Раневская, которая плюнула в вечность - читать онлайн книгу. Автор: Збигнев Войцеховский cтр.№ 12

– Ночь прожили – вот и причина, – уже тихо, безо всякого волнения ответил Митрич, открыл коньяк, разлил его по рюмкам и добавил: – Благодарствую, Фаина Георгиевна!

– Не за что меня благодарить. Правильно думаешь, Митрич. – Раневская улыбнулась. – Меня вот полчаса назад товарищ Сталин похвалил. Хорошо, сказал, играет наша Раневская. А, Митрич? Хорошо ли я играю? Фильму со мной смотрел?

– Да куда уж мне судить, как вы там и чего делаете. Мне главное, что человек вы хороший.

После первой рюмки Митрич уже окончательно прогнал конфуз, вызванный одеянием Раневской.

Была тихая ночь, рассвет уже начал брезжить над городом. Сталин и его ополчение пошли отдыхать, мертвецким сном спали уставшие люди, недавно присутствующие на приеме. Только в небольшой дворницкой, сейчас такой уютной для них двоих, освещенной тусклой лампочкой, сидели два счастливых человека и пили коньяк. Им было весело, они вспоминали смешные истории, старались еще больше развеселить друг друга.

Поняли ли вы, дорогие мои читатели, почему Михаил Ромм так истово бросился искать телефон, чтобы обрадовать Раневскую? Уловили ли вы всю глубину чувств Фаины Георгиевны? Нашли ли настоящую причину ее слез?

А вот тогда тот самый дворник Митрич все понял, причем сразу. Его слова о том, что «ночь прожил» – это ключ к пониманию чувств Раневской в тот момент.

Сталин ведь не просто похвалил Раневскую. Он назвал ее имя вслух – и его слышали все, кому нужно. Это была, по сути, команда: «Раневскую – не трогать». На нее наверняка уже пришла не одна сотня доносов – с таким-то характером! Лубянка наверняка уже была готова по одному только движению брови великого вождя броситься на актрису и рвать ее клыками.

Но Сталин приказал не трогать, дал ей индульгенцию. Тогда это поняли Ромм, Раневская и даже дворник Митрич. Сейчас это ясно нам.

Фаина Раневская будет плакать еще один раз в связи с именем Сталина. Много лет пройдет, когда в ее квартире раздастся телефонный звонок. Она снимет трубку, и знакомый голос скажет ей лишь одно слово: «Сдох».

Она поймет, конечно, кто сдох. И слезы сами покатятся из ее глаз. Конечно, не от горя из-за смерти великого Сталина. Это будут слезы по тем сотням ее близких и друзей, которых уничтожила система тотального террора. Фаина Георгиевна заплачет от облегчения.

Раневская с той ночи станет для дворника Митрича не просто хорошим человеком. Он превратится в ее незримого охранника и будет ревностно следить, как бы кто не обидел его живую богиню.

А выпьют они еще вместе не раз.

Ну, давайте признаемся честно: кто не знает Эйзенштейна? Да не нужно краснеть, ничего страшного на самом деле в этом нет, если и не знаете. Почему вы должны знать Эйзенштейна? Раневская – это актриса, женщина-легенда, настоящая умница. А Эйзенштейн – режиссер. Да, великий и очень раскрученный. Но, как говорится, широко известный в узких кругах.

Допустим, ваша жизнь связана с театром, телевидением, созданием спектаклей, фильмов. Тогда – да, знать этого режиссера вы просто обязаны. Он, добавлю, создал куда меньше фильмов, причем совсем не таких смешных и интересных, как Леонид Гайдай, например. И роли на экранах не играл. Так почему его должны знать через полста лет после смерти самые обыкновенные жители России? Фильм «Броненосец «Потемкин» – это совсем не «Джентльмены удачи»!

Но для своего времени Эйзенштейн – фигура, величина, глыба, мыслитель и создатель. Режиссер с мировым именем.

И вот в каком-то там древнем году – война с немцами, которая Вторая мировая, или Великая Отечественная, еще не началась – вызывает товарищ Сталин, вождь всего советского народа, к себе Эйзенштейна и говорит, что нужно, мол, сделать хорошее кино.

Эйзенштейн тут же спросил, какое именно. Он сразу понял, что если уж сам товарищ Сталин забеспокоился новым кино, то тут ни шутить, ни спешить не стоит.

Товарищ Сталин начал издалека.

Он рассказал о том, что в неустанном труде, в деле построения нового мироустройства на такой огромной территории нельзя забывать, что фундамент-то был сделан не нами, а до нас. Крепкий фундамент, надежный. Так почему мы, большевики, делаем вид, что такого фундамента вроде как бы и нет? Это же, мол, неправильно. Как вы считаете, товарищ Эйзенштейн?

Товарищ Эйзенштейн осторожно согласился с товарищем Сталиным, что история Российского государства содержит в себе много хороших… нет, поучительных моментов.

– Это хорошо, что вы понимаете всю суть вопроса. – Сталин легонько ткнул в грудь Эйзенштейна погасшей трубкой. – Почему мы должны скрывать, прятать, замалчивать то хорошее, что было до нас? Разве на Куликовом поле сражались не русские люди? И если их вел князь – значит, это был на тот момент великий человек, если была одержана победа. А вот, скажем, цари. Они были разные. Мы, конечно, строим самое справедливое государство, где власть принадлежит народу. Но было в истории время, когда народ, в силу своей необразованности, не мог видеть всех направлений и перспектив развития. И тогда царю приходилось идти на непопулярные меры, но вести за собой людей. Делалось это ради всего государства, а не какой-либо зажиточной части бояр. Как вы считаете, товарищ Эйзенштейн? Такие люди были в российской истории?

Режиссер все понял.

– Товарищ Сталин, я думаю, что фигура царя Ивана Грозного, поставившего себе целью объединить русские земли и создать сильное государство, достойна нашего внимания.

– Вы правильно думаете, товарищ Эйзенштейн. Когда вы будете готовы приступить к съемкам фильма?

Из кабинета Сталина Эйзенштейн не выходил – он буквально летел. Еще бы: царь Иоанн Грозный! Глыба! Эпоха! Личность!

А мы-то с вами сегодня понимаем, зачем был нужен Сталину мертвый царь? Сперва вся новая большевистская Россия шарахалась от царей, как черт от ладана, и вдруг на экранах появится царь! Да еще в качестве положительного героя!

Давайте вспомним один любопытный момент. Чисто литературный. Помните такого писателя Алексея Толстого? Того самого, который написал бессмертную «Аэлиту»? А ведь он еще и роман создал, огромный, толстый. «Петр Первый» называется. Вот что удивительно: за этот роман Алексей Толстой получил Сталинскую премию, был обласкан партией и правительством на самом высоком уровне. Даже Шолохов с его «Тихим Доном» и «Поднятой целиной» был не столь почитаем товарищем Сталиным.

Что же случилось? Почему и зачем советскому правительству вдруг спешно понадобились мертвые цари России?

Ларчик открывается в два поворота ключа.

Первый поворот: историческая правда, наши корни. Людям свойственна память. Именно она позволяет создать самое мощное чувство любого настоящего гражданина – патриотизм. Если у человека нет памяти, из него не сделаешь гражданина своей страны. Именно по этой причине 6 января 1943 года на форме бойцов и командиров Красной армии вдруг появляются погоны. Вся история, преподаваемая на советский манер, перевертывается с ног на голову. В один ряд идут уже не проклятые царские генералы, а выдающиеся российские полководцы: Нахимов, Ушаков, Суворов, Кутузов…