Советские танковые асы - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Барятинский cтр.№ 31

Так, например, по состоянию на 1 июня 1941 года в Красной Армии имелось 1129 танков Т-38 и 2331 Т-37. В приграничных военных округах, включая Прибалтийский, соответственно — 468 и 1081 танк. Конечно же, не все эти машины пребывали в боевой готовности. По своему техническому состоянию к 1-й и 2-й категориям относились 292 Т-38 и 523 Т-37. Другими словами, только эти танки были технически исправны или, в крайнем случае, требовали мелкого ремонта. Основная их масса была потеряна в первый месяц Великой Отечественной, так и не вступив в бой с врагом. Причём главным образом танки бросили или подорвали свои же экипажи из-за поломок и неисправностей. Лишь в считаных случаях, при грамотном использовании, этим слабым машинам удавалось оказать эффективную поддержку нашей пехоте. Один такой эпизод описал в своих воспоминаниях офицер-танкист Г. Пенежко, командовавший в первые дни войны ротой плавающих танков Т-37, которые он вполне справедливо именует то «танкетками», то «малютками».

«Наша рота танкеток давит небывало урожайную пшеницу. Мы выходим на правый фланг дивизии. Жарко. Парит полуденное солнце. Далеко слева — Перемышль. Город в дыму. Видны только шпили костелов.

Моя „малютка“, во главе двух взводов танкеток, скребя днищем по кочкам лощины, резво несётся к роще, по опушке которой только что подымались чёрные фонтаны.

Нам удалось опередить немцев и занять западную опушку рощи. Но не успел ещё левофланговый взвод старшего сержанта Зубова заглушить моторы, как на гребень в четырёхстах метрах от нас выскочила группа немецких мотоциклистов. Я подал сигнал „В атаку!“. Мой сигнал принят. На правом фланге взвод Зубова уже давит мотоциклы и теснит их ко мне. С ходу врезаюсь в группу мотоциклистов и поливаю её пулемётными очередями. Верткие трёхколесные машины рассыпаются во все стороны. Моя танкетка не может делать резких поворотов. Меня это злит, я ругаюсь и преследую противника по прямой на гребень; повторяю сигнал. Танкетки спешат ко мне, расстреливая на ходу не успевших скрыться за гребень мотоциклистов.

Оба взвода вслед за бегущим противником перемахнули гребень, и я увидел над зелёными волнами пшеницы цепь больших тёмных машин. Они тянули за собой пушки.

Едва успев дать красную ракету, я открываю почти в упор огонь по широкому стеклу встречной машины. Вздрогнув и перекосившись, она застыла на месте. Сизые пилотки убегающих немецких пехотинцев мелькают в пшенице. Дымят и пылают разбросанные по полю остовы гусеничных машин, от которых немцы не успели отцепить орудия. Мы носимся между горящими тягачами, забыв уже о мотоциклистах, скрывшихся в направлении хутора.

Вдруг над головой что-то резко и незнакомо просвистело, и я увидел показавшиеся со стороны хутора башни вражеских танков.

Выбросив сигнал „Делай, как я!“, разворачиваю машину „влево 90“ и, непрерывно маневрируя, спешу выйти из-под обстрела.

Машины выполняют мой приказ. Механики выжимают из своих „малюток“ весь их запас скорости. Теперь уже ясно, что мы являемся целью немецких танков. Стреляя с хода, они забирают левее и идут нам наперерез. С обогнавшей меня танкетки покатилась сорванная снарядом башня, и машина, вздрогнув, остановилась».

Следует подчеркнуть, что приводимый отрывок является едва ли не единственным в отечественной мемуарной литературе описанием боя советских плавающих танков с немецкими войсками. Характерным в этом эпизоде является то, что, нанеся поражение подразделению мотоциклистов и разгромив колонну артиллерийских тягачей, танки Т-37 были вынуждены отступить, а если быть точным, — спасаться бегством перед танками противника, в бою с которыми у пулемётных машин не было никаких шансов уцелеть.

