Битва за Ковель - читать онлайн книгу. Автор: Роман Пономаренко cтр.№ 51

По-разному сложилась судьба танкистов из дивизии СС «Викинг». Иоханн Муленкамп в конце войны занимал ответственную должность Инспектора танковых частей войск СС [63] . При этом 26 января 1945 года его выдернули из инспекции (вероятно, по причине того, что больше никаких подходящих фигур под рукой не было) и направили формировать боевую группу «Курмарк», ставшую основой будущей 32-й добровольческой дивизии СС «30 января». Именно Муленкамп считается первым командиром этой дивизии, которой он, впрочем, прокомандовал всего неделю, после чего опять вернулся на должность инспектора, которую и занимал до конца войны. Войну он закончил в звании штандартенфюрера СС. Интересно, что в должности командира дивизии СС «30 января» Муленкампа сменил штандартенфюрер СС Иоахим Рихтер, с которым они вместе принимали участие в деблокаде Ковеля (дивизией он также прокомандовал недолго, всего 12 дней, до 17 февраля 1945 года).

Алоиз Райхер 22 июня 1944 года возглавил 2-й батальон 5-го танкового полка СС [64] . Войну закончил в звании штурмбаннфюрера СС, умер 7 апреля 2003 года в Мюнхене. Отто Шнайдер в конце войны в звании га-уптштурмфюрера СС командовал штабной ротой 5-го танкового полка СС. Умер 6 ноября 2001 года. Карл Николусси-Лек в феврале 1945 года возглавил 1-й батальон 5-го танкового полка СС. 10 марта 1945 года он был награжден Германским крестом в золоте.

Успешную карьеру сделал Франц Хак, вскоре возглавивший 5-й разведывательный батальон СС и закончивший войну в должности командира 10-го панцергренадерского полка СС «Вестланд». В характеристике, хранящейся в его личном деле, датированной 7 августа 1944 года, сказано: «Хак — безупречный командир батальона, который соответствует по всем показателям. Однако Хак порой прямолинеен и может легко впасть в эмоции при командовании. К тому же им можно руководить и его легко убеждать в любой точке зрения, он — надежный и заинтересованный подчиненный. Полностью соответствует занимаемой должности». Хак пережил войну и умер 9 июня 1997 года. Его командиру Францу Дорру повезло куца меньше — 17 апреля 1945 года он умер от ран, полученных в бою с советскими войсками.

Дитрих фон Заукен закончил войну в звании генерала танковых войск. С 10 мая 1944 года он возглавил 3-й танковый корпус, с июня 1944 года — 39-й танковый корпус и с декабря 1944 года — танковый корпус «Гроссдойчланд». Войну закончил в должности командующего 2-й армией, 8 мая 1945 года был награжден Бриллиантами к Рыцарскому кресту. Захваченный в плен Красной армией фон Заукен был приговорен к 25 годам лагерей и освобожден в октябре 1955 года. Умер 27 сентября 1980 года.

Эрнст-Вильгельм Хофман был впоследствии произведен в оберсты и в конце войны стал последним командиром 4-й танковой дивизии, прокомандовав ею с 10 апреля по май 1945 года. Взятый в плен советскими войсками, он был освобожден через год, в мае 1946 года. Умер 27 августа 1994 года.

Неспособность 47-й армии захватить Ковель, являвшийся ключевой целью Полесской операции, привлекла пристальное внимание советского военного руководства. В начале апреля по указанию Ставки Верховного главного командования, для ознакомления с обстановкой в полосу боевых действий 2-го Белорусского фронта прибыл командующий 1-м Белорусским фронтом генерал армии К.К. Рокоссовский.

Увидев, что усиление 47-й армии не дает результата, а лишь только перемалывает советские резервы, Рокоссовский пришел к выводу о нецелесообразности дальнейшего проведения частной наступательной операции по захвату Ковеля. Тем более, ввиду готовящегося крупного советского наступления в Белоруссии {259}. В связи с этим, директивой Ставки с 5 апреля 1944 года 2-й Белорусский фронт был расформирован, его войска переданы в состав 1-го Белорусского фронта, а полевое управление выведено в резерв.

Последовали и кадровые изменения. В частности, не сумевший взять Ковель командующий 47-й армией генерал-лейтенант B.C. Поленов был отстранен от должности и отправлен в распоряжение Главного управления кадров Народного комиссариата обороны СССР. В конце августа 1944 года Поленов был назначен командиром 108-го стрелкового корпуса 2-й ударной армии, которым и прокомандовал до конца войны. Так что более командование армией ему так и не было доверено, хотя сам он продолжал оставаться на неплохом счету, а его войска неоднократно отличались в сражениях. По некоторым данным, Поленов 23 раза упоминался в приказах Верховного главнокомандующего {260}. Однако неудача под Ковелем фактически поставила крест на дальнейшем развитии его военной карьеры.

Причины, по которым операция не достигла своей цели и Ковель советским войскам взять не удалось, уже частично приведены нами выше. Это и спешная, «на скорую руку», подготовка операции, незавершенность сосредоточения войск и их недостаточное обеспечение, условия местности — леса и болота, весенняя распутица вперемешку со снежными бурями.

Здесь же следует добавить еще один момент — это излишняя самоуверенность советского командования. Начиная Ставкой и штабом фронта и заканчивая штабами корпусов и дивизий, все были уверены, что Ковель обязательно будет взят, а немцы разбиты. Конечно, такие надежды основывались не на пустом месте и казались вполне обоснованными. После стремительного наступления Красной армии по Правобережной Украине на рубеже 1943— 1944 годов и ряда понесенных немецкими войсками тяжелых поражений, не было причин заставить советских командующих думать, что теперь что-то может пойти иначе. Наступательный боевой дух советских войск был очень высок, несмотря на понесенные потери, которые оправдывались выдающимися победами. Вдобавок, обнадеживали и данные о противостоявшем противнике, ведь боевая группа «фон дем Бах» была довольно-таки слабой, поэтому все ждали, что она будет быстро раздавлена 47-й армией, а над Ковелем уже в марте взовьется советский красный флаг. Поэтому-то, из-за самоуверенности, советское командование и закрывало глаза на плохую подготовку и обеспечение операции. А в итоге несколько регулярных советских стрелковых дивизий, которые по признанию командования 47-й армии, были полностью готовы к сражению, так и не смогли сломить сопротивление крайне слабой группы «Гилле», осажденной в Ковеле. Немецкий боевой дух в очередной раз обуздал советский наступательный порыв.

Как нам кажется, из излишней самоуверенности, вытекало неоперативное руководство войсками со стороны штаба фронта и штабов армий, что также стало одной из причин неудачного исхода операции. Факты свидетельствуют, что армейские командные пункты в ходе наступления находились в 20—60 километрах, а командный пункт фронта — в 150 километрах от боевых порядков первого эшелона. Это было довольно далеко, особенно как для наступающего фронта, поскольку на протяжении 1944 года в Красной армии даже во время оборонительных действий в среднем командный пункт фронта находился в 80—120 километрах от передовой линии, а армии — 20—30 километров {261}. В нашем же конкретном случае фронт и армии находились в наступлении, но командующие генералы сидели далеко от своих солдат. К тому же связь в звене фронт-армия поддерживалась главным образом по телеграфу, а радиосредства использовались мало. Из этого следовало, что фронтовые и армейские штабы недостаточно точно знали обстановку и несвоевременно реагировали на ее изменения {262} (то есть отдавали приказы, которые уже не соответствовали реальной обстановке на поле боя).