Бояре Романовы и воцарение Михаила Феoдоровича - читать онлайн книгу. Автор: Платон Васенко cтр.№ 38

Со слезами на глазах встретил избранный русским народом государь чудотворные иконы и обратился с жаркой молитвой к Пресвятой Богородице. Благоговейно приложившись затем к святым образам, Михаил Федорович взволнованно спросил архиепископа Федорита: «О святейший архиепископ! Почто чюдные и чюдотворные иконы пречистые Богородицы и честные кресты воздвигл еси и толик великий многотрудный подвиг сотворил еси?»

В ответ на это архиепископ Федорит благословил крестом юного царя и его мать. После это великие послы стали править свое посольство: подали грамоты от всего Московского государства «и речь говорили и били челом по наказу».

Выслушав «непреложное моление» великих послов, сопровождаемое просьбами всех пришедших с ними, юный Михаил Федорович «непреклонен бысть к молению их, отрицашеся со многими слезами и рыданием и гневом», говоря: «Не мните себе того, еже хотети мне царствовати; ни в разум мой прииде о том, да и мысли моей на то не будет. Как мне помыслити на такову высоту царствия и на престол таких великих преславных государей царей Росийских, и великаго государя моего, пресветлаго блаженные памяти царя и великаго князя Федора Ивановича, всея Русии самодержца, взыйти?»… И отказал о том с великим гневом и со многими слезами».

Не менее решителен был отказ и «великой старицы»: с великим плачем и рыданием она заявила, «что сыну ее Михайлу Федоровичю никако на Московском государстве не бывати, и ей его никако на Московское государство благословити не мочно; того у них и в мысли нету и в разум их приити то не может, что на таком великом государстве сыну ее быти».

Отказав великому посольству в согласии на его «непреложное моление», Михаил Федорович и инокиня Марфа долго не соглашались идти с послами «за кресты в соборную церковь». Они не желали, конечно, снова выслушивать челобитье, но уважение к святым иконам и крестному ходу превозмогло, и народный избранник со своей матерью присоединились к торжественной процессии.

И вот в соборе Ипатьевского монастыря при молебном пении духовенства «боляре, Федор Иванович Шереметев с товарищи, и весь царский синклит и всенародное множество всех православных християн, с великим слезным рыданием и воплем били челом Михайлу Федоровичю… чтоб он государь Михайло Федорович милость надо всем Московским государством показал, был на Московском государстве благонадежным государем». С жаркой мольбой обратились послы и к «великой старице иноке Марфе Ивановне», чтобы она «всех пожаловала, сына своего Михайла Федоровича на Московское государство государем царем и великим князем всеа Русии благословила, и на свой царский престол в царствующий град Москву подвиг свой учинили вскоре, чтобы их государским приходом Московскаго государства всякие люди от великих своих бед, и разоренья в радость претворилися, и вместо плачевных песней, радостныя воспели». И на это челобитье последовал решительный и взволнованно-гневный отказ. Инокиня Марфа говорила, «что никако в мысль их то не внидет, что сыну ее, Михайлу Федоровичю на таком великом преславном Московском государстве быти государем. Как то может сстатися? а он еще и не в совершенных летех; а Московскаго государства многие люди, по грехом, в крестном целованье стали нестоятельны, да и потому, что Московское государство от польских и от литовских людей разорилося до конца, и прежних великих государей из давных лет сокровища царские и все их царское всякое достояние литовские люди вывезли; а дворцовые села, и черные волости, и пригородки и посады от литовских людей и от воров запустошены, а всякие служилые люди бедны; и чем служилых людей пожаловати, а свои государевы обиходы полнити и против своих недругов, Польскаго и Литовскаго и Неметцких королей и иных пограничных государей стояти? да и для тово, что великий государь мой, а сына моего отец, святейший Филарет, митрополит Ростовский и Ярославский, ныне у короля в Литве в великом утесненье, а сведает король то, что, по прошенью и по челобитью всего Московскаго государства, учинитца на Московском государстве сын наш Михайло, и король тотчас велит над государем нашим, Филаретом митрополитом, какое зло учинить; и без благославения отца своего, сыну моему как на такое великое дело помыслити?»

