Потерпевшие победу. Немцы в Корсуньском "котле" - читать онлайн книгу. Автор: Гельмут Фогель cтр.№ 16

Такие сцены были обычны.

Оплата солдатской службы

Обычный солдат на Восточном фронте служил по призыву. Таким образом, считалось, что он исполняет долг перед своей страной, и он не получал значительных денег. Базовое жалованье в немецкой армии составляло примерно одну восьмую часть от тех денег, которые зарабатывал рабочий на производстве, но за службу на фронте полагалась ежедневная надбавка, что увеличивало жалованье до одной третьей от заработка рабочего. Офицеры обеспечивались существенно лучше. Капитан получал примерно в десять раз больше, чем солдат, служивший на фронте по призыву, а в целом — в 20–30 раз больше. До некоторой степени маленькое жалованье солдата компенсировалось тем, что ему не приходилось платить за еду, проживание, одежду и т. д., что он, скорее всего, вынужден был бы делать дома.

На фронте у солдата было немного возможностей потратить деньги. Какие-то товары обычно имелись в продаже в столовой, а кроме того, всегда существовал черный рынок, но для солдат на передовой, которым требовался пропуск для того, чтобы попасть в тыл, пользоваться услугами черного рынка было затруднительно. Кажется более вероятным, что на продукты, предлагаемые черным рынком, тратили свои деньги солдаты из тыловых служб и частей, не участвующих в боевых действиях.

Для многих солдат существовала альтернатива трате денег по месту службы — они отправляли деньги домой, зная, что там ими распорядятся лучше, чем на фронте. В письмах иногда встречаются упоминания о том, что деньги были или скоро будут отправлены семье. Во время, когда уровень жизни сильно понизился, даже небольшие суммы, которые мог отправить домой солдат, оказывались ценными.

Большая разница в жалованье офицера и рядового может быть интерпретирована как признак неравенства, и, вероятно, до определенной степени так и было. С другой стороны, ясно, что офицер — это профессия и в мирное время, и было бы странно понижать ему жалованье во время войны. К тому же кажется, что в немецкой армии уровень потерь среди офицеров был выше, чем среди рядовых, так что более высокая оплата их службы служила для компенсации повышенной опасности. О том, несли ли офицеры Красной армии настолько же более высокие по сравнению с рядовыми потери, определенных данных нет.

Заключение

Соотношение сил противостоящих армий на советско-германском фронте существенно изменилось с тех пор, как в июне 1941 года началось немецкое вторжение в Советский Союз. Вначале силы были приблизительно равны, но в течение 1941 года Красная армия получала такой обильный приток пополнений, что к сопоставимому уровню немцы даже не могли приблизиться. Однако в течение лета и первой половины осени немцы нанесли советским войскам столь огромный урон, что, несмотря на советские пополнения, приблизительное равенство численности армий сохранялось. С приходом осенней распутицы и последовавшей за ней зимы уровень советских потерь понизился, а новые пополнения постепенно обеспечивали Красной армии растущее численное преимущество [67] .

Когда 5 июля 1943 года немцы начали операцию «Цитадель», их армия на Восточном фронте все еще была столь же многочисленной, как и в июне 1941 года. Но с этого момента ее численность почти неизменно сокращалась, поскольку потери были выше, чем поступавшие пополнения и подкрепления. В начале 1944 года германские сухопутные силы на Востоке сократились уже до 2 528 000 человек. Красной армии тоже было сложно поддерживать свою численность, но благодаря гораздо более многочисленным подкреплениям в ней все еще насчитывалось 6,1 миллиона человек. Таким образом, советские войска имели численное превосходство в 2,4 раза [68] . Советское превосходство в бронетехнике было еще больше. В целом оно составляло 3:1, но в связи с тем, что много немецких танков находилось в ремонте, фактическое советское превосходство оказывалось по меньшей мере, 4:1, если учитывать только боеспособную бронетехнику [69] .

Одним из возможных объяснений высокого процента неисправных танков в немецких частях является уже упоминавшаяся нехватка запасных частей. Другой фактор, который необходимо учитывать, состоит в более быстром обновлении танкового парка из-за высоких потерь, в связи с чем процент машин с большим пробегом был меньше, чем в немецких частях. Кроме того, процент безвозвратно уничтоженных машин в общем числе потерь в советских танковых частях, видимо, был выше, чем у немцев.

В условиях полного численного превосходства советское командование имело возможность собрать превосходящие силы в районе Корсуня. Исходная группировка, вводившаяся в бой, включала 451 танк и 62 САУ. Это давало почти четырехкратное превосходство над боеспособными немецкими танками и штурмовыми орудиями. Сравнивать артиллерию сложнее, поскольку противостоящие армии вели учет артиллерии различным образом. К тому же в Советской армии тяжелые минометы составляли гораздо большую долю, чем в немецкой. Однако можно заключить, что советские силы, сосредоточенные для проведения операции, насчитывали 2677 артиллерийских орудий и 2222 миномета. Первое число включает и противотанковые пушки и может быть сопоставлено с данными по немецким войскам, имевшим в распоряжении немногим менее 500 артиллерийских орудий и 178 противотанковых пушек. Следовательно, два советских фронта превосходили немецкие войска в районе Корсуня примерно в четыре раза, если сравнивать гаубицы и пушки. Немцы также располагали определенным количеством пехотных гаубиц калибром 75 мм и 150 мм с небольшой дальностью огня, которые входили в пехотные полки. Несколько затруднительно определить истинное число минометов и пехотных гаубиц в немецких частях, потому что это оружие включалось не во все отчеты. Однако три танковые дивизии XXXXVII танкового корпуса на 22 января имели в среднем по 12 минометов и 13 пехотных гаубиц. В то же время три пехотные дивизии корпуса имели в среднем по 15 минометов и 12 пехотных гаубиц. Если эти цифры типичны для всех немецких частей в районе Корсуня, можно сделать вывод, что у немцев было около 400 минометов и пехотных гаубиц. Это будет значить, что два советских фронта, вероятно, имели пятикратное превосходство в оружии этого класса [70] .