Крым в период немецкой оккупации. Национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение - читать онлайн книгу. Автор: Олег Романько cтр.№ 53

Эта в целом верная картина является тем не менее чересчур эмоциональной и обобщенной. Каковы же те факты, на основе которых она появилась? Приведем только некоторые из них, наиболее вопиющие. Так, 2 июля 1942 года, в ходе боев за Севастополь, катер, на котором находились старший лейтенант В. Квариани, сержант П. Судак и еще несколько солдат и моряков, получил пробоины в корпусе и стал оседать от принятой воды. Вскоре заглох один из моторов, и экипаж был вынужден повернуть катер к занятому немцами берегу. Высаживаться пришлось недалеко от Алушты, где уже находилась татарская добровольческая часть. На берегу между татарами и десантниками произошел неравный бой. В результате те из них, кто остался в живых, были пленены добровольцами. После боя татары стали расправляться с ранеными десантниками, расстреливая их в упор. По свидетельству выживших, они могли так расстрелять всех, если бы не подоспевшие итальянские моряки, которые сразу же прекратили расправу [346] .

В. Мищенко был пленен в ходе боев за Севастополь, и летом 1942 года проделал нелегкий путь до лагеря «Картофельный городок», который находился в пределах Симферополя. После войны он свидетельствовал, что из трех тысяч человек, которые находились в его колонне, до лагеря дошла только половина. Остальные были расстреляны по пути конвоем, который состоял из немцев и крымских татар [347] .

4 февраля 1942 года командование партизанских отрядов Крыма сообщало на «большую землю», что румыны и татары-добровольцы неожиданно напали на группу партизан 2-го отряда. В произошедшем затем бою четыре «народных мстителя» были захвачены карателями. После боя всех их расстреляли, а тела бросили в костер [348] .

Это только некоторые свидетельства того, как могли поступать татарские добровольцы с советскими военнопленными и партизанами. Может ли быть оправданной такая жестокость? Разумеется, нет! Хотя и ее можно объяснить «горячкой» боя, состоянием аффекта и тому подобными явлениями. Однако поведение крымско-татарских добровольцев, которые занимались охраной концентрационных лагерей, вряд ли можно объяснить подобным образом. Наоборот, нижеприведенные факты свидетельствуют о том, что со временем зверства по отношению к военнопленным, партизанам и гражданскому населению, заподозренному в нелояльности к новой власти, приобрели более массовый и систематический характер.

Из всех пенитенциарных заведений, которые были созданы на территории Крыма, наиболее печальную славу имел концентрационный лагерь на территории совхоза «Красный». Этот лагерь был создан весной 1942 года под эгидой полиции безопасности и СД Симферополя для содержания в нем всех тех, кто представлял или мог представлять потенциальную угрозу для оккупационного режима. Обычно здесь держали коммунистов, захваченных в плен партизан и подпольщиков, а также членов их семей. Первоначально экзекуции проходили крайне редко, так как лагерное начальство не имело достаточного количества исполнителей. Положение изменилось в январе 1943 года, когда на охрану лагеря прибыл 152-й батальон «вспомогательной полиции порядка». С тех пор поменялся и режим содержания узников. Нет, он и до этого не был легким. Просто с приходом татарского добровольческого батальона «обычный» концентрационный лагерь превратился в лагерь уничтожения.

Что же представлял собой режим этого лагеря? В октябре 1973 года один из сотрудников КГБ П. Бабенко подготовил на запрос Совета Министров Украинской ССР интересную докладную записку, озаглавленную «О фактах коллаборационизма среди граждан крымско-татарской национальности в период Второй мировой войны». В ней, помимо всего прочего, сообщалось:

«(В концлагере на территории совхоза «Красный») был создан исключительно жестокий режим. Преднамеренно и планомерно истреблялись содержавшиеся узники, путем массовых и одиночных расстрелов, удушения в автомашинах – «душегубках», сожжения на специально оборудованных кострах, а также путем систематических истязаний, непосильного изнурительного труда, голода, антисанитарных условий…

В результате расследования, проведенного в 1944 году (Симферопольской городской Чрезвычайной комиссией), в 3 км от лагеря в урочище «Дубки» было обнаружено свыше двадцати ям, а на территории лагеря один колодец с трупами расстрелянных и заживо сброшенных туда советских граждан, и, как указано в акте, только из четырех ям и частично из колодца было извлечено 443 трупа мужчин, женщин, стариков и детей.

В 1970–1971 годах органами госбезопасности Украины были разысканы и привлечены к уголовной ответственности… изменники Родины бывшие добровольцы 152-го батальона – Ходжаметов Теймук, Абжелилов Абкадар, Салаватов Шевкет, Куртвелиев Якуб, Парасотченко Семен и Кулик Николай.

В ходе расследования по их делу в ноябре – декабре 1970 и в ноябре – декабре 1971 года в урочище «Дубки» и в районе бывшего концлагеря по показаниям потерпевших, свидетелей и обвиняемых были установлены новые, ранее неизвестные места массового уничтожения узников концлагеря. В процессе проведения эксгумаций из этих мест извлечены костные останки расстрелянных, принадлежащие не менее чем 2955 человекам в возрасте от 5–6 месяцев и выше…

Особенно кровавую расправу фашистские оккупанты и их сообщники из 152-го добровольческого батальона учинили в конце октября – начале ноября 1943 года, когда в урочище «Дубки» было расстреляно около 2 тыс. заключенных, и в первой половине апреля 1944 года, перед бегством оккупантов из Крыма, когда несколько тысяч оставшихся заключенных концлагеря были расстреляны в «Дубках» и сброшены живыми в колодцы на территории концлагеря…» [349]

Как говорится, приведенные факты говорят сами за себя. Всего же за неполные три года существования лагеря немцы и их пособники замучили и расстреляли в нем более 8 тыс. жителей Крыма.

Из этой же докладной записки мы узнаем, что охрана лагеря и экзекуции над его узниками не были единственной обязанностью добровольцев 152-го батальона. Например, кроме участия в массовом уничтожении заключенных они неоднократно выезжали на карательные операции против гражданского населения в Симферопольский, Бахчисарайский или Зуйский район. Обычно после проведения таких акций мирные жители поголовно отправлялись в концлагерь, их имущество подвергалось разграблению, а сам населенный пункт уничтожался.

Как правило, подобные мероприятия проводились для того, чтобы лишить советских партизан поддержки в данном районе. Поэтому участие в карательных акциях было неизменным атрибутом антипартизанской борьбы почти всех татарских добровольческих формирований, которые были созданы под эгидой органов полиции. Приведем только один, наиболее характерный пример. Так, ранним утром 1942 года в поселок Чаир Бахчисарайского района ворвалось более 200 немцев и «самооборонцев» из Коуша. За то, что жители поселка помогали советским партизанам, немцы и их пособники учинили над ними кровавую расправу. Всего в тот день было расстреляно 14 мужчин, 2 женщины и трехлетний ребенок. Забрав все ценные предметы, каратели сожгли поселок дотла. При этом в одном из домов заживо сгорели спрятанные жителями два раненых красноармейца [350] .