Великая Отечественная. А был ли разгром? - читать онлайн книгу. Автор: Елена Прудникова, Марк Солонин cтр.№ 49

В январе 1941 года Москва ультимативно потребовала передачи главного богатства Финляндии — никелевых рудников Петсамо — совместному предприятию, в котором 50 процентов акций принадлежало бы советской стороне. Финляндия отказалась, после чего СССР в одностороннем порядке денонсировал торговое соглашение и прекратил поставки товаров, в том числе зерна, что поставило Финляндию на грань реального голода. 18 января Москва отозвала своего посла из Хельсинки, что на «дипломатическом языке» означает предпоследний шаг перед началом войны. По крайней мере, именно так оценивал ситуацию тогдашний посол (в будущем — президент страны и большой друг СССР) Паасикиви: «Советский Союз не преминет использовать против нас силу, если проблема не будет решена».

Начиная по меньшей мере с августа 1940 года, Генеральный штаб РККА разрабатывал оперативные планы, в которых однозначно и прямо ставилась задача полной оккупации всей территории Финляндии (включая столицу государства — Хельсинки), полного разгрома и уничтожения финской армии. Что примечательно — в тексте этих «Соображений» и «Директив» не нашлось места даже для формальных оговорок о том, что планы вторжения разрабатываются на случай нарушения Финляндией условий мирного договора или же появления на территории Финляндии немецких войск.

И поэтому нам вовсе не обязательно искать и изучать какие-то «секретные файлы» для того, чтобы понять, каким было отношение народа и правительства Финляндии к начавшейся войне между Германией и СССР. В адрес «великого соседа» прозвучали тысячи проклятий и пожеланий скорейшего разгрома. Однако эмоции эмоциями, а вопрос о реальном вступлении Финляндии в войну был гораздо серьезнее.

Никакого публичного, открытого договора между Финляндией и Германией не было. Финляндия не присоединилась к Тройственному пакту и не вела (в отличие от СССР) переговоров о таком присоединении. С другой стороны, не подлежит сомнению факт секретных военных переговоров, в результате которых было достигнуто соглашение на пропуск четырех немецких дивизий через финское Заполярье к советской границе и участие одной финской пехотной дивизии в совместном с немцами наступлении на Кандалакшу. Кроме того, Финляндия предоставила свои аэродромы для базирования германских самолетов-разведчиков, а возможно, и сама участвовала в разведывательных операциях над и на территории СССР.

Таким образом, по состоянию на 24 июня 1941 года сложилась ситуация, которая по большому счету не устраивала ни германское, ни финское руководство. В Берлине считали, что от Финляндии они получили слишком мало, командованию вермахта нужно было не ритуальное участие одной финской дивизии в операции на удаленном и малозначимом театре, а полномасштабное наступление финской армии на Ленинград. Узкий круг финских руководителей, которые за спиной народа и парламента вели тайные переговоры с нацистами и договорились до участия финской армии в войне на стороне Гитлера (и в данном случае уже неважно — одна дивизия, десять дивизий или один батальон), не могли не понимать, что они зашли слишком далеко. Гораздо дальше, чем возможно и допустимо в демократической стране, каковой была предвоенная Финляндия.

20 июня президент страны Ристо Рюти встречался с депутатами социал-демократической фракции (85 мест в парламенте из 200) и заверил их, что финские войска не будут использованы для нападения на Советский Союз. Накануне этой встречи, 19 июня, лидер социал-демократов, один из влиятельнейших политиков страны Вяйне Таннер (министр иностранных дел во время «зимней войны») на совещании руководителей профсоюзов заявил: «Наши войска будут использованы лишь для обороны страны, но не для наступательных действий». И вот после этого становится известным факт появления многотысячной группировки немецких войск на севере Финляндии.

Заседание финского парламента было назначено на 25 июня заранее, вне всякой связи с советскими бомбардировками. На этом заседании правительству предстояло дать объяснения, и ожидавшийся жесткий «разбор полетов» вполне мог закончиться отставкой кабинета. В такой ситуации бомбардировка финских городов советской авиацией стала ошеломляющим подарком для сторонников «жесткого курса». Подарок был столь ценным и столь своевременным, что неизбежно возникает вопрос: а была ли эта случайность случайной? Другими словами, где — в Берлине или в Хельсинки находился тот пресловутый «секретный телефон», из которого в кабинет Сталина поступила дезинформация о перебазировании в южную Финляндию «лучших частей люфтваффе» и запланированной немцами бомбардировке Ленинграда.

Сокрушительный провал

И в заключение несколько слов о реальных результатах «сокрушительных ударов по аэродромам немцев в Финляндии». Бомбардировочные части ВВС Северного фронта, имевшие на вооружении не менее 280 исправных самолетов и более 400 боеготовых экипажей, выполнили 25 июня 1941 года порядка 130 самолетовылетов. По аэродромам, на которых фактически базировались финские истребители, отбомбились (или хотя бы пытались это сделать) не более 30 самолетов. Ни один самолет противника не был уничтожен ни на земле, ни в воздухе. К аэродромам базирования финских бомбардировщиков и звена немецких дальних разведчиков (Сиикакангас и Луонетъярви) не было произведено ни одного вылета.

Прикрытия бомбардировщиков истребителями не было вовсе. В результате 19 бомбардировщиков было сбито финскими истребителями. Один СБ был сбит при возвращении советскими истребителями, еще один бомбардировщик безвозвратно потерян при столкновении двух самолетов в воздухе. 26 июня бомбардировочные части ВВС Северного фронта ограничились одиночными разведывательными полетами над финской территорией, и на этом «первая многодневная операция советской авиации» для них фактически завершилась.

Более активно и результативно действовали ВВС Балтфлота. Правда, действия эти даже формально ничего общего с «уничтожением немецкой авиации на финских аэродромах» не имели. Бомбардировщики морской авиации нанесли достаточно мощные и организованные (даже с истребительным прикрытием!) удары по военно-морским базам и кораблям в портах Финского залива (Турку, Сало, Хельсинки, Котка). В течение 25 и 26 июня было выполнено порядка 140 вылетов бомбардировщиков, 27 и 28 июня налеты на порт Турку продолжились (хоть и с меньшим размахом). В результате приморская часть города была практически полностью разрушена, повреждены портовые сооружения и промышленные предприятия. На аэродроме у города Турку был уничтожен один финский бомбардировщик (по странной иронии судьбы им оказался трофейный советский СБ), несколько финских истребителей получили повреждения в воздушных боях. Безвозвратные потери ВВС Балтфлота за время операции составили три самолета.

Разгром Западного фронта — самое тяжелое поражение Красной армии первых недель Великой Отечественной войны. В окружении между Белостоком и Минском были потеряны сотни тысяч бойцов и командиров, огромное количество боевой техники и снаряжения. Рассекреченные лишь в начале XXI века трофейные документы противника (ЦАМО, ф. 500, оп. 12462, д. 606, 625) позволяют взглянуть на эту трагедию с новой, ранее неизвестной стороны.

Западный Особый военный округ, на базе управления и войск которого развертывался Западный фронт, был вторым (после Киевского Особого ВО) по численности и боевой мощи военным округом СССР. В соответствии с предвоенными планами высшего командования Красной армии перед войсками Западного фронта ставились следующие задачи: