Прохоровское побоище. Правда о "Величайшем танковом сражении" - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Замулин cтр.№ 109

От выстрелов в бензобаки танки мгновенно вспыхивали. Открывались люки, и танковые экипажи пытались выбраться наружу. Я видел молодого лейтенанта, наполовину сгоревшего, повисшего на броне. Раненый, он не мог выбраться из люка. Таки погиб. Не было никого рядом, чтобы помочь ему. Мы потеряли ощущение времени, не чувствовали ни жажды, ни зноя, ни даже ударов в тесной кабине танка. Одна мысль, одно стремление – пока жив, бей врага. Наши танкисты, выбравшиеся из своих разбитых машин, искали на поле вражеские экипажи, тоже оставшиеся без техники, и били их из пистолетов, схватывались врукопашную. Помню капитана, который в каком-то исступлении забрался на броню подбитого немецкого «тигра» и бил автоматом по люку, чтобы «выкурить» оттуда гитлеровцев. Помню, как отважно действовал командир танковой роты Черторижский [312] . Он подбил вражеский «тигр», но и сам был подбит. Выскочив из машины, танкисты потушили огонь. И снова пошли в бой» [313] .

Согласно данным штаба 29-го тк, две его бригады, три батареи 1446-го сап и наступавший за ним 136-й гв. сп 42-й гв. сд к 11.00 были полностью остановлены, понесли большие потери и перешли к обороне в 0,5 км восточнее свх. «Октябрьский», а подразделения 25-й тбр начали выходить из глубины обороны противника и собирались в лощине в 1,5 км юго-восточнее х. Сторожевое. В штаб корпуса начали поступать первые донесения о потерях. Из них следовало, что за 2–2,5 часа боя в соединении вышло из строя более 60 % бронетехники: в 32 тбр – более 63 % (до 40 танков и около 350 человек), в 25-й тбр – около 70 % (48 танков), столько же в 1446-и сап, в 31-й тбр – более 40 %.

Потери в танках были действительно огромны, но страшнее другое. Вместе со своими боевыми машинами горели и экипажи – живые люди.

«Тут я позволю себе обратить внимание читателей вот на такой штрих боевой жизни танкистов, – писал уже после войны ветеран 10-го танкового корпуса В.Т. Федин. – Техническое обслуживание танка проводит сам боевой экипаж (в отличие, например, от авиации, где самолет к вылету готовят наземный экипаж и наземные службы технического обслуживания). Экипаж заливает горючее и масло в баки, производит смазку многочисленных точек ходовой части, снимает смазку ствола пушки перед боем, смазывает ствол после стрельбы и т. д. Поэтому одежда танкистов часто бывала пропитана горючим, моторным маслом. Основным горючим для дизельных двигателей наших танков той войны был газойль. Он значительно менее летуч, чем бензин, и на одежде держится долго. Когда на одежду попадает огонь, она мгновенно загорается, а вероятность попадания огня в бою на одежду очень высока. На Т-34 были 3 столитровых бака с горючим по правому борту и плюс столитровый бак с моторным маслом по левому борту, и когда бронебойный снаряд прошивает борт, внутрь танка выплескивается газойль или масло, и масса искр попадает на одежду, и все это вспыхивает. Не дай бог живущим сейчас когда-нибудь видеть израненного, корчащегося, заживо сгорающего человека или испытать это самому. Вот почему и существует среди танкистов своеобразная, неофициальная оценка мужества, боевой зрелости, опытности и бывалости – количество танков, в которых ты горел сам… Трудно вообразить, что после этого всего можно остаться в живых и не свихнуться. Видимо, только русский человек способен выдержать это» [314] .

Итак, несмотря на героизм и самоотверженность гвардейцев, атака на направлении главного удара 5-й гв. ТА ожидаемого результата не принесла. Бригады 29-го тк были разбиты, а резервов для продолжения наступления не было. Да и смысла повторять лобовые атаки, в общем-то, тоже. И уже к полудню стало ясно – план контрудара провалился.

Положение в соединении генерала Б.С. Бахарова оказалось несколько лучше, но без помощи соседа переломить ситуацию он оказался не в состоянии. 18-й тк был изначально слабее 29-го тк, но оборона противника в его полосе оказалась стольже сильной, как и у железной дороги. Согласно журналу боевых действий корпуса, к 12.00 170-ятбр уже лишилась 60 % машин, перешедших утром в атаку. Поэтому основная надежда была на 110-ю тбр.

«…К полудню обстановка накалилась до предела, – вспоминал бывший командир взвода танков 170-й тбр, в ту пору лейтенант В.П. Брюхов [315] , – Боевые порядки войск перемещались, точно определить линию фронта не было возможности. Обстановка менялась ежечасно, даже ежеминутно. Бригады то наступали, то останавливались, то пятились назад.

…Наступление развивалось не так удачно, как хотелось нашему командованию. Сверху шли грозные требования усилить натиск и увеличить темп наступления. Но как выполнить этот приказ в сложившейся обстановке?

Казалось, на поле боя тесно не только танкам, БТР, орудиям и людям, но и снарядам, бомбам, минам и даже пулям. Их холодящие душу трассы летали, пересекались и переплетались в смертельную вязь. Страшные удары бронебойных и подкалиберных снарядов потрясали, пробивали и прожигали броню, выламывали огромные куски ее, оставляя зияющие провалы в броне, калечили и уничтожали людей.

Горели танки. От взрывов срывались и отлетали в сторону на 15–20 м пятитонные башни. Иногда срывались верхние броневые листы башни, высоко взмывая ввысь. Хлопая люками, они кувыркались в воздухе и падали, наводя страх и ужас на уцелевших танкистов. Нередко от сильных взрывов разваливался весь танк, в момент превращаясь в груду металла. Большинство танков стояли неподвижно, скорбно опустив пушки, или горели. Жадные языки пламени лизали раскаленную броню, поднимая вверх клубы черного дыма. Вместе с ними горели танкисты, не сумевшие выбраться из танка. Их нечеловеческие вопли и мольбы о помощи потрясали и мутили разум. Счастливчики, выбравшиеся из горящих танков, катались по земле, пытаясь сбить пламя с комбинезонов. Многих из них настигала вражеская пуля или осколок снаряда, отнимая их надежду на жизнь.

Выбравшись из подбитого танка, в ярости бросая гранаты, рвался вперед врукопашную совместно с автоматчиками командир танка лейтенант А.М. Свинолупов. Залег и поддерживал бой из снятого лобового пулемета радист сержант Шестаков, с пистолетом в руках шел в атакующей цепи заряжающий А.И. Скирдов» [316] .

В некоторых отечественных и зарубежных изданиях утверждается, что 12 июля 55-й гв. тп 12-й гв. мбр 5-го гв. Змк тоже участвовал в боевых действиях юго-западнее станции Прохоровка. Так, ветеран этого мехкорпуса полковник А.П. Рязанский пишет: «Около полудня, в самый разгар танкового сражения, командарм приказал для обеспечения стыка между 29-м и 2-м танковыми корпусами… ввести в бой 55-й гв. танковый полк 12-й гв. механизированной бригады с задачей атаковать противника в направлении высоты у совхоза «Комсомолец». Развернувшись в боевые порядки, 55-й гв. тп атаковал противника и вел с ним напряженный бой 1,5–2 км юго-западнее высоты 252.2, отразив все попытки овладеть этой высотой и прорваться к Прохоровке» [317] .