Поединок спецслужб. Перезагрузка отменяется - читать онлайн книгу. Автор: Александр Витковский cтр.№ 85

Полгода обучали юношу искусству вербовки, шифровальному делу, способам двусторонней связи, умению следить за другими и выявлять наружное наблюдение за собой, проводить тайниковые операции. За эту фундаментальную подготовку наш разведчик до сих нор благодарен английской спецслужбе. Но это была теория. А основы практической оперативной работы он постигал, выполняя конкретные и весьма ответственные поручения резидента советской разведки.

В 1943 году, когда осенью в Тегеране намечалось провести конференцию глав союзных держав, немцы решили устроить покушение на «Большую тройку» — Сталина, Рузвельта и Черчилля. Операция носила кодовое название «Большой прыжок». Заблаговременно немцы нелегально забросили в Тегеран передовую группу из шести разведчиков, которая должна была наладить радиосвязь с Берлином и подготовить условия для высадки основного десанта боевиков во главе со знаменитым диверсантом Отто Скорцени.

Диверсию планировали устроить 30 ноября, в день рождения премьер-министра Черчилля (ему исполнялось 69 лет) во время торжественного приема на высшем уровне в английском посольстве. На территории британского диппредставительства был источник питьевой воды, и по сложному лабиринту подземных каналов можно было незаметно проникнуть в охраняемую зону для закладки мощного фугаса. Пе исключался немцами и вариант похищения президента США Франклина Делано Рузвельта.

Вот эту передовую группу из шести фашистских разведчиков, адрес ее конспиративной квартиры на улице Надери, недалеко от английского и советского посольств, и установила «Легкая кавалерия», руководимая Геворком Вартаняном.

Диверсантов накрыли практически сразу после высадки в местечке Кум, что в 80 километрах от Тегерана. Часть террористов была интернирована, но некоторых перевербовали, и они стали работать под диктовку советской разведки. Однако кто-то из немецких радистов сумел передать в Берлин условный сигнал, что группа раскрыта и действует под контролем противника. Получив удручающую информацию и не имея времени на подготовку новой базы и спецгруппы, фашисты не решились продолжать проваленную еще на старте операцию «Большой прыжок». Так в самом зародыше был сорван план покушения на глав трех союзных держав антигитлеровской коалиции.

Закончилась война. В 1946 году там же, в Тегеране, Гоар и Георгий поженились и еще более пяти лет работали в Иране. В 1951 году им разрешили временно вернуться в Ереван. Вместе с ними на родину приехал и старший брат Геворка. Отец и старшая сестра с мужем возвратились в СССР чуть позже — в 1953 году, а младшая сестра вышла замуж за иранца и осталась за границей.

В Советском Союзе Геворк и Гоар засели за книги. Нужно было восстановить русский язык, пополнить знания по русской-советской литературе, выучить историю СССР и другие предметы, необходимые для поступления в институт иностранных языков. Конечно, учеба в ВУЗе им давалась легко. Геворк даже получил «красный» диплом. Параллельно с учебой они прошли и основательную подготовку к новой загранкомандировке. Тщательно продумывалась легенда прикрытия, готовились новые документы, отрабатывались способы связи с завербованной ранее агентурой, в качестве кандидатов на вербовку в новой стране пребывания выявлялись потенциальные носители секретной информации, интересующей органы советской разведки.

Но в какие края предстояла поездка, с каким заданием, на какой срок — об этом супруги Вартанян не говорят до сих пор. Ближний Восток, Китай, Европа... Известно лишь, что за нелегальную работу в этот период Георгию Андреевичу присвоено звание Героя Советского Союза, а Гоар Левоновна награждена орденом Красного Знамени. Он стал первым советским разведчиком-нелегалом, получившим это высокое звание за работу в мирное время. Конечно, были и другие награды, но именно эти семейная пара разведчиков ценит больше всего.

В 1968 году, в возрасте 44 лет, Георгий Вартанян получил свое первое и единственное звание — полковник. Гоар так и не была аттестована.

Из своей последней загранкомандировки они вернулись на родину осенью 1986 года. Через несколько месяцев Гоар Левоновна вышла на пенсию, Георгий Андреевич продолжал службу до 1992 года. Впрочем, фактически она не закончилась еще и сейчас.

Подходя ранним утром к дому недалеко от проспекта Мира, я думал, что без особого труда узнаю географию негласной работы своих новых знакомых, даже если они об этом не скажут и слова. Ведь все привозят домой какие-то предметы, сувениры, безделушки в память о тех местах, где им приходилось бывать. Боялся другого... Как встретят, насколько будут откровенны, раскованны в общении или, наоборот, — замкнуты, подозрительны, немногословны. Да и не надоем ли я за целый день со своими вопросами людям достаточно почтенного возраста.

Звонок. Дверь открыла миловидная дама и, приветливо улыбнувшись, как-то просто и буднично, словно старому знакомому, сказала:

— Здравствуйте, проходите. Меня зовут Гоар. А вы вовремя, как раз к завтраку.

В коридор из комнаты вышел хозяин — Геворк Андреевич. В его облике европейский шарм прекрасно сочетался с колоритным восточным радушием и гостеприимством.

— Прошу, присаживайтесь, где удобнее, — сказал он, провожая меня в гостиную. И никакой напыщенности, никакого недоверия.

Так начался мой день в семье нелегалов.

В провальные 90-е года не раз приходилось читать и слышать о трудной жизни в нашей стране разведчиков-нелегалов, приехавших домой после долгих лет работы за границей. Им трудно вернуться в привычную для нас жизнь, адаптироваться к новым условиям. Да ведь и страна стала другой, не той, которая их посылала на опасную и трудную работу за кордон. И в этой ситуации они будто бы всеми забыты, прозябают остатки своих дней в неизвестности, на нищенскую пенсию, в жалкой квартирке, один на один со своими болезнями, проблемами и старостью. По самая большая трагедия — крушение коммунистических идеалов, тех самых высоких и светлых идей, в которые они свято верили, которым беззаветно служили и за которые были готовы отдать свою жизнь. Теперь все это не просто осталось в прошлом, а в одночасье рухнуло, было извращено и оболгано. В итоге — неизбывная тоска, одиночество, беспробудное пьянство, тихая смерть и провалившаяся, заросшая быльем, позабытая всеми могила где-нибудь на краю одного из московских кладбищ.

— Да полная ерунда, — прерывает меня Гоар Левоновна. — Это просто чушь, которую и опровергать не стоит. Конечно, вернувшись после долгой командировки из-за границы, трудно привыкать к новой обстановке, знакомым, условиям жизни и быта. В конце восьмидесятых годов одного нашего знакомого, тоже разведчика-нелегала, продавщица в магазине просто обложила матом. Он просил у нес равиоли, показывая на пельмени, а она никак не могла понять, что ему нужно.

— А с вами случались подобные ситуации?

— Сколько угодно. Когда мы окончательно вернулись из загранкомандировки на Родину, началось время горбачевской борьбы с пьянством, — продолжает моя собеседница. — Помните, тогда в магазине каждому покупателю давали только по две бутылки водки, да и то в обмен на пустую посуду. Подаю я продавцу две бутылки, а он мне так это грубо: «Кольца снимай». Я возмутилась, с какой стати я буду снимать свои золотые кольца. Очередь уже волнуется, шумит. А он на меня смотрит, как на идиотку, и свое: «Кольца снимай». Я совсем растерялась. Слава богу, кто-то из очереди мне подсказал, что нужно снимать колечки от пробок, которые остаются на горлышке бутылки...