Падение Берлина. 1945 - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Бивор cтр.№ 78

Весь день 15 апреля советские разведчики наблюдали за немецкими позициями. Их зрение было напряжено до предела, так что даже начинали слезиться глаза. Они высматривали — не придет ли на фронт новая германская часть либо произойдут какие-то перестановки в оборонительных линиях. В пойме Одера, на кочках, уже появились первые весенние цветы, однако в воде все еще плавали большие льдины. Они спускались вниз по реке вместе с ветками и сорной травой и натыкались на разрушенные опоры железнодорожного моста. Весь день в сосновом лесу на восточном берегу Одера сохранялась "таинственная тишина". Между тем под маскировочной сеткой и сломанными ветками скрывались тысячи боевых машин и орудий, готовых к бою.

На Нейсе, к югу от фронта Жукова, политическая работа среди военнослужащих 1-го Украинского фронта продолжалась до самого последнего момента перед наступлением. Активные члены комсомольских организаций обучали молодых солдат, как нужно обращаться с техникой. Они говорили им, что необходимо любить свой танк и стараться использовать на полную мощь его боевой потенциал [520] . Очевидно, что статья Александрова в передовых частях не обсуждалась. Политработники, как и прежде, призывали солдат к отмщению. Последним их лозунгом, относящимся к немцам, был следующий: "Прощения не будет. Они посеяли ветер, а теперь пожинают бурю" [521] .

Командование 1-го Украинского фронта особо заботилось о поддержании в частях жесткой радиодисципликы. Даже войска НКВД использовали в своих переговорах старые коды и несуществующие позывные [522] . Ни одной из частей не позволили передавать информацию в эфире. Все их рации были настроены только на прием [523] . Меры по сохранности военной тайны стали поистине драконовскими, когда в ночь на 15 апреля в войска пришли новые коды, которыми предстояло пользоваться вплоть до конца мая 1945 года [524] .

Несмотря на то что офицеры не имели права отдавать приказы ранее чем за три часа до атаки, представители СМЕРШа были сильно обеспокоены возможностью предательства. В последнюю минуту кто-либо мог совершить дезертирство и успеть предупредить врага о начале наступления. Смершевцы особо предупреждали всех политработников на фронте о необходимости проверки каждого человека и выявлении тех бойцов, которые кажутся подозрительными или "морально и политически нестойкими" [525] . Органы СМЕРШа арестовывали также и тех военнослужащих, которые негативно высказывались в отношении колхозов [526] . Были выставлены специальные кордоны, призванные задерживать возможных изменников, которые попытаются перебежать к противнику. Данные кордоны имели и другую задачу — воспрепятствовать захвату немцами советских "языков". Однако все эти огромные усилия оказались тщетными. 15 апреля военнослужащий Красной Армии, захваченный в плен в районе Кюстрина, рассказал допрашивавшим его немецким офицерам, что наступление начнется ранним утром следующего дня.

Еще большее беспокоилось о возможном дезертирстве с фронта германское командование. Офицеры вермахта прекрасно понимали, что близость поражения, несомненно, увеличит поток немцев, покидающих боевые позиции при первом подвернувшемся случае. Командующий группой армий "Висла" генерал Хейнрици подписал приказ, по которому командирам частей предписывалось не оставлять в одном подразделении военнослужащих-земляков, поскольку солдат редко останавливал сослуживца-дезертира, если последний был родом из тех же, что и он сам, мест [527] .

Один из офицеров охранного полка "Великая Германия" отмечал, что молодые солдаты его батальона не стремятся отдавать свои жизни за идеи национал-социализма. "Многие из них хотели, чтобы их побыстрее ранили и отправили в полевой госпиталь" [528] . Они продолжали выполнять свои обязанности только из страха быть приговоренными к смертной казни. Офицеры полка приходили в ужас от следующего факта. Прослушав трансляцию советской пропагандистской передачи, немцы вступали с красноармейцами в перекличку, спрашивая о деталях обращения в советском плену. Их интересовал вопрос: будут ли они посланы в Сибирь? Как русские обращаются с немецким гражданским населением на оккупированной германской территории?

Некоторые немецкие командиры из 4-й танковой армии отдали распоряжение конфисковать у подчиненных белые носовые платки. Это, по мнению офицеров, помешает солдатам использовать их в качестве сигнала для сдачи в плен. Немцы, задумавшие дезертирство, в некоторых случаях начинали копать траншею или ход сообщения в сторону от главных позиций — там их исчезновение было бы заметить тяжелее. Многие страстно желали скрыться на какое-то время в густом лесу и таким образом сдаться противнику вдали от глаз начальства. Это спасало семью военнослужащего от репрессий со стороны гестапо.

Командиры рот применяли все меры для того, чтобы повысить моральное состояние подчиненных. Некоторые использовали для этой цели информацию о смерти президента Рузвельта, распространившуюся в войсках вечером 14 апреля. Офицеры говорили, что теперь американские танки уже точно не перейдут в наступление. Некоторые доходили до того, что сообщали солдатам о резко ухудшившихся отношениях между русскими и англо-американскими союзниками. Это, мол, означало, что западные державы теперь присоединятся к Германии и вместе с ней будут выбивать Красную Армию с оккупированных территорий. Резервисты из 391-й охранной дивизии рассказывали, как военнослужащие из дивизии СС "30 января" шли на лекцию, организованную для них по случаю смерти Рузвельта. Особое внимание нацистские пропагандисты уделяли связи между этим событием и чудом, которое спасло Фридриха Великого в середине XVIII столетия. Конечно, такая пропаганда не могла убедить даже самых доверчивых солдат. Однако они продолжали ожидать мощного контрнаступления, приуроченного ко дню рождения фюрера — 20 апреля. Ходили слухи, что именно в этот день германское командование наконец отдаст приказ о применении нового "чудо-оружия".

Обозленные военными неудачами офицеры не упускали возможности напомнить ветеранам боев на Восточном фронте о тех насилиях, которые там творились. По их мнению, русские будут еще более беспощадны, как только прорвутся к Берлину. "Ты не можешь себе представить, — писал старший лейтенант вермахта своей жене, — какая ненависть сейчас поднимается среди наших солдат. Мы готовы разорвать русских. Насильники наших женщин и детей должны испытать на себе всю силу нашего гнева. Невозможно себе представить, что эти звери творили. Мы все дали клятву, что каждый из нас должен убить по крайней мере десять большевиков. Да поможет нам Бог" [529] .