Июнь. 1941 год. Запрограммированное поражение - читать онлайн книгу. Автор: Лев Лопуховский, Борис Кавалерчик cтр.№ 93

Не теряя времени на раскачку, Жуков энергично принялся за ранее незнакомую ему работу. По его указанию оперативное управление Генштаба под руководством генерал-лейтенанта Г.К. Маландина приступило к уточнению недавно принятых «Соображений…» в соответствии с итогами только что проведенных оперативно-стратегических игр. 11 марта эта работа была завершена. В преамбуле нового плана говорилось:

«В связи с проводимыми в Красной Армии в 1941 году крупными организационными мероприятиями докладываю на Ваше усмотрение уточненный план стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на западе и на востоке» (выделено нами. — Авт.) [443].

Под запиской были заделаны подписи наркома обороны маршала С. Тимошенко и начальника Генерального штаба Красной Армии генерала армии Г. Жукова. А подписал ее только собственноручно исполнивший записку генерал-майор Василевский. Есть смысл подробнее рассмотреть этот документ, составленный всего затри месяца до начала войны. Там подчеркивалось:

«Сложившаяся политическая обстановка в Европе заставляет обратить исключительное внимание на оборону наших западных границ.

‹…› Германия в настоящее время имеет развернутыми 225 пехотных, 20 танковых и 15 моторизованных дивизий, а всего до 260 дивизий, 20 000 полевых орудий всех калибров, 10 000 танков и до 15 000 самолетов, из них 9000–9500 боевых» [444].

На самом деле в марте Германия располагала 191 дивизией и 4296 боевыми самолетами, включая транспортные. На 1 апреля у нее было 11 627 полевых орудий, не считая трофейных, которых тогда было сравнительно немного, а через два месяца, на 1 июня, — только 5162 танка [445]. Как мы видим, все цифры при оценке сил Германии были явно завышены.

Казалось бы, что это неплохо: на пороге войны лучше ошибиться в большую сторону, чтобы исключить возможность недооценки степени угрозы и, соответственно, скорректировать соответственно свои планы. Но столь значительная ошибка в оценке противника в дальнейшем сыграла злую шутку с аналитиками Генштаба и привела их к неверным выводам относительно готовности вермахта к нападению.

Согласно плану, центр тяжести советских усилий в будущей войне окончательно переносился южнее Припятских болот. То же самое ожидалось и от потенциального противника:

«Германия, вероятнее всего, развернет свои главные силы на юго-востоке — от Седлец до Венгрии, с тем чтобы ударом на Бердичев, Киев захватить Украину.

Этот удар, по-видимому, будет сопровождаться вспомогательным ударом на севере — из Восточной Пруссии на Двинск и Ригу или концентрическими ударами со стороны Су валки и Бреста на Волковыск, Барановичи».

В то же время не исключалось:

«‹…› что немцы сосредоточат свои главные силы в Восточной Пруссии и на Варшавском направлении, с тем чтобы через Литовскую ССР нанести и развить главный удар в направлении на Ригу или на Ковно, Двинск.

Одновременно необходимо ожидать вспомогательных концентрических ударов со стороны Ломжи и Бреста с последующим развитием их в направлении Барановичи, Минск».

При этом совершенно необоснованно предполагалось, что:

«Примерный срок развертывания германских армий на наших западных границах — 10-15-й день от начала сосредоточения» [446]. Приблизительно такой же срок отводился для этого и советским войскам. Ожидалось, что Румынии для развертывания войск потребуется 15–20 суток, а Финляндии и того больше — 20–25.

Первые бои будущей войны представлялись советскому руководству столкновением передовых частей, как это происходило в начале Первой мировой войны. До начала сражения между основными силами должны были пройти несколько дней, за которые в СССР надеялись успеть провести мобилизацию и развертывание своих вооруженных сил. Наглядный пример майского наступления на Западе в 1940 г., когда немцы вложили практически все имеющиеся силы в первый удар и, благодаря этому, быстро добились решающего успеха, к несчастью, не стал уроком для командования Красной Армии.

Генштаб предполагал следующую группировку сил противника при первом варианте развертывания:

— к северу от нижнего течения р. Западный Буг до Балтийского моря — 30–40 пехотных, 3–5 танковых дивизий, 2–4 мотодивизий, до 3570 орудий и до 2000 танков;

— к югу от р. Западный Буг до границы с Венгрией — до 110 пехотных, 14 танковых, 10 моторизованных дивизий до 11 500 орудий, 7500 танков и большая часть авиации, плюс венгерские и румынские войска.

Во втором варианте действий Германии ожидалось, что немцы выделят для действий на севере до 130 дивизий, большую часть своей артиллерии, танков и авиации, оставив для действий на юге 30–40 пехотных дивизий, часть танков и авиации. При этом в обоих вариантах западное направление считалось второстепенным, и удар в направлении Минска рассматривался как вспомогательный. Возможный состав вражеских группировок, которые могли быть развернуты на границах СССР в марте 1941 г. (с учетом сил сателлитов), показан в таблице 6.1.

В записке особо оговаривалось, что 200 немецких дивизий могут быть направлены против СССР только при условии окончания войны с Англией. Но самое главное: в плане не было четко определено, какой же вариант действий противника из двух наиболее вероятен, хотя они самым кардинальным образом (по распределению сил) отличались друг от друга. А от этого зависел и основной вариант стратегического развертывания основных сил Красной Армии на западе. За такую оценку противника слушателю академии Генерального штаба больше тройки не поставили бы. Двойку ставить нельзя: все-таки вскрыты три возможных стратегических направления наступления противника на глубину первых операций. При этом, судя по приводимому в документе распределению сил на них, главный удар противника ожидался в полосе Юго-Западного фронта. Но не будем обвинять Василевского и командование Красной Армии в неграмотности — этот вопрос был уже решен «высшей инстанцией». И Генштабу оставалось в соответствии с этим решением только распределить силы между Западом, Востоком и финским фронтом.

Вообще, документ производит странное впечатление: слишком много неясностей в оценке возможных оперативных планов противника на западе. Ближайшие и последующие задачи войск противника по направлениям просматриваются, а каковы дальнейшие? В плане вообще не сделана попытка определить, с какой же целью Германия может развернуть на своей восточной границе столь крупную группировку сухопутных войск. Из приведенной оценки противника получалось, что Гитлер просто хочет отобрать у Сталина то, что он уступил ему по пакту Молотова-Риббентропа — не более того. Похоже на полицейскую операцию с целью наказать непослушного союзника. И для этого могут быть развернуты столь крупные силы, перечисленные во втором разделе плана? Может быть, разработчики боялись, что их обвинят в пораженческих настроениях? Нет, скорее всего, они априори считали, что первые удары врага в любом случае будут отражены.