Снайпер в Афгане. Порванные души - читать онлайн книгу. Автор: Глеб Бобров cтр.№ 33

И таких номеров Либоза выдавал по два-три на день. Разумеется, на сержантскую должность командира второго отделения третьего взвода, которая ему полагалась по штату, никто Ваську не ставил да, кажется, и не собирался ставить. Взвод вполне обходился двумя сержантами – «замком» Дмитрием Куделей и поднявшимся из рядовых Колей Олексюком. Правда, хотели было назначить на вакантное место Шурика Хрипко, но тот в самый ответственный момент угодил в свой, пожалуй, сотый «залет», и опять-таки из-за Васьки. Только начал «воспитывать» его за какую-то очередную провинность, как в палатку вошел командир первого взвода, принципиальный и бескомпромиссный старший лейтенант Козаков. Пришлось Шурику отсидеть несколько суток на гауптвахте. Сержантское звание в результате он получил только через полгода.

Командованию роты деваться было некуда, и в конце концов Ваську назначили командиром отделения. А тут и первая операция. И первая не только для него, но и для нового взводного – Сереги Звонарева. Морпех решил обкатать молодых на приусадебном участке.

* * *

Перед выходом нам объявили, что идем в район кишлака Кури. А Кури – это затрапезное селеньице, находившееся через реку, метрах в трехстах от полка. В общем, все, как и задумал Морпех: тактические занятия, реально приближенные к боевой обстановке, – обкатка для молодых.

В нескольких километрах за селением мы вылезли на какой-то обледенелый гребень. Внизу виднелось узкое ущельеце, на дне его, метрах в тридцати под нами, то, что у духов называется дорогой.

Просидели мы там часа три, уже начало светать, и тут слышим отдаленный гул. Сразу определили – идет маленький караванчик. Связались с ротным. Остановить, посмотреть. Что не так – «мочить». Серега волнуется, первый раз как-никак. Спрашивает:

– Что в таких случаях делаете?

Отвечаем:

– Короткую очередь из пулемета перед колонной и осветительную ракету в склон над головами…

Хорошо известно, что с воем врезающаяся в камни сорокамиллиметровка действует на нервы похлеще ПК.

По притихшей цепочке передали приказ: «Приготовить гранаты. Без команды не стрелять!» Взвод деловито закопошился и замер. Ждем…

Наконец появились первые неясные тени. Идут тихо. Видно, что в цепи у них несколько навьюченных животных. А больше ничего в кромешной тьме скального разлома не разобрать. Когда духи вытянулись прямо под нами, кто-то выпустил ракету, а Зубяра, приложившись патронов на двадцать, удовлетворенно хмыкнул: «Ось, як сма-а-ачно!»

Даже в призрачном свете малиновых трассеров и разбившейся о камни «сороковки» было видно, что это полусонно бредущие на базар мирные дехкане. Внизу сразу заверещали, кто-то из них на ломаном русском заголосил срывающимся фальцетом: «Не стреляйте!» – и тут все крики покрыл яростный вопль Васька: «Получа-айте-е… Фашисты!» – а вслед прогремела длиннющая автоматная очередь…

Магазин у него был забит исключительно трассирующими патронами, неизлечимая болезнь всех молодых, и нам показалось, что заметавшиеся по дну ущелья жалкие фигурки все, как одна, были срезаны этим неправдоподобно длинным и столь же неправдоподобно красивым, светящимся, новогодним пунктиром. Оттарахтев из автомата, Васька хотел довести начатое до конца и уже, привстав, размахнулся было «эфкой», но тут его праведный гнев был остановлен диким ревом десяти с лишним глоток: «Отставить!»

Куделя, рискуя сорваться с обледенелого склона, кинулся к перепуганному Ваське, и через несколько секунд мы услышали ни с чем не сравнимый звук звонких оплеух и перемежаемый отборным матом крик замкомвзвода:

– Где чека, недоносок?! Сюда давай, мать твою! Ищи… Убью тварь безмозглую! Ищи…

Вскоре чеку нашли, граната была благополучно обезврежена, а к нам на позицию с трудом вскарабкался старейшина – самый ветхий из идущих в караванчике бабаев. Как выяснилось, никто, по счастью, не пострадал. Единственная потеря – пробитый в нескольких местах мешок с рисом, навьюченный на одном из ослов. Но перепуганы чурки были, конечно, до мокрых штанов. Пока мы разговаривали с дедулей, на связь вышел Пухов и, узнав «о чем стрельба», торжественно пообещал по возвращении в часть Васька «употребить». Следом на связи появился Морпех и, поправив ротного, торжественно заверил, что лично «употребит» всех до единого, начиная с Пухова и Звонарева и заканчивая их домашними животными, если таковые имеются в наличии.

Серега дал отбой, скривил лицо и, сплюнув, сказал:

– Ну, уж в последнем-то никто и не сомневался!

Мы немного посмеялись, в который раз прошлись по звероподобному комбату и, отпустив старика с караванчиком, подозвали Васька. Тот подбежал, вытянулся и «с прогибом» доложил:

– Товарищ лейтенант! Младший сержант Либоза по вашему приказанию прибыл!

Взводный выдержал изощренно долгую паузу, потом расплылся в язвительнейшей улыбке и кивнул:

– Ну… Докладывай.

– А чаво докладывать-та? Все начали палить… И я начал!

Димка Куделя, давясь от смеха, подкатил глаза и тоскливо протянул:

– Господи! За что мне такой идиот под дембель?! А?!

Серега же просиял еще больше и, еле сдерживаясь, выдавил:

– Да я, Вася, не о том… Доложи командиру, как ты умудрился с тридцати метров влепить в толпу целый магазин и ни разу не попасть?!

О, это было больно. Васька покраснел, потупился и промямлил невнятно что-то о невезении. Когда же мы поинтересовались: «Кому не повезло?» – он вовсе расклеился и чуть было не прослезился.

После операции мы разрядили его магазин. Посчитали… Оказалось, что наш «антифашист» выпустил по «душманским извергам» шестнадцать патронов. Долго еще подшучивали в полку над «самой длинной» в истории боев за идеалы Апрельской революции автоматной очередью.

Но как бы там ни было, а этот случай помог Ваське гораздо больше, чем наряды и побои. И хотя он все еще продолжал «откалывать номера», отношение к нему во взводе изменилось явно в лучшую сторону.

Помню, на операции в урочище Аргу начался мощный обстрел стоянки батальона. После первого гранатометного залпа по нашим машинам полусонный Васька подхватил, как ребенка, стоявший на броне АГС (а это сорок пять килограммов) и сиганул с ним наземь. Резво промчавшись метров двадцать и чуть-чуть не раздавив двух молодят, он бухнулся в чужой окоп и с ходу открыл беспорядочный огонь. Вообще, в экстремальных ситуациях Васька молодцевато стрелял исключительно беспрерывными очередями. Но на этот раз ему никто не сказал ни слова, словно так оно и должно было быть.

* * *

Второго февраля 1985 года ушла на дембель «нулевая», из числа рядового состава, партия нашего призыва. За пять месяцев до этого из взвода уволились в запас сержанты Хрипко и Олексюк. Теперь уходили мы – последние «осенники» 1982 года: пулеметчик Гриша Зубенко и два снайпера Богдан Завадский и я. Тринадцатого февраля в час ночи я приехал домой, а в это время третий мотострелковый в составе батальона выходил на свою последнюю операцию в недоброй памяти район Карамугуль – Гузык-Дара.