Как это ни парадоксально, но значительно больше шансов на успех в огневой дуэли с немецкими танками имели средние бронеавтомобили БА-3, БА-6 и БА-10. Главным образом, благодаря своему мощному вооружению — 45-мм пушке. По огневой мощи они не уступали лёгким танкам Т-26 и БТ-7, и лишь более слабая броня и ограниченная проходимость вне дорог мешали их боевому применению. Тем не менее при грамотной организации боя успех им сопутствовал.

Так, например, в 5 ч. утра 22 июня 1941 года командир танкового полка 5-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса полковник Богданов поставил задачу на проведение разведки взводу из шести бронемашин БА-10 старшего лейтенанта Суровцева. Машины вышли из расположения части в 6 ч. 25 мин. При подходе к местечку Л. командир взвода организовал в лесу, по обе стороны от шоссе, засаду. Машины замаскировали так, что с расстояния 200 м их было трудно заметить.

В 10 ч. показалось до взвода немецких мотоциклистов, которые были уничтожены огнём БА-10 с дистанции 200–300 м. Через 40 минут на дороге показался лёгкий танк, двигавшийся с большой скоростью. Командир одной из бронемашин первым же выстрелом из орудия поджёг его. Спустя 7 минут к засаде приблизились ещё два танка, которые также были уничтожены огнём БА-10. Десятью минутами позже к месту, где стояли подбитые танки и мотоциклы, подошла колонна из 15 танков и мотоциклистов. Своим внезапным огнём БА-10 вывели из строя ещё три танка и большое количество мотоциклов, чем вынудили остальные немецкие машины повернуть обратно. С подходом к местечку Л. главных сил 7-й танковой дивизии 39-го немецкого танкового корпуса взвод старшего лейтенанта Суровцева отошёл к своим. Таким образом, в результате грамотно организованной засады шесть бронемашин БА-10 без потерь со своей стороны подбили и уничтожили шесть немецких танков и большое количество мотоциклов.

Осенью 1941 года на дальних подступах к Москве наиболее успешно действовала 4-я танковая бригада (впоследствии — 1-я гвардейская) полковника М. Е. Катукова. Помимо Лавриненко, Бурды, Самохина, Любушкина и других танкистов-асов, воевавших в составе этой бригады, в её рядах сражалось много мастеров танкового боя.

Так, 6 октября 1941 года в бою у села Первый Воин экипаж танка Т-34, которым командовал старший сержант Николай Капотов, записал на свой счёт шесть танков противника (Н. Капотов погиб 4 июля 1942 года в бою за деревню Юдино Орловской области), а экипаж старшего сержанта Антонова — семь танков и два противотанковых орудия, шесть танков подбил KB младшего лейтенанта И. Полянского.

Спустя три дня, уже в бою у деревни Шеино, отличился другой танкист 4-й танковой бригады — лейтенант Пётр Воробьёв. На своём Т-34 из засады в одном бою он уничтожил девять немецких танков и три бронетранспортёра (П. Воробьёв пал смертью храбрых в бою у деревни Калистово 27 октября 1941 года). Лейтенант Луговой в боях за Мценск одержал 13 побед, уничтожив к тому же ещё четыре миномёта и батарею зенитных орудий, старший сержант Пётр Молчанов за три дня боёв под Мценском подбил 11 танков, 13 противотанковых орудий, 10 пулемётных гнёзд и несколько миномётов, старший лейтенант Рахметов — 11 танков. Батальон капитана Анатолия Рафтопулло под Мценском и на Волоколамском направлении подбил 43 вражеских машины. За эти бои ему было присвоено звание Героя Советского Союза. 12 ноября 1941 года шесть танков противника в одном бою подбил на своём Т-34 комиссар 1-го батальона 1-й гвардейской танковой бригады Александр Загудаев. 13 ноября 1941 года в бою за деревню Козлово экипаж старшего сержанта Е. А. Луппова подбил семь танков, 5 миномётов, 2 ПТР и 3 пулемётных гнезда. В декабре 1941 года в одном из боёв под Волоколамском экипаж лейтенанта Кузьмина подбил шесть танков противника и захватил штабную машину.