Вторая мировая война - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Бивор cтр.№ 79

3 июля генерал Гальдер записал в своем дневнике, что «вероятно, не будет преувеличением сказать, что русская кампания была выиграна всего за две недели». Однако он признал, что огромные пространства страны и продолжающееся сопротивление Красной Армии все же займет немецкие войска еще «на несколько недель». В Германии исследования настроений в обществе, проведенные СС, говорили о том, что немецкие граждане уже заключали пари на то, как быстро закончится война. Некоторые были даже убеждены в том, что их армия находится всего в сотне километров от Москвы, но Геббельс попытался охладить эти завышенные ожидания. Он не хотел, чтобы триумф победы был омрачен впечатлением, будто на победу в русской кампании ушло больше времени, чем планировалось.

Безмерность территории, на которую вторгся вермахт, подавляющая своими бескрайними горизонтами, начинала давить на немецкого «ландсера», как называли на солдатском жаргоне простого немецкого пехотинца. Тех из них, кто был родом из альпийских регионов, особенно подавляли необъятные просторы, казалось, бескрайнего океана земли. Немецкие фронтовые подразделения вскоре столкнулись с тем, что в отличие от Франции, попавшие в окружение советские солдаты продолжают оказывать сопротивление. Они могли неожиданно открыть огонь по немецким солдатам, прячась в огромных полях кукурузы, они нападали на движущиеся к фронту подкрепления и штабы. Всех таких красноармейцев, если удавалось их захватить живыми, расстреливали на месте как партизан.

Многие советские граждане также страдали от излишнего оптимизма. Некоторые говорили себе, что немецкий пролетариат вскоре восстанет против своих нацистских хозяев, поскольку те напали на «Родину всех угнетенных». Те, кто повесил у себя дома карты, чтобы отмечать на них успехи Красной Армии, вскоре были вынуждены снять их, поскольку становилось очевидно, насколько глубоко вермахт продвинулся на территорию Советского Союза.

Однако чрезвычайная самоуверенность немецкой армии вскоре пошла на убыль. Крупные сражения с окруженными советскими войсками становились все более тяжелыми, особенно это проявилось в районе Смоленска. Танковые соединения без труда осуществили широкие охватывающие маневры, но теперь у них явно не хватало сопровождающей пехоты, чтобы оборонять огромное кольцо окружения от атак как изнутри кольца, так и извне. Большое количество советских войск вырвалось из окружения еще до того, как на дрожащих от усталости, стертых до мозолей ногах, измученная тяжелым маршем по пятьдесят километров в день с полной боевой выкладкой, подошла немецкая пехота. А те красноармейцы, кто не смог вырваться из окружения, не сдавались. Они продолжали драться с отчаянной храбростью, пусть и под дулом пистолета комиссара или командира. Даже когда у них заканчивались патроны, они огромными волнами с криками «ура!» бросались вперед в надежде прорвать кольцо окружения. Некоторые шли в атаку, взявшись за руки, в то время как немецкие пулеметчики буквально скашивали их рядами, а пулеметы перегревались от беспрерывного огня. Стоны раненых не прекращались много часов после окончания боя, действуя на нервы немецким солдатам.

9 июля пал Витебск. Подобно Минску, Смоленску, а позднее Гомелю и Чернигову, это был сплошной ад из горящих деревянных домов, подожженных зажигательными бомбами люфтваффе. Пожары были настолько большими, что многие немецкие солдаты на своих машинах были вынуждены повернуть назад. Немцам понадобилось целых тридцать две дивизии, для того чтобы уничтожить попавших в Смоленский котел. Kesselschlacht, т.е. сражение в котле, не прекращалось до 11 августа. Красная Армия понесла 300 тыс. «безвозвратных потерь» убитыми и попавшими в плен вместе с 3200 танками и 3100 орудиями. Но контратаки с востока помогли более чем 100 тыс. советских солдат и офицеров вырваться из котла. Кроме того, случившаяся здесь заминка в наступлении впоследствии оказалась для немцев фатальной.

Писатель и военный корреспондент Василий Гроссман смог посетить в то тяжелое время военный госпиталь. «На маленькой полянке среди осинок около 900 раненых. Кровавое тряпье, обрезки мяса, стон, тихий вой, сотни мрачных, страдающих глаз. Молоденькая рыжая докторша потеряла голос, всю ночь оперировала, лицо у нее белое – вот-вот упадет». Она с улыбкой рассказала Гроссману, что только что прооперировала его друга, Иосифа Уткина. «Она улыбнулась: “Я его режу, а он стихи мне читает”. Голос едва слышный, помогает себе говорить руками. Несут новых, все мокрые от дождя и крови».

Несмотря на свое впечатляющее продвижение вперед, и на то, что немецкие солдаты уже повсюду устанавливали дорожные указатели, показывающие направление на Москву, немецкая армия на Восточном фронте неожиданно начала опасаться, что достигнуть победы в этом году ей все же не удастся. Три группы армий потеряли в общей сложности 213 тыс. человек. Эта цифра, возможно, и составляла всего одну десятую потерь, понесенных Красной Армией, но если война на истощение продолжалась бы еще долго, то вермахту стало бы трудно защищать свои слишком растянутые коммуникации и наносить удары по оставшимся советским войскам. Перспектива ведения военных действий еще и на протяжении русской зимы выглядела для многих немцев крайне удручающе. Немцам не удалось уничтожить Красную Армию в западной части Советского Союза, и теперь перед ними открывалась огромная евразийская территория. Линия фронта растянулась теперь с 1500 км до 2500 км.

Вскоре оказалось, что оценка советских сил немецкой армейской разведкой была глубоко ошибочной. «В начале войны, – записал генерал Гальдер 11 августа, – мы полагали, что враг располагает приблизительно 200 дивизиями. На сегодняшний день мы уже насчитали 360». Тот факт, что советская дивизия, предположительно, имела меньший боевой потенциал, чем немецкая, утешал слабо. «Если мы разгромили дюжину их дивизий, русские просто сформировали еще дюжину».

Для русских сама мысль, что немцы шли на Москву путем Наполеона, была глубокой моральной травмой. Однако приказ Сталина предпринять ряд массированных контрнаступлений с востока на Смоленск возымели определенный эффект, хотя связанные с этим потери в живой силе и технике оказались ужасающими. Это повлияло на решение Гитлера отдать приказ Группе армий «Центр» перейти к обороне, в то время как Группе армий «Север» предписывалось начать наступление на Ленинград, а Группе армий «Юг» – на Киев. Третья танковая группа был переброшена для наступления на Ленинград. Как выразился генерал-лейтенант Альфред Йодль из штаба OKW, Гитлер хотел избежать ошибок Наполеона.

Генерал-фельдмаршал фон Бок пришел в ужас от изменения направления главного удара, как и многие другие высшие чины вермахта, предполагавшие, что именно Москва, центр Советского государства, останется главной целью наступления. Но некоторые из генералов соглашались с тем, что перед началом наступления на Москву необходимо уничтожить огромные советские силы, обороняющие Киев, чтобы они не смогли с юга нанести немецкой армии удар во фланг.

29 июля Жуков предупредил Сталина о том, что Киев может быть окружен, и предложил оставить столицу Украины. Вождь сказал Жукову, чтобы он перестал нести чепуху. После этого Жуков попросил освободить его от должности начальника Генштаба. Сталин назначил его командующим Резервным фронтом, но оставил в ранге члена Ставки.