Оборона Одессы - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Савченко, Артем Филиппенко cтр.№ 65

14 сентября генерал И. Якобич отдает приказ 11-му армейскому корпусу и 21-й пехотной дивизии начать наступление на участке Дальник – Сухой лиман. Левый фланг 11-го армейского корпуса прикрывала специальная штурмовая группа, в которую вошли 21-й и 11-й штурмовой батальоны, 1-й немецкий штурмовой батальон и 1-й дивизион штурмовой артиллерии [239] . Фронт Южного сектора отстоял от города значительно дальше фронтов других секторов и упирался в Днестровский лиман. Но местность, которую обороняли советские части, была очень открытая, степная, даже без лесопосадок. Уязвимы для вражеской авиации и артиллерии были и ведущие к фронту дороги. В течение дня 14 сентября положение в Южном секторе ухудшилось. Чтобы предупредить катастрофу, не допустить здесь прорыва главного рубежа обороны, оставался единственный выход: отвести левофланговые части этого сектора на восточный берег Сухого лимана, где заблаговременно был подготовлен новый оборонительный рубеж. Такое решение было принято командованием OOP в тот же день. Военный совет OOP единодушно пришел к выводу, что отступление от Днестровского лимана – единственная возможность удержать и укрепить фронт Южном секторе.

25-я стрелковая дивизия и 2-я кавдивизия отводились на рубеж западнее Дальника – Гросс-Либенталь. Противник ввел на этом направлении новую дивизию и, потеснив советские части, проник в район Гросс-Либенталь и к западному берегу Сухого лимана. Чтобы прикрыть это опасное направление, были выдвинуты два бронепоезда, сосредоточен армейский резерв, а в 25-ю стрелковую и 2-ю кавдивизию было направлено пополнение. Под руководством генерала Хренова начали устанавливать железобетонные огневые точки.

Оборона Одессы теряла значительные сельские территории района Овидиополь – Каролино-Бугаз, вместе с линей одноколейной железной дороги Бугаз – Татарка. Но вместе с тем полоса обороны 25-й стрелковой дивизии значительно сокращалась и появилась возможность уплотнить боевые порядки, сосредоточить на решающих участках больше артиллерийского и пулеметного огня, вывести один полк 25-й стрелковой в армейский резерв.

Усилению обороны на южном участке фронта способствовало и то, что передний край обороны теперь проходил по восточному берегу Сухого лимана, форсировать который с ходу румынским частям было трудно. К тому же, захватив район Овидиополя, румынские войска, что противостояли Южному сектору обороны, оказались на узкой, в 10–15 км, полоске суши, прижатыми к Днестровскому лиману, что снижало их маневренность. Румынскому командованию постоянно приходилось принимать во внимание потенциальную возможность прорыва советских войск южнее Беляевки с полным окружением румынских частей у Овидиополя и Каролино-Бугаза [240] .

В то же время Н.И. Крылов замечал: «Но в оперативном отношении преимущества получал противник. Береговая линия нашего плацдарма суживалась до 30 километров. Это чрезвычайно ограничивало возможность маневрирования кораблей на подступах к Одессе и практически исключало возможность входа судов в порт в дневное время. Другое, не менее тяжелое последствие отхода левого крыла армии состояло в том, что после этого враг мог начать артиллерийский обстрел города также и с южной стороны. И наконец, сам факт значительного приближения фронта к городу еще на одном участке таил в себе опасность всяких неожиданностей и внезапных осложнений… За первые дни большого сентябрьского наступления противник успел нанести армии ощутимый урон. В батальонах 90-го стрелкового полка майора Белюги оставалось по 50–60 штыков. Почти такое же положение создалось в 287-м стрелковом, только недавно пополненном» [241] .

14–18 сентября были одними из самых критических дней в одесской обороне. Румынские войска очень быстро заняли западный берег Сухого лимана (дамба, соединяющая берега Сухого лимана, у моря была взорвана). Выйдя к Сухому лиману, враг начал обстреливать Одессу и с юга. Снаряды противника простреливали уже весь город и стали «накрывать» единственный аэродром 69-го истребительного авиаполка, район строящихся пирсов в Аркадии.

В ночь на 14 сентября Военный совет OOP послал телеграммы одинакового содержания Верховному главнокомандующему, наркому Военно-морского флота и Военному совету ЧФ. В них докладывалось о создавшемся под Одессой критическом положении и о том, что противник подводит к городу новые дивизии: «Противник получает пополнения, подбрасывает новые дивизии. Под давлением превосходящих сил противника создается опасность отхода наших частей на рубеж Гниляково – Дальник – Сухой лиман. Население, аэродромы, город, порт и корабли будут нести еще большие потери от артогня противника. Авиацию будем вынуждены перебазировать в Крым. Созданная из местных ресурсов 421-я стрелковая дивизия имеет недостаточное количество пулеметов, артиллерии. Остальные дивизии нуждаются в пополнении пулеметами и артиллерией. Все стрелковые части имеют 45 процентов недокомплекта в части начсостава. Полученные маршевые батальоны влиты в части полностью. За месяц обороны наши потери только ранеными 25 тысяч человек, за 12 сентября только раненых 1900 человек. Для обеспечения от прорыва и артобстрела аэродромов, города и порта срочно необходима одна стрелковая дивизия и дальнейшее пополнение маршевыми батальонами с вооружением» [242] .

Ответ из Москвы пришел меньше чем через сутки. Депеша, адресованная командованию оборонительного района, гласила: «Передайте просьбу Ставки Верховного Главнокомандования бойцам и командирам, защищающим Одессу, продержаться 6–7 дней, в течение которых они получат подмогу в виде авиации и вооруженного пополнения. И. Сталин».

По поводу ответа Сталина Н.И. Крылов позже заметит: «В дальнейшем ходе войны к войскам, в которых я служил, Верховное главнокомандование никогда не обращалось в такой форме. Ставка ничего не приказывала. Ставка просила…»

Уже через несколько часов после получения этой телеграммы Сталина стало известно, что обещанная подмога начнет прибывать раньше указанных сроков [243] .

Утром 15 сентября противник возобновил наступление в Южном секторе, введя в бой новые резервы. Румынские войска стремились прорваться к селу Дальник. Здесь наряду с подразделениями 25-й Чапаевской и 2-й кавдивизий отличился только что прибывший на этот участок фронта милицейский отряд особого назначения. 15 сентября советские части пытались контратаковать у Дальника, но противник, используя танки, прорвал участок фронта в 7 км. Дабы остановить врага на этом участке, в прорыв были брошены все советские бронемашины из резерва и 69-й артиллерийский полк майора Лукянченко.

Советский 7-й кавполк, атакованный превосходящими силами неприятеля с фронта и фланга, в течение всего дня вел напряженный бой. В бою погиб командир полка майор Лебедев. К исходу дня полк вынужден был отойти, заняв рубеж в 2 км западнее Дальника. С исключительной стойкостью оборонял свой рубеж 31-й стрелковый полк, на участок которого враг направлял главный удар. Атаки противника на других участках Южного сектора были отражены. Овидиопольский и Беляевский истребительные батальоны, действовавшие ранее на отдельных участках Южного сектора как самостоятельные боевые единицы, 15 сентября были влиты в состав регулярных частей 25-й стрелковой дивизии.