Кадры решают все. Суровая правда о войне 1941-1945 гг - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Бешанов cтр.№ 17

Исключение из партии, арест и голод грозили всякому коммунисту, который не проявлял достаточной «активности» по части применения репрессий, т.к. в понимании Овчиникова и Шарапова только эти методы должны были давать хлеб… Число замерших не установлено, т.к. этой статистикой никто не интересовался и не интересуется; точно так же, как никто не интересуется количеством умерших от голода…

Но выселение — это еще не главное. Вот перечисление способов, при помощи которых добыто 593 тонны хлеба:

Массовые избиения колхозников и единоличников.

Сажание в холодную. Колхозника раздевают до белья и босого сажают в амбар или сарай. Время действия — январь, февраль. Часто в амбары сажались целыми бригадами.

В Ващаевском колхозе колхозницам обливали ноги и подолы юбок керосином, зажигали, а потом тушили: «Скажешь, где яма? Опять подожгу!». В этом же колхозе допрашиваемую клали в яму, до половины зарывали и продолжали допрос.

В Лебяженском колхозе ставили к стенке и стреляли мимо головы допрашиваемого из дробовиков. Там же: закатывали в рядно и топтали ногами.

В Архиповском колхозе двух колхозниц, Фомину и Краснову, после ночного допроса вывезли за три километра в степь, раздели на снегу догола и пустили, приказав бежать к хутору рысью.

В Солонцовском колхозе в помещение комсод внесли человеческий труп, положили его на стол и в этой же комнате допрашивали колхозников, угрожая расстрелом.

В Верхне-Чирском колхозе комсодчики ставили допрашиваемых босыми ногами на горячую плиту, а потом избивали и выводили, босых же, на мороз»…

И так далее.

Напомним тезис Пятакова: партия большевиков есть партия чудес, а насилие расширяет область возможного до гигантских размеров. Чем Овчинников, Белов, Шарапов и другие уполномоченные отличались от иноземных оккупантов? Тем, что «матка, яйко!» говорили без акцента? Или верой в светлые идеалы коммунизма? Как сказал один из героев братьев Стругацких: «Если во имя идеала человеку приходится делать подлости, то цена этому идеалу — дерьмо».

Шолохов отчего-то думал, что воцарившийся в станицах разбой есть следствие «перегибов» местного руководства, и просил прислать в район «доподлинных коммунистов».

Сталин ему ответил, что коммунисты в Вешенке самые доподлинные, просто очень стараются «обуздать врага», а писателям, прежде чем лезть в политику, «надо уметь видеть и другую сторону. А другая сторона состоит в том, что уважаемые хлеборобы вашего района (и не только вашего района) проводили «итальянку» (саботаж!) и не прочь были оставить рабочих, Красную Армию — без хлеба. Тот факт, что саботаж был тихий и внешне безобидный (без крови), — этот факт не меняет того, что уважаемые хлеборобы по сути дела вели «тихую войну» с Советской властью. Войну на измор, дорогой тов. Шолохов».

Пил дорогой Михаил Александрович горькую и сочинял «Поднятую целину».

На вопросы трудящихся об извивах и изгибах внутренней политики Сталин терпеливо разъяснял, что мелкий собственник всегда был врагом, но раньше — два-три года назад — раскулачивать его было нельзя, так как кулак кормил пролетариат и Красную Армию; «кулацкое производство нечем было заменить». Зато теперь, когда мы решили перейти к коллективному хозяйствованию, теперь можно его ограбить, теперь безусловно необходимо. А можно ли «кулаков» принимать в колхоз? Ответ: ни в коем случае не пускать в колхоз «заклятого врага советской власти». И в армию не призывать, даже в стройбат.

Что же с ними делать? Во-первых, самых злостных (по классификатору ОГПУ — 1-я категория, «контрреволюционный кулацкий актив»), несомненно надо расстреливать. Во-вторых, сколько вокруг «великих строек», и как не хватает рабочих рук.

* * *

В знаменательном апреле 1929-го, XVI партконференция одобрила первый пятилетний план. Обосновывая его, Сталин объяснял:

«Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние за 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

Ставку сделали на форсированное развитие, в первую очередь, передовых отраслей тяжелой промышленности (производство средств производства), которые могли стать базой для индустриализации других областей экономики. И здесь, как показало «Шахтинское дело» и другие подобные дела, сфабрикованные ГПУ, невозможно было обойтись без чрезвычайных мер. Вот и пригодились массы раскулаченных (за три месяца 1930 года в отдаленные и необжитые районы выселили более полумиллиона «кулаков 2-й категории»), «вредителей», недобитых врагов народа, не осознавших прелестей товарищеской обработки земли, и других капиталистических элементов, препятствовавших наступлению социализма. На них сваливали неумелое планирование, собственную некомпетентность, провалы в экономике и сельском хозяйстве.

Именно они — дармовая рабочая сила — осваивали Крайний Север и Дальний Восток, рыли каналы, возводили заводы и электростанции, добывали никель и апатиты, мыли золото, попутно перековываясь под руководством и бдительной охраной чудесных людей — чекистов.

Ради великой цели у колхозников отобрали все имущество и паспорта. А чтобы они не чувствовали себя обделенными заботой Советской власти, взамен им дали «Закон об усилении уголовной ответственности за кражи и расхищение колхозной собственности» от 7 августа 1932 года. Только за первые полтора года по «закону о трех колосках» арестовали и осудили 125 тысяч «уважаемых хлеборобов», из них 5400 человек расстреляли.

«Победивший пролетариат» получил семидневную рабочую неделю без права увольнения и систему прописки, подростков прикрепили к станку с 14 лет и облагодетельствовали распространением на них всех мер социальной защиты наравне со взрослыми, вплоть до «вышки».

Мировой экономический кризис СССР умело использовал для закупок техники, технологий и специалистов за рубежом. В годы первой пятилетки около 95% советских промышленных предприятий получили западную помощь. У разорявшихся «загнивающих капиталистов» купить можно было все что угодно, от нефтеперерабатывающего оборудования до секретных танков, двигателей, систем наведения, самолетов и торпед. Сотрудничество с западными фирмами и использование дешевого труда советского населения позволили заложить основу современной тяжелой промышленности.

Правда, одновременно в 1932–1933 годы произошло более двух тысяч вооруженных выступлений против принудительной коллективизации, в обобранной деревне «случился» небывалый голод (только на Украине погибло до 20% всего сельского населения, еще страшнее было в Средней Азии), но эти контрреволюционное выпады не могли помешать движению «на всех парах по пути индустриализации». Что касается бесконечной череды трупов по обе стороны полотна, так это всего лишь «отработанный человеческий материал капиталистической эпохи».

Зато каковы были достижения! За пятилетку построили более 1500 заводов и фабрик, в том числе автомобильных, авиационных, тракторных, паровозостроительных, артиллерийских, патронных, оружейных, была создана тяжелая промышленность, осваивались новые месторождения, совершенствовалась топливно-энергетическая база, закладывались новые экономические центры на Урале. Ускоренными темпами развивался военно-промышленный комплекс.