Прохоровское побоище. Правда о "Величайшем танковом сражении" - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Замулин cтр.№ 140

С 12.15 части дивизии начали спешно оборудовать рубеж; 14-й гв. вдсп р-н выс. 242.3, западные скаты выс. 243.5, 20-й гв. вдсп – на выс. 243.5/иск./, Ольшанка, Остренький, 17-й гв. вдсп – во втором эшелоне на безымянной высоте, восточнее Средней Ольшанки, выс. 244, 6.

С 13.00 8-й гв. вдап своим огнем отражал наступление пехоты противника из района выс. 226.6, а две батареи 5-го оиптад вели борьбу с танками противника на выс. 236.7.

В результате боя две батареи 5-го оиптд сожгли 5 танков противника, 3 самоходных орудия, а огнем остальной артиллерии рассеяно две роты пехоты противника» [424] .

Таким образом, через 3,5 часа после начала контрудара вместо решительного удара по плацдарму войска правого крыла 33-го гв. ск начали оставлять свои позиции и отступать. Дивизия бригаденфюрера Приса рассекла оборону 33-го гв. ск в излучине почти на всю глубину и вошла в тыловую армейскую полосу на 5 км. В центре боевого порядка 5-й гв. А образовалась внушительная вмятина, которая хотя и медленно, но разрасталась. 155-й гв. сп оказался сбит с рубежа и рассеян, основная часть его подразделений с боями отходила к Полежаеву, другие – в северном направлении, в таком же положении оказалась и 11-я мсбр. А два полка 95-й гв. сд, спешно перейдя к обороне на неподготовленных рубежах, были связаны боем. Уже в полдень А.С. Жадов для блокирования прорыва задействовал часть своего резерва – стрелковую дивизию полковника М.Н. Смирнова и к выс. 236.7 выдвинул противотанковый резерв – 301-й иптап из-за того, что находившиеся здесь средства ПТО двух дивизий и мотострелковой бригады оказались не в состоянии остановить танки «Мертвой головы».

Причин успеха эсэсовцев несколько, но главные – это отсутствие в излучине двух основных средств сдерживания танковых клиньев, успешно использовавшихся нашими войсками: развитой системы минных полей в сочетании с артогнем и танковыми контратаками. Они позволяли рассредоточивать силы наступающих боевых групп неприятеля и лишали их пробивной мощи. Вместе с тем были и другие факторы, негативно влиявшие на обстановку. Во-первых, передовой эшелон в излучине составляли малочисленные, потерявшие значительное число вооружения части 52-й гв. сд, которые были не в силах противостоять численно превосходящему противнику. Во-вторых, на их рубежах инженерные сооружения и заграждения не были подготовлены должным образом. Дивизия, потеряв две трети личного состава в боях 5–6 июля, начала выходить в этот район только 8 июля. Кроме того, окопная линия, блиндажи, артплощадки и минные поля были значительно разрушены в ходе утреннего прорыва и бомбежки. В-третьих, находившаяся во втором эшелоне корпуса 95-я гв. сд не была готова к отражению сильной танковой атаки, ее батальоны на рассвете находились на марше и сходу вступили в бой, а ее артполкутром 12 июля, к моменту прорыва полосы 155-го гв. сп, еще не занял огневые позиции в излучине.

К перечисленному выше необходимо добавить отсутствие в районе развертывания основных сил 95-й гв. сд ее третьего стрелкового полка и необстрелянность значительного числа рядового и сержантского состава, а также ряд случаев растерянности и малодушия, которые проявили некоторые командиры ротного и батальонного звена всех соединений, попавших под мощный удар врага. В комплексе все эти негативные моменты привели к тому, что оборона 33-го гв. ск в излучине потеряла свою оперативную устойчивость, а на отдельных участках как единая система была разрушена.

После того как боевая группа дивизии углубилась в нашу оборону на несколько километров, бригаденфюрер Прис попытался сковать боем часть сил 52-й гв. и 95-й гв. сд на левом фланге 5-го грп СС и одновременно расширить плацдарм в направлении Веселого, нанеся подряд несколько ударов частью сил этого полка и танками по позициям спешно перешедших к обороне, 290-го гв. и 151-го гв. сп. Ситуация здесь оказалась хотя и сложной, но не столь драматичной, как у поймы реки. Хотя к 13.00 эсэсовцы полностью остановили наступление 284-го гв. сп перед северными скатами выс. 226.6, но подразделения 151-го гв. и 290-го гв. сп не дрогнули и сумели удержать занятые утром позиции: 300–800 м севернее х. Ключи и 800 м севернее выс. 226.6. Полковник А.Н. Ляхов писал:

«Создалось положение, когда наши части частично оставили подготовленные окопы, отдали господствующую высоту и до 80 % расстреляли боеприпасы, особенно снаряды дивизионной и полковой артиллерии» [425] .

В то же время нельзя не сказать и о случаях бестолковой траты боеприпасов. Процитирую журнал боевых действий 5-й гв. А: «В 18.30 в целях упорядочения расхода артиллерийских снарядов командующий армией обратил внимание командиров корпусов и дивизий на случаи безрассудного расхода боеприпасов артиллерии и минометов.

Командиры соединений и их командующие артиллерией самоустранились от планирования боя и руководства огнем при отражении атак танков противника. В большинстве случаев (95-я гв. сд и 9-я гв. вдд) по атакующим танкам противника открывают беспорядочный огонь и не управляют им, всеми орудиями, кто только видит, не считаясь с дистанцией. В результате указанного беспорядка за два дня боя подбито и сожжено лишь 108 танков противника при потере 95 орудий с нашей стороны» [426] .

Об этих фактах автору приходилось слышать и из уст самих участников тех событий. Отсутствие в некоторых артиллерийских подразделениях выдержки ветераны считали проявлением «танкобоязни». К сожалению, стимулятором этого страха были не слишком высокие боевые качества отдельных видов артиллерийских систем, к примеру, той же «сорокапятки».

Несомненно, ситуация, в которой оказалась 95-я гв. сд, была вызвана в значительной степени объективными причинами. Однако нельзя не признать и тот факт, что ее усугубляли необдуманные решения, отсутствие необходимого опыта и слабая подготовка ряда старших офицеров дивизии командного звена. Так, чувствовалась определенная растерянность командиров как 290-го гв. сп, так 284-го гв. сп при управлении полками в сложных условиях, а их отдельные поступки в столь напряженный момент вообще трудно понять. Процитирую приказ командира дивизии:

«12 июля командир 290-го гв. сп подполковник Заярный Федор Михайлович самоустранился от управления полком, уехав во 2-й эшелон под видом болезни. Когда с КП потребовали координаты места, где он находится, и где находятся его части, назвал место, не соответствующее действительности…» [427]

После завершения боев, проводя анализ оборонительной операции, руководство штаба армии оценило действия Ф.М. Заярного и В.С. Накаидзе 12 июля как неудачные и непрофессиональные. Фактически списав на них все недочеты, которые были допущены командованием и дивизией, и корпуса, да и самим штабом армии при подготовке и проведении контрудара.

Более успешно развивался контрудар на правом крыле 5-й гв. А. Обе дивизии 32-го гв. ск и 97-я гв. сд 33-го гв. ск одновременно и слаженно перешли в наступление. 66-я гв. и 97-я гв. сд, сходу прорвав оборону противника на стыке 11-й тд и мд «Мертвая голова», продвинулись вперед до 3 км и ворвались в с. Кочетовку. В отчете начальник штаба 97-й гв. сд писал: