Сергей, бросив взгляд на наручные часы. – На десять минут раньше срока справились. Командуй, маршрут знаете. Вперед.

Покидая последним разгромленный кабинет, усеянный обрывками бумаги и носимым по полу невесомым пеплом, капитан Кобрин автоматически выключил свет. Просто по привычке…

22 июня 1941 года, 03.43 утра

Подсвечивая фонариком, Кобрин в последний раз сверился с картой, аккуратно сложил ее и убрал в полевую сумку. Что ж, вроде все правильно, ничего иного он бы все равно уже сделать не успел. Батальон занял позиции в нескольких километрах от границы, на южном фасе Сувалковского выступа, который прикрывал 86-й Августовский погранотряд.

В реальной истории, той самой, которую изучал перед переносом в прошлое Сергей, расположенная в Граево 5-я комендатура погранвойск НКВД, включающая в себя четыре погранзаставы – порядка двух сотен бойцов, – вступила в бой в первые минуты войны. На подавление застав гитлеровским командованием выделялось не более часа: планировалось, что с этой задачей справятся пехотные подразделения силами максимум до батальона при поддержке полевой артиллерии и минометов. Но планы противника оказались сразу же нарушены: несмотря на часовую артподготовку и серьезные потери, дрались пограничники мужественно и стойко. И даже когда подошли танки и бронетранспортеры с мотопехотой, они продолжали вести бой, уничтожая бронетехнику гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Тогда же плечом к плечу с пограничниками в бой вступили и подразделения 239-го стрелкового полка. И все же к восьми утра части полка вместе с уцелевшими бойцами 5-й комендатуры вынуждены были отступить, организованно отходя на восток. Поскольку обещанная комендантом района помощь в виде частей Красной Армии второго эшелона так и не подошла – да и не могла подойти, также оказавшись под ударами немецких бомбардировщиков.

И сейчас знающий, как все будет происходить, Кобрин решил подпереть пограничников с тыла, перекрыв шоссе на Осовец и далее – Белосток, благо болотистая местность вполне позволяла сделать это даже силами всего лишь одного батальона. Других дорог поблизости не было, а обойти пехотинцев с флангов гитлеровцы не могли, буквально в сотне метров от невысокой насыпи начинался болотистый лес – насыщенная влагой почва не выдержала бы не то что танк или бронетранспортер, но даже мотоцикл. Так что им оставалось двигаться только вперед по довольно узкому двухрядному шоссе.

Практически идеальное место для засады… если бы только в распоряжении комбата имелось больше противотанковых пушек, хоть одна полноценная батарея! На замаскированную неподалеку от обочины артпозицию Сергей особенно не надеялся: хорошо если успеют поджечь пару-тройку танков или БТР. Именно поэтому основной задачей артиллеристов было запереть колонну вражеской техники в огненном мешке, подбив головную и замыкающую (если позволит дистанция) бронемашину, и добавить паники, обстреляв осколочными гранатами транспорт с мотопехотой в середине. Гораздо больше надежд Сергей возлагал на пулеметную роту и минометчиков: все-таки дюжина станковых «максимов» – это сила. Не говоря уж про три взвода 82-мм минометов, стрелять которым предстояло с закрытых, не простреливаемых со стороны дороги позиций: места Кобрин выбирал лично. И маскировку тоже контролировал лично – в том, что противник, всерьез получив по морде, вызовет авиаподдержку, он практически не сомневался. В общем, если все пойдет, как он планировал, есть весьма неплохой шанс устроить фрицам – к месту вспомнилось пришедшее из глубины веков прозвище – горячий прием. А там и погранцы подойдут, ударив по немцам с фланга, – не зря ж он именно здесь позицию выбрал. Местность они знают как свои пять пальцев, налегке без проблем пройдут между болотами.

Ровно в три часа утра он вызвал по открытому каналу связи Августовский погранотряд – раньше не стал принципиально, поскольку понимал, что ему все равно не поверят. А вот со штабом полка и дивизии связаться так и не удалось, хотя до Суховоля радиостанции должны были «добивать» без проблем: связь, с точки зрения Кобрина, в этом времени оказалась просто ужасной. Погранцы же, как ни странно, ответили сразу. Представившись, Кобрин озвучил наспех придуманную версию событий: его бойцами ликвидирована крупная диверсионная группа противника из состава полка спецназначения «Брандербург-800», одетая в форму бойцов РККА и переброшенная на нашу территорию для совершения диверсий. В ходе экспресс-допроса получена не подлежащая сомнению информация о начале полномасштабного вторжения между половиной четвертого и четырьмя утра.

Поскольку после этих слов комендант района, мягко говоря, выразил сомнения в достоверности сведений, напомнив о непрекращающихся провокациях и множестве перебежчиков, уже месяц обещавших начало войны, Сергей озвучил вторую часть заранее продуманного разговора: «Мол, если не веришь, майор, так у тебя еще целых полчаса до появления в небе немецких бомбардировщиков. А вот когда они пролетят, останется еще столько же, чтобы объявить боевую тревогу, вывести людей из казарм и занять огневые точки укрепрайона. Дальше, мол, поступай, как считаешь нужным, он, комбат Минаев, сделал все что мог. Вот только, когда поверишь, когда увидишь над головой бомберы, постарайся предупредить всех, с кем имеешь связь. Особенно Брестский погранотряд и штаб корпуса. И еще, отступать следует вот в этом направлении, когда мы немцев тормознем, ударишь всеми оставшимися силами и средствами с фланга, поскольку со стороны болотины противник вас никак ждать не будет, а нам поможете. Дальше уходить станем вместе».