Послы обратились с новым слезным молением к избраннику русского народа и его матери. Они не оставили без возражения веских сомнений и колебаний «великой старицы». «О боголюбивая, великая государыня, старица инока Марфа Ивановна! – говорил от имени прочих послов Ф. И. Шереметев, – призри на нас наших богомольцев, и на своих раб, на царский синклит и на толикое многое человеческое христианское множество, услыши всенародный вопль и рыдание, утеши плачь неутешный, воздвигни паки на царство ваше и отечество ваше возвеличи, христианский род возвыси, дажь Богом избраннаго царя на царство, всем нам благонадежная государя, сына своего единороднаго, от благочестиваго корени благоцветущую отрасль, великого государя нашего, царя и великаго князя Михаила Федоровича, всеа Русии самодержца безо всякого размышления, полагаяся на волю Создателя нашего и Творца, Господа нашего Иисуса Христа, а Московского государства всяких чинов люди ему великому государю учнут служити и прямити во всем, на чем ему государю крест целовали и души свои дали. А прежние государи, царь Борис сел на государство изведчи государской корень, царевича Дмитрея. И Бог ему мстил праведнаго и безпорочнаго государя царевича Дмитрея Ивановича убиение и кровь богоотступником Гришкою Отрепьевым. А вор Гришка Отрепьев, по своим злым делам, от Бога месть приял, зле живот свой скончал. А как царь Василей учинился на Московском государстве; и, по злодейству, многие городы ему служити не похотели и от Московскаго государства отложилися, и то все делалося волею Божьею, а всех православных христиан грехом, во всех людех Московскаго государства была рознь и междусобство. А ныне, по милости всемогущего Бога, все люди во всех городах всего Росийского царствия учинилися меж себя в соединеньи, и в братстве и в любви, по прежнему, и обещалися все единодушно за нашу истинную православную християнскую веру и за святые Божии церкви, и за великаго государя нашего царя и великого князя Михаила Федоровича, всеа Русии самодержца, против ево всяких недугов и изменников стояти крепко и неподвижно, и битися до смерти; а никак ему государю ни в чем измены не учинити и иного государя из иных государств и из Московскаго государства, на Московское государство государем никак никого не хотити, и не мыслити о том; и на том все ему великому государю всякие люди всего великаго Росийского царствия крест целовали радостными душами. А что размышляете, великие государи, о великом святейшем Филарете митрополите, что он за нашу истинную православную християнскую веру греческаго закона и за все православное християнство в Литве страждет; и мы, богомольцы ваши и Московского государства боляре, и воеводы и всяких чинов люди, послали х королю посланника, а даем за государя святейшего Филарета митрополита, на обмену многих полских и литовских людей, хто им надобен; и за тем бы вы, великие государи, не размышляли и против воли Божии не стояли»339.

И на эту речь Михаил Федорович и инокиня Марфа «с великим плачем и гневом, о государстве отказали». Тогда великое посольство и «всенародное множество», «в великом ужасе и смятении бывше», снова обратились к избранному народом государю и его матери с усиленными мольбами согласиться на принятие Михаилом Федоровичем царского сана. На этот раз с длинной витиеватой речью выступил архиепископ Федорит. Он заклинал молодого царя не противиться «вышняго Бога Промыслу». «Повинися святой Его воле, – с жаром говорил владыка, – никто же бо праведен бывает, вопреки глаголя судбам Божиим; и прежние убо цари, предъизбранные Богом, царствоваху, и сих благочестивый корень ведеся до благочестиваго и праведнаго великаго государя нашего царя и великого князя Федора Ивановича, всеа Русии самодержца, на нем же и совершися и конец приять; в него ж место Бог сию царскую честь на тебе возлагает, яко по свойству свойственному царского семени, Богом избранный цвет». Далее, приводя в подтверждение своей мысли цитаты из святоотеческих писаний, Федорит доказывал, что во всенародном избрании Михаила Федоровича сказалось Божие предопределение, так как «глас народа – глас Божий»340. Затем, сообщив ряд примеров избрания народом государей, Рязанский архиепископ убежденно закончил свою речь следующим увещанием: «Такоже и ты, великий государь Михаило Федорович, не ослушайся Божия повеления, и утоли плачь и рыдание и вопль многонародный, восприими скифетродержание Росийскаго царствия».