Расстрелять перед строем - читать онлайн книгу. Автор: Олег Смыслов cтр.№ 21

В составе только что рожденной бригады Алексей Кошелев участвовал в жарких боях в районе Краснодара, вскоре был назначен командиром пулеметной роты.

Как-то на одной из скалистых высот близ Туапсе закрепились два стрелковых взвода и пулеметчики лейтенанта Кошелева.

Четверо суток почти непрерывно шли бои за ту высоту. В промежутках между яростными атаками фашисты бомбили ее с воздуха, обстреливали артиллерией и минометами. Около тридцати раз пытались они сбросить наших воинов с вершины, но бесполезно. Защитники высоты не отступили ни на шаг.

Когда вышли из строя все офицеры оборонявшейся стрелковой роты, лейтенант Кошелев принял командование на себя, ввел в бой пулеметный резерв и снова обратил фашистов в бегство.

На четвертый день гитлеровцы, собравшись с новыми силами, полезли в решающую атаку.

Кошелев сам лег за пулемет, уничтожил несколько десятков гитлеровцев, рядом с ним разорвалась мина, но, и раненый, он продолжал стрелять. Не прекратил огонь и тогда, когда разрывная пуля попала в бедро. К Алексею подбежала санинструктор Фатима Додоева и ужаснулась: он был весь в крови. Пыталась сделать перевязку, да где там — лейтенанта от пулемета было не оторвать…

Осталось в роте восемь человек, четверо из них — ранены, в том числе и Кошелев. Радист старший сержант А. Шелест оставил рацию ротному, а сам с тремя солдатами перебегал по траншее, с места на место, и вел огонь с разных позиций — пусть думают фашисты, что людей на высоте еще много… Но вражеские атаки не ослабевали.

Фатима рассказывала потом, что видела, как лейтенант положил рядом с собой последнюю гранату.

Догадалась, зачем.

И вдруг с левого фланга донеслось родное русское ''ура!”. Это пришел на выручку комсорг батальона старший сержант Тихон Ламко с группой бойцов. И снова гитлеровцы вынуждены были бежать.

Увидел это Кошелев и упал без сознания. Только тогда Фатима Додоева вместе с бойцами смогла вынести Алексея в укрытие».

К слову сказать, командиры стрелковых батальонов на фронте были третьими по потерям, после командиров стрелковых взводов (первые) и командиров стрелковых рот (вторые).

Немудрено, что наградные листы на Алексея Варламовича Кошелева имеют свою особенность: они конкретны, честны и по-своему красивы. Например, взять хотя бы этот:

«1.11.42 г. в бою за безымянную высоту, что юго-западнее вые. Рыбная с сильно укрепившимся противником (выстроил сеть Дзот) велись упорные бои в течение двух суток. Поступил приказ высоту взять штурмом. Противник открыл шквальный автоматно-пулеметный огонь, при поддержке минометов. 2 рота, не выдержав огня, залегла и частично начала отходить.

Комроты Кошелев бросился вперед на фашистов с криком: “Ура! За Сталина!” Бойцы поднялись и смело пошли за Кошелевым, штурмуя противника. Высота была взята.

3.11.42 г. там же в бою Кошелев был ранен и эвакуирован.

Комбат майор Кузминов 9.11.42 г».

(ЦАМО.Ф. 33. On. 682525. Д. 455. Л. 176).

И снова мы возвращаемся к рассказу тогдашнего ПНШ-1 старшего лейтенанта А.З. Лебединцева:

«Через несколько дней капитана Осипова на должности начальника штаба полка сменил прибывший с курсов майор Ершов Василий Васильевич. Порядка представления в то время никакого не существовало. Один пришел, другой ушел — и только. Кем он был раньше, что окончил — ничего мы о нем не знали, да и он нас тоже».

Далее Александр Захарович подробно останавливается на организации штаба стрелкового полка:

«Командир полка имел штатного заместителя по общим вопросам и заместителя по политической части, ему же подчинялся и штаб во главе с начальником. Замы имели служебную категорию подполковника и оклад 1300 рублей. Начальник штаба тоже считался заместителем командира полка, и, более того, только одному ему представлялось право отдавать письменные приказания от имени командиров за своей подписью. В штабе полка имелись шесть помощников начальника штаба, сокращенно именовавшихся по номерам, от первого до шестого.

Первый помощник (ПНШ-1) — по оперативной работе. В его обязанности входило вести подсчеты боевой численности подразделений и на этой основе делать предложения об их боевом использовании. Вести запись боевых задач подразделениям при отдаче командиром устного боевого приказа. Составлять боевые донесения в штаб дивизии. Письменно оформлять все боевые распоряжения штаба от имени командира полка. Вести рабочую карту и журнал боевых действий полка. Вести учет и снабжение топографическими картами. Замещать начальника штаба в его отсутствие. Организовать службу оперативных дежурных и руководить ею. Это далеко не полный перечень его обязанностей, который сохранился у меня в памяти.

Второй помощник (ПНШ-2) являлся начальником разведки.

Третьим помощником (ПНШ-3) считался начальник связи полка.

Четвертый помощник (ПНШ-4) имел в своем подчинении двоих делопроизводителей и нескольких писарей по учету личного и конского составов. Они вели книги учета…

Пятый помощник (ПНШ-5) должен был ведать вопросами тылового обеспечения и снабжения…

И последний — ПНШ-6 — считался помощником начальника штаба по специальной связи. В его распоряжении находились кодовые таблицы для кодирования текста при передаче его по телефону и радио.

Всем ПНШ, кроме ПНШ-6, полагались звания капитана с окладом 800 рублей, и только ПНШ-6 звание старшего лейтенанта с окладом на 50 рублей меньше. Кажется, в ноябре 1943 года до полков дошло изменение штатного расписания штаба, но которому статус ПНШ-1 повышался до майорского чина и оклад его увеличивался до 850 рублей. Он уже официально начал именоваться заместителем начальника штаба полка. Начальнику штаба подчинялся еще комендантский взвод, имевший 7 человек отделения охраны, хозяйственное отделение, поваров с двумя походными кухнями для штаба и подразделение боевого обеспечения.

Соответствовали ли мы своим должностям? Скорее всего, нет, кроме чистых специалистов (связист, химик, сапер). Дело в том, что ни операторов, ни разведчиков, ни укомплектовальщиков нигде не готовили. Если на ПНШ-4 мог пойти гражданский кадровик, то оператором с кругозором полкового масштаба мог быть только человек с академическим образованием или окончивший курсы усовершенствования в полковом масштабе. Я выяснил, что Академию имени М.В. Фрунзе закончили только два из пяти наших командиров дивизий. А полками командовали лица, не имевшие полного курса пехотного училища, что же говорить о ПНШ?

Самым страшным бедствием для штаба оказалась писчая бумага, вернее, се отсутствие, так как бумаги не было ни в полках, ни в дивизии, а тем более не было книг для учета офицеров и личного состава. Даже строевую записку и донесение в штаб дивизии написать было не на чем. Начальник штаба отпустил меня в Россошь в штаб армии, где я у офицеров и машинисток смог выпросить около сотни листов порезанных топокарт старых изданий. На их обратной стороне можно было писать деловые документы».