Окопная правда войны - читать онлайн книгу. Автор: Олег Смыслов cтр.№ 20

Когда 7 июля Павлова будут допрашивать, он, вспоминая, будет рассказывать следователю практически по памяти:

«— В следующем донесении штаб 3-й армии сообщил, что противник подошел к Гродно, и наши части оставляют город. По приказанию Кузнецова склады взорваны, армия из этого склада пополнилась снарядами. В этот же день Голубев, чувствуя сильно развивающееся давление противника со стороны Семяточи в направлении на Брянск — Бельск, не разобравшись с обстановкой, донес, что противник находится на подступах к Бельску, в то время как фактически противник дрался еще под Брянском. Голубев принял решение ввести в дело мехкорпус. Оценивая всю обстановку, я усматривал, что штаб 3-й армии оставил Гродно и перешел в Луно, но противник особенного давления и преследования 3-й армии не проявляет. На левом фланге 10-й армии противник ценою больших усилий развивает успех, тесня наши части. На остальных участках 10-й армии все попытки противника перейти в наступление отбиты. В 4-й армии чувствуется полная растерянность командования, потеряно управление войсками, и противник быстро развивает успех, имея осью движения Бобруйско-Брестское шоссе. В соответствии с обстановкой мною было приказано 6-му мотомехполку нанести удар противнику из исходного положения в направлении на Брянск с задачей разгрома мехчасти противника в районе Брянск и по выполнении задач сосредоточить все в районе Волковыск в мое распоряжение. Этот приказ был продублирован делегатами с самолетов и по радио. На участке 3-й армии мы потеряли Августовский район. На участке 10-й армии части оставались в том же районе, где они должны были быть по плану, кроме левого фланга, где противник занял Цехоновец, подходил к Брянску. 4-й армии части дрались за Жабенко, но мне стало известно, что при выходе из Бреста части 42-й и 6-й дивизий и 22-й танковой дивизии были обстреляны огромным количеством артиллерии противника, который весь свой огонь сосредоточил в первую очередь по домам начсостава, во вторую очередь по улицам и дорогам и по гаражному расположению. Мне известно, что этим огнем противник нанес значительные потери материальной части выходящей из Бреста артиллерии. Это мне известно из доклада командира корпуса и танковой дивизии».

В сущности, Павлову только казалось, что он владеет обстановкой. Ибо это было просто невозможно. Он и его штаб имели о ней весьма прозрачное представление. Все отданные его распоряжения в основном ускоряли выдвижение войск из глубины.

При этом отход войск 3-й и 4-й армий поставил в наитруднейшее положение войска 10-й. Павлов был не в состоянии увидеть, как соединения генерала Голубева оказались в ловушке, которую противник должен был вот-вот захлопнуть. Более того, не замечая угрозы, он решает нанести сильный контрудар из района Белостока по одной из крупных группировок противника...

* * *

Когда началась война, город Минск безмятежно спал. Пока еще лишь немногие знали об этом и, прежде всего те, кому было положено по долгу службы. Одним из них был Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко — первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии.

В 4 часа 30 минут утра его разбудил телефон. Звонил генерал армии Павлов:

— Пантелеймон Кондратьевич, в 4 часа германская армия открыла военные действия против наших войск. По всей линии госграницы и особенно у Бреста и Гродно идут бои. Вражеские самолеты бомбят крупные города и важнейшие стратегические объекты западной части страны. Прошу вас незамедлительно прибыть в Военный совет округа. Ровно к 5.30 Пономаренко предложил собрать в ЦК партийных и советских руководителей республики, включая наркомов, а также секретарей Минского обкома партии и председателя горсовета.

В 5.00 на Военном совете генерал армии Д.Г. Павлов и начальник штаба округа генерал-майор В.Е. Климовских сообщили об обстановке, как она рисовалась в тот момент. Павлов проинформировал об указании сверху — ввести в действие необходимые силы с тем, чтобы разбить и выбросить с нашей территории вторгнувшегося врага, но государственную границу не переходить, т.к. возможно, что это не война, а крупная провокация противника.

В 5.40 началось первое заседание бюро ЦК КП(б) Белоруссии с участием руководящего актива. На нем первый секретарь сообщил о нападении Германии. Сделав обзор самых неотложных военно-мобилизационных мероприятий, которые было необходимо срочно осуществить, он предложил пока разойтись, чтобы каждому подумать на своих местах о первоочередных действиях и в 9 часов утра собраться вновь для принятия решения по конкретным задачам.

Около 7 часов позвонил Сталин.

— Здравствуйте, товарищ Пономаренко, — совершенно спокойным голосом сказал он. Затем спросил об обстановке и о том, что предпринимает ЦК КЛ (б) Белоруссии в связи с началом войны. После доклада первого секретаря он сказал:

— Сведения, которые мы получаем из штаба округа, теперь уже фронта, крайне недостаточны. Обстановку штаб знает плохо. Что же касается намеченных вами мер, они в общем правильны. Вы получите в ближайшее время на этот счет указания ЦК и правительства. Ваша задача заключается в том, чтобы решительно и в кратчайшие сроки перестроить всю работу на военный лад. Необходимо, чтобы парторганизация и весь народ Белоруссии осознали, что над нашей страной нависла смертельная опасность и необходимо все силы трудящихся, все материальные ресурсы мобилизовать для беспощадной борьбы врагом. Необходимо, не жалея сил, задерживать противника на каждом рубеже, чтобы дать возможность Советскому государству развернуть свои силы для разгрома врага.

Требуйте, чтобы все действовали смело, решительно и инициативно, не ожидая на все указаний свыше. Вы лично переносите свою работу в Военный совет фронта. Оттуда руководите и направляйте работу по линии ЦК и правительства Белоруссии. В середине дня я еще позвоню вам, подготовьте к этому времени более подробную информацию о положении на фронте.

Следующий раз Сталин позвонил в 11.30 и сразу спросил:

— Что вы можете сказать о военной обстановке? Что делает и как себя чувствует товарищ Павлов?

Пономаренко кратко рассказал ему о тяжелой обстановке по данным штаба фронта и сообщениям секретарей обкомов и райкомов партии.

Но на вопрос о генерале Павлове лукавить не стал и выложил, как есть:

— Несмотря на свои положительные качества: военный опыт, большую энергию, безусловную честность, под давлением тяжелой обстановки, особенно из-за утери связи со штабами фронтовых войск он, товарищ Сталин, потерял возможность правильно оценивать обстановку и руководить сражающимися частями, проявляет некоторую растерянность. Командующий загружен до отказа и, пытаясь решать сотни вопросов и дел, которыми могли бы заниматься его заместители, работники штаба фронта, не сосредотачивается на главных проблемах руководства.

В связи с этим, товарищ Сталин, я бы просил вас, прислать в штаб фронта одного из авторитетных маршалов Советского Союза, который, не будучи поглощен разрешением многочисленных текущих оперативных вопросов, изучал бы внимательно обстановку, продумывал бы неотложные мероприятия и подсказывал их командующему.

— Я уже думал об этом, — ответил Сталин. И тут же добавил: — Сегодня же к вам выезжает маршал Борис Михайлович Шапошников. Имейте в виду: это опытнейший военный специалист, пользующийся полным доверием ЦК. Будьте к нему поближе и прислушайтесь к его советам.