Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1915 год. Апогей - читать онлайн книгу. Автор: Олег Айрапетов cтр.№ 152

Тем временем франко-английское наступление в Шампани выдыхалось, а силы для активизации русского фронта в Буковине еще надо было собрать. Единственной армией, которая попыталась перейти в этот момент в наступление, была итальянская. 18 октября по фронту от нижнего течения Изонцо до моря началась бомбардировка, а затем и атаки пехоты. Но надежды итальянского командования исправить положение фронтовой линии, воспользовавшись тем, что ударные силы противника прикованы к сербскому направлению, были разрушены несокрушимой обороной венгерских и немецких частей2. Объективности ради необходимо отметить, что оборона эта была облегчена позиционными особенностями – горной грядой и множеством водных препятствий.

В Салониках, откуда сербы также ждали помощи, у англо-французских войск с самого начала возникли многочисленные проблемы. Город еще недавно оспаривали войска бывших союзников по Балканским войнам, старые страхи не могли быстро забыться. Здесь было немало как симпатизировавших Германии и ее союзникам, так и тех, кто опасался их. Еще в октябре 1913 г. греческое население больше всего боялось болгар, сумевших войти в Салоники во время Первой Балканской войны3. Турецкий 8-й корпус, стоявший в Салониках, капитулировал перед греками в ночь с 26 на 27 октября (с 9 на 10 ноября) 1912 г., и греческие войска вошли в город утром 27 октября (10 ноября). Болгары смогли сделать это лишь вечером того же дня. На следующий день в город прибыли королевичи Кирилл и Борис4. Значительный отряд болгарской пехоты оставался здесь более двух недель, после чего был перевезен на греческих транспортах в Дедеагач для усиления войск, действовавших против турок. Соседствование солдат двух еще союзных армий послужило причиной многочисленных конфликтов5.

Спор о принадлежности Салоник привел к тому, что в нем остался небольшой болгарский отряд майора В. Лазарова, входивший в дивизию генерал-майора Х. Хесапчиева. По нему в начале Второй Балканской войны и был нанесен удар греческого гарнизона. Стены Салоник долго были покрыты лубками, воспевающими подвиги греческой армии в войне с болгарами, а часть домов, занятых когда-то болгарскими солдатами, осенью 1913 г. еще носила следы винтовочной, пулеметной и артиллерийской стрельбы. Болгарские жители вынуждены были покинуть город. Греческие власти фактически организовали резню и военнопленных, и гражданского болгарского населения6. Созданная импровизационным образом новая 2-я болгарская армия должна была обеспечить тыл войск, действовавших против сербов. Она состояла из 30–35 тыс. человек, из них около 15 тыс. были македонскими крестьянами старших возрастов, которые, по словам одного из офицеров штаба армии, «криво-лево обучены за один-два месяца». Ни прикрыть фронт длиной около 200 км, ни остановить наступление 120 тыс. греков они в 1913 г. не смогли7.

Неудивительно, что в 1915 г. у офицеров проигравшей за два года перед этим армии могли возникнуть реваншистские настроения. Болгарское наступление в случае успеха не могло не вызвать опасений греческого правительства. «Отношения Болгарии и Греции никогда не были дружественными, – констатировал еще до начала Первой Балканской войны русский поверенный в делах в Софии князь Л. В. Урусов. – Схизма, наложенная на болгарскую церковь Вселенской Патриархией, взаимно истребляющая вражда болгар и греков в Македонии, греческий погром, со стихийной силой пронесшийся по Болгарии в 1906 году, на долгое время отдалили возможность политического соглашения между Болгарией и Грецией, хотя уже с 1891 года афинский кабинет пытался работать в этом направлении»8. Но после 1913 г. в Афинах уже никто не помышлял об этом, опасаясь возможного реванша со стороны Софии. Однако боялись там не только соседей. Прежде всего, пока еще занимавший пост премьер-министра Греции Э. Венизелос соглашался лишь на проход союзных войск через Салоники и территорию Греции, но вовсе не был в восторге от того, что англичане и французы действовали в его стране, по словам Э. Грея, «так, если бы это место принадлежало нам»9.

Уже на следующий день после высадки, 6 октября 1915 г., ввиду изменившейся после отставки Э. Венизелоса ситуации, Э. Грей рекомендовал английскому командованию быть чрезвычайно острожным в контактах с греческими властями, а ввиду того, что поведение нового правительства этой страны во главе с А. Заимисом было абсолютно непрогнозируемым, – не уходить в глубь Балкан от Салоник10. Русский военный агент в Греции видел ситуацию в другом свете. 2 (15) октября 1915 г. он сообщал о резком усилении влияния Германии и ее союзников: «Растет и симпатия к немцам, ибо здесь преклоняются лишь перед реальной силой… Надо прочно захватить Салоники, и тогда большая часть греческой армии, отрезанная от базы, в руках наших. Захват Салоник – сердца обороны Греции и базы войск пограничного района – уже большая угроза. Если прибавить угрозу блокадой, то Греция всецело в руках наших; это здесь понимают и страшно боятся»11. Эти предложения, в конце концов, были воплощены в жизнь союзниками, но поначалу у них не было единства в понимании как важности Салоник, так и того, что, собственно, они должны там делать. Взгляды британских политиков и военных на этот раз не расходились.

Еще 21 сентября 1915 г. генерал Я. Гамильтон изложил их предельно ясно в своем дневнике: «История не оставляет сомнений по поводу Салоник. Во всех кампаниях, которые велись в этом самом районе, роль, которую играли Салоники, была военно-морской, а не военной. Этому должна была быть веская причина: она была и она все еще существует – это география! Нельзя было ранее и нельзя сейчас провезти какой-либо большой груз через (выделено автором. – А. О.) пару узких расщелин в бездорожном лабиринте гор. Проблема – это повторение афганской дилеммы. Большая армия будет голодать в Нише и на Дунае; маленькая армия будет проглочена противником»12. Всего через три дня после того как Я. Гамильтон сформулировал свое видение положения, М. В. Алексеев сделал запрос о возможной посылке британских войск на помощь сербам. 11 (24) сентября 1915 г. директор канцелярии МИДа М. Ф. Шиллинг доложил о согласии Франции послать для этого 150-тысячную армию. Начальник штаба Ставки интересовался, не мог бы Лондон выделить такое же количество войск на Балканы13.

Ничего подобного там и не собирались делать. На очереди стоял вопрос о прекращении Галлиполийской операции. 17 октября 1915 г. неудавшийся победитель Константинополя Я. Гамильтон отправился в Англию, и командование принял генерал Ч. Монро14. На самом деле англичане вовсе не собирались идти в глубь Балкан, тем более значительными силами.

Еще хуже было положение британских союзников, вместе с которыми они высадились в Греции. Генерал М. Байо, командовавший французской дивизией, прибывшей в Салоники из Дарданелл, получил в течение семи дней несколько противоречивших друг другу приказов: 3 октября 1915 г.

пришел приказ двигаться на Ниш для соединения с сербской армией (главной проблемой виделось определение местонахождения сербской штаб-квартиры и налаживание связи с ней); 7 октября он получил телеграмму, извещавшую о том, что в Сербии нет продовольствия; 8 октября – приказ двигаться на Струмицу (то есть в Сербию), а 10 октября – не переходить сербо-греческую границу15.

Вскоре французские силы в Салониках получили нового командующего – М. Саррайля. Этот 59-летний генерал был на особом счету у президента республики16. В начале войны его 3-я армия имела успех, вслед за которым, впрочем, пришли потери без соответствующих достижений. А. Мильеран еще 22 июля 1915 г. вызвал его из Вердена и поручил разрабатывать план будущих операций в районе Проливов. 11 августа генерал представил Р. Пуанкаре альтернативные варианты направлений возможного удара: «высадку десанта в Адрамите, операцию в районах Чанака, Чардака или Бруссы, высадку в Смирне или Александретте и, наконец, интервенцию в Сербии после занятия Салоник». И далее президент Франции добавил: «Кажется, он предпочитает эту последнюю операцию». Такой выбор отнюдь не удивителен, так как в это же время французские военные атташе в Сербии и Черногории и бывший военный атташе в Турции, изучив вопрос об экспедиции на Балканы, сочли ее вполне возможной, отметив, правда, что пути сообщения между Салониками и Россией, проходящие через территорию Сербии и Румынии, нуждаются в ремонте